Алексей Котов - Передайте в Центр (сборник)

Доктор Элоиз Хартли вышел и закрыл за собой дверь.

Таня лежала, свернувшись калачиком в постели под толстым, теплым одеялом. В темной комнате приятно пахло женскими духами.

«Я устала думать, и я хочу домой…»

Мысли были теплыми и отрывочными. Из них не нужно было делать вывода или лихорадочно поспешно находить другую мысль.

«Домой…»

В соседней комнате сидела Бонни Вайсер. Она что-то торопливо писала на небольшом листочке бумаги. Дверь на террасу была открыта и ночная прохлада приятно освежала лицо.

– Здравствуй, Бонни…

Женщина быстро подняла глаза. У входа на террасу стоял Энтони Клингер.

– Только не нужно делать резких движений, Бонни, – на женщину за столом смотрело дуло пистолета, и этот взгляд мало чем отличался от взгляда неожиданного гостя. – Пожалуйста, не зови своих парней. Их больше нет…

– Арни Фокс?

– Ты права, это смог бы сделать только Арни.

– Ему повезло. Я слишком увлеклась своими делами и забыла о нем.

– Кому-то из вас двоих должно было повезти.

Энтони вошел в комнату и приблизился к столу.

– Где девчонка?

– Если бы она была у меня, я бы уже позвонила Джону Арланди.

– Все правильно… – Энтони кивнул. – Правда, одно время я чуть было не посчитал, что ты связалась с русской разведкой.

– Почему?

У Энтони вдруг сильно заболело колено.

– Так, ерунда, – он поморщился. – Боль довольно забавная штука, Бонни. Она похожа на наркотик и мутит разум. А теперь, извини, но я должен повторить вопрос: где девчонка?

– Я не знаю.

– Знаешь. Ты всегда была к ней очень близко. Ближе всех нас. Я уверен, что ты загнала ее в какую-нибудь нору, а теперь ждешь, пока Джон Арланди не повысит цену.

Бонни показала взглядом на пачку сигарет на столе.

– Я могу закурить?

– Можешь. Но когда твоя сигарета кончится, я выстрелю, Бонни.

– Хорошо, – женщина щелкнула зажигалкой. – А где Арни Фокс?

– Ждет снаружи.

– Почему он не вошел?

– Он все до панического ужаса боится тебя, Бонни.

Женщина принялась молча рассматривать лицо Клингера. Она вертела в руках пачку сигарет.

– А ты не боишься меня?

– Я могу нажать на курок в любую секунду.

– Но тогда ты не узнаешь, где девушка.

– Я могу прострелить тебе ноги, Бонни. Потом руки… Дальше ты знаешь. Но прежде чем умереть, ты все равно скажешь мне, где эта чертова девчонка.

Бонни сделала едва уловимое движение и в лицо Клингера полетела пачка сигарет. Энтони нажал на курок. Но он помимо воли все еще смотрел на летящую в его лицо пачку сигарет, и пуля прошла мимо цели.

Бонни опрокинула стул и упала на спину. Энтони рванулся вперед. Неожиданно дверь спальни, мимо которой попытался проскользнуть Клингер, резко распахнулась. Энтони на мгновение увидел бледное лицо Тани и тут же ощутил ужасающую боль в колене. Боль была такой огромной, что у Энтони промелькнула мысль: «Уж лучше пуля…» Он потерял сознание и рухнул на пол.

Арни Фокс ворвался в комнату, держа пистолет в вытянутой руке. Он стрелял в сторону стола, за которым лежала Бонни Вайсер. Шесть выстрелов последовали один за одним. Седьмой выстрел сделала Бонни. Пуля попала Арни в грудь.

– Так я и знал… Ведьма!

Толстяк падал медленно и умер, еще не коснувшись головой пола.

Таня бросилась к Бонни. Та лежала неподвижно и смотрела в потолок. Левая рука женщины зажимала раны на животе.

– Уходи… – губы Бонни едва шевелились. – Уходи сейчас же!

Таня заплакала.

– Дура, уходи!..

Таня встала, но не перестала плакать.

– Уходи же!..

Таня едва не споткнулась о вытянувшееся на полу тело Энтони Клингера. Слезы застилали глаза, и она почти не видела дорогу…

– Ну, чем порадуете, Гарри? – насмешливо спросил доктор Хартли.

Гарри попытался взять себя в руки. Ему уже порядком надоело докладывать шефу о неудачах.

– Очевидно, девчонка была на вилле Бонии Вайсер, шеф.

Он замолчал.

– Так, что дальше?

– Арни Фокс решил вспомнить свое прошлое и уложил всех пятерых охранников Бонни. Там же видели Энтони Клингера. Но он исчез до приезда полиции.

– Девчонка тоже исчезла без следа?

Гарри кивнул.

– Что с Бонни Вайсер?

– Она умерла. Ее отправили в больницу, но…

Гарри развел руками.

Доктор Хартли задумался.

– Скажите, Гарри, вы бы отдали свою жизнь за двенадцать миллионов долларов? – вдруг спросил он.

Гарри недоумевающее посмотрел на шефа.

– Что?..

– Правильно, нет, – доктор Хартли потер лоб и прикоснулся к кончику носа сложенными ладонями. – Но вы бы отдали свою жизнь за Англию?

Гарри вытянулся во весь рост, как новобранец.

– Я готов выполнить любой приказ, сэр! – твердо сказал он.

Доктор Хартли улыбнулся.

– Хорошо. Вот вам мой приказ, Гарри, идите и думайте.

Гарри сник.

– Думайте, Гарри, думайте!.. И, пожалуйста, не мечтайте о пуле. Очень часто контрразведчики отдают свою жизнь за родину в сумасшедшем доме. Я понимаю, что это не очень приятная перспектива, Гарри, но у нас такая работа.

Через полчаса доктор Хартли вызвал в свой кабинет Эндрю Макферсона. Прежде чем начать разговор, он долго и с любопытством рассматривал лицо подчиненного.

– Вы всегда были мне симпатичны, Эндрю, – наконец, сказал доктор. – Если бы не некоторые обстоятельства, о которых я пока не могу вам сказать, вы бы могли сделать неплохую карьеру.

– Спасибо, шеф, – Макферсон устало улыбнулся.

– Всегда, пожалуйста. Вы плохо выглядите, Эндрю. Но скоро вы сможете хорошо отдохнуть. Совсем скоро!.. – Доктор улыбнулся. – А пока посмотрите на это…

На стол легла фотография красивой девушки. Едва заметные азиатские черты лица придавали ей особую прелесть.

– Элен Роуз, – сказал доктор Хартли. – Секретарша заместителя министра иностранных дел Майкла Кроу. В последнее время мистер Кроу очень часто проводит с ней время. Я бы даже сказал, что слишком часто… А вы всегда отлично справлялись с моими поручениями, Эндрю, какими бы деликатными они не были. Мне нужна четкая и однозначная информация по Элен Роуз. Возможно, вы что-нибудь сможете найти в ее сейфе в загородном домике.

Доктор хотел было добавить, что домик стоимостью в полмиллиона фунтов подарил своей секретарше мистер Кроу, но сдержался.

– Понятно, шеф.

– Можете идти, Эндрю.

Доктор Хартли проводил высокую фигуру Макферсона долгим взглядом.

«Жаль… – подумал он. – Но мир всегда делится на своих и чужих. И сейчас мне просто некогда рассматривать этот вопрос с точки зрения общечеловеческой морали».

Элоиз Хартли закурил и откинулся на спинку кресла.