- Ты говоришь, что я продажна, однако не видишь, насколько продажен сам! Ты, - здесь ее голос предательски дрогнул под тяжестью взгляда мага, но менестрель нашла силы в себе продолжить: - ты высокомерен, пряча за этой маской свой страх!
Маг хмыкнул, ему не привыкать слышать оскорбления своих жертв, с которыми он никогда не был согласен. И вот, сейчас эта девушка не сказала ничего нового - голос отчаянного человека, не более того. Ей еще повезло, что он выслушал это и сейчас просто собирался уйти, ничего не предприняв. Как правило, для других, кто ему такое говорил, Тиманэш становился последним собеседником в их жизни. Маг обернулся и хотел уйти, но девушка продолжила, потеряв всякий страх:
- Кусок дерева? А для меня это может целая жизнь!
Альбинос замер - она уже не сыпала оскорбления в его адрес - это был обессиленный, охрипший голос, человека потерявшего все, что он любил. Последнее, что держало его в этом мире. Тиманэш не повернулся к ней, но был уверен, что девушка сейчас не смотрит на него, понуро опустив голову.
- Ответь мне, маг, что бы ты стал делать, если бы твою магию забрали у тебя?
Кровь прильнула к вискам мага: никто и никогда не спрашивал его об этом. Но он всегда знал ответ на этот вопрос, который прятался в самых глубинах его души. И этот вопрос, будто кинжал, сумел ударить по самому его сердцу, заставая его врасплох. Он все понял. Девушка не могла видеть его лица, и Тиманэш был рад этому. Ведь сейчас на нем читалось замешательство. Этим вопросом, того не зная, она заставила его испытать забытые чувства.
Маг понял, что этот бой проиграл и постыдно поспешил уйти, пока она ничего не смогла понять. Пока она не смогла прочесть его слабость. Только проснувшаяся в его груди жалость заставила на миг остановиться и прошептать 'Прости'.
Виктория услышала это слово, слетевшее с уст мага, и подняла голову, чтобы увидеть ухмылку на его лице и подтвердить свою догадку - она ослышалась. Но мага уже не было...
Элестэй проснулся наутро, как никогда в хорошем расположение духа. Он даже поймал себя на мысли, что напевает какую-то незамысловатую песню о птицах и усмехнулся, завязывая на груди шелковые ленты рубашки. Вчера был удачный день, и он был уверен, что он продолжится и сегодня. Был подписан мирный договор с Инмэной, варвары были прогнаны с земель вместе с недальновидными изунами. Так что всяческие набеги кочевников в ближайшее время вряд ли потревожат Антэайскую Империю Элестэя фирэ Дангана. Да и тот факт, