Сам понимаешь…
— Знаю… Тут за ботинки башку отвернуть могут не то, что за золото. Я ему втолкую.
Капитан открыл сейф и вручил Боцману два мешочка.
— Держи. Можешь пересчитать.
— Да я верю… — Боцман взвесил мешочки в руках, — Я еще это… Он в увольнительную просится будет… И мне бы…
— Только быстро. После обеда шторм нагрянет. Я тоже сейчас до знакомых пробегусь. С пленными вопрос утрясу и кое-какие справки наведу. Ура предупреди, что он за главного. Девки, кстати, где?
— Ночь под пирсом переждали, потом свалили…
— Ну и хорошо. Но пусть вахта бдительности не теряет.
— Понял… Разрешите идти?
— Давай.
Боцман бегом поднялся наверх и, пинком распахнув дверь в кубрик, кинул один из мешков Обмылку.
— Держи.
— Ого… — Обмылок, охнув, поймал, — Он тяжелее, чем я себе представлял!
— Возьми одну-две монеты, а остальное спрячь или обратно в сейф к Капитану. Тут народ небогатый, так что не свети на людях. Нам увольнение дали — я тебя до банка провожу, потом по делам. Ты тоже не задерживайся — после обеда нас накроет.
— Ясно — сча…
Быстро переодевшись, Обмылок сунул две монеты в карман, еще две — в носки, спрятал за пояс револьвер который купил еще в Фессалии и поспешил на выход. На палубе ему попалась Чума.
— Вы ф увал? А мну?
— Извини — Капитан только нас отпустил и то бегом. Туда — сюда, чтоб до шторма успеть. Мы в следующий раз — обещаю!
— Да ну тибя… — показав ему в след язык, Чума расстроенно пнула ведро стоявшее рядом.
Мимо к сходням быстрым шагом пронесся Капитан.
— Ур? Тебе Бардья все передал?
— Так точно! Не подведу!
— Так держать!
* * *
Капитан прогрохотав по доскам причала, вышел в город, миновал рынок и, пройдя несколько улиц, направился к неприметному двухэтажному зданию с огороженным высоким забором двором. Стоявшие у ворот с суровыми рожами чигизы, увидев его, переглянулись и кивнули в знак приветствия.
— Канат Абай дома?
Чигизы снова кивнули и молча распахнули створки. Во дворе, под навесом, глядя на наползающие тучи, возлежал на тахте и меланхолично ел виноград худощавый человек в богатом халате. Увидев Капитана он приподнялся, прищурился, потом вскочил радостно раскинув руки.
— «Командир! Ох… Я тебя сто лет не видел! Все через кого-то общаемся!»
— «Да не вставай! Брось», — Капитан обнял хозяина дома, потом крепко пожал ему руку.
— «Что-ж ты не предупредил, что в наши края собираешься?! Я бы встретил как полагается, а то лежу тут как бей…»
— «Обстоятельства. Нас перед Островами крепко приняли. Еле отбились. Не рисковал в эфир дальнейшие планы передавать».
— «Кто?»
— «Церковники».
— «Ну нихуя-ж себе!» — Канат похлопал рукой по тахте, — «Садись, рассказывай. С ними-то ты чего не поделил?»
— «Не я. Помощник мой. Они его к себе уволокли».
— «Думаешь как вызволять?»
— «Да. Самим туда пробиться не вариант, но есть одна мысль. Но я к тебе не по этому вопросу. Не хочу вмешивать».
— «Брось! Ты же знаешь — я с тобой в огонь и воду. Как в войну…»
— «В „штыках“ у меня недостатка нет. На это дело молодые есть, благо на спуск жать дело нехитрое. А ты — мой штаб и тыл. Ты все знаешь, все видишь, обо всем в курсе, везде свои люди».
— «Кстати об этом — мои парни снова „Марибэль“ видели. Прошла с две недели назад. Мне как доложили, что там другой капитан — аж екнуло. Думал случилось что».
— «Кого поставили?»
— «Вилли».
— «„Самотопа“ Вилли?»
— «Да. И экипаж по минимуму». — Канат грустно кивнул.
— «Решили таки угробить мою девочку… Пидарасы…»
— «Если хочешь — могу навести справки».
— «Давай. Хоть попрощаюсь. Столько лет ей отдал…»
Мрачно вздохнув, Капитан отщипнул виноградину. Канат, увидев это, взял резную палку, опираясь на неё поднялся и, подойдя к двери, толчком распахнул ее.
— Жарас! Где плов! У меня дорогой гость, а стол пустой!
— Уже бегу, мырза!!!
Из дома выскочил маленький всклокоченный слуга, каким-то чудом умудрявшийся нести сразу десяток тарелок с кушаньями и балансировать стоявшим на голове казаном с пловом. Одним ловким движением расставив угощения он, подпрыгнув, подкинул казан вверх, поймал его и водрузил посередине.
— Все готово, мырза…
— Ай маладец! Принеси еще из ледника бутылочку и рюмки. С таким гостем и выпить не грех!
— Сию минуту, мырза…
Слуга умчался и вернулся с запотевшей бутылкой водки и двумя серебряными рюмками.
— Все — иди пока… — Канат дохромал обратно до стола, — «Шустрый парень. Нравится мне».
— «Как нога?» — осведомился Капитан, — «У меня на борту хороший доктор…»
— «Да шайтан с ней с ногой. Мне один хрен в балетную школу поступать уже поздно! Она так-то нормально. Это, вон, к погоде старые раны шалят. Ты на чем сейчас ходишь-то?»
— «На своем».
— «Серьезно? Так что-ж ты сразу-то не сказал! За это выпить надо!»
Канат налил две рюмки и они с Капитаном подняли тост за встречу и корабль.
— «Вон пловом закуси… Извини, что водка так себе — тут другой не достать даже за хорошие деньги. Но я её профильтровал… На как Ефимыч нас тогда учил. Вроде неплохо».
— «Да пойдет. У меня вон бойцы вообще самогонку от ГСУ запитали. Считай, винокурня своя».
— «Ты давай обстоятельнее расскажи, что за корабль. Я ж БЧ-5 — мне интересно».
— «Сторожевик класса „Требуше“. Мы на него новые дизеля поставили. Шурует теперь под тридцать узлов без вопросов…»
— «Новые движки? Это-ж сколько денег надо?»
— «Под мильён все обошлось».
— «Ты че? Банк ограбил?»
— «Ну да. С тем самым помощником и грабили».
— «Как я скучно живу…», — сокрушенно покачал головой Канат, — «Ну тебе, теперь, только пушку осталось…»
— «Так есть! „Обуховка“ сто два мм. И зенитный автомат. И еще „барановка“ в закромах».
Канат застыл с пригоршней плова в пальцах осмысливая информацию, потом сунул еду в рот и кивнул.
— «Давай остров захватим?», — предложил он неожиданно.
— «Этот?»
— «Не. Тут народу много. Во Втором Кольце! Найдем местечко поуютнее, подойдем, бабахнем, скажем: „Я тут теперь вождь!“. Всегда мечтал!»
— «Давай…» — спокойно согласился Капитан, — «Есть на примете что-нибудь?»
— «Это думать надо. Ты мне свои частоты для связи оставь — я как присмотрю, сразу тебе сообщу. И про „Марибэль“».
— «Вторую запасную помнишь?»
— «Да. Договорились!» — Канат усмехнулся, «Сколько времени прошло, а до сих пор от зубов отлетает. Крепко ты нас тогда учил… Давай по второй, что ли? Не чокаясь? За наших. За Леху, за Васька, за Дамира с Димкой…»
Они выпили по второй и некоторое время сидели, молча уставившись в даль. Потом Капитан громко выдохнул, мотнул головой отгоняя
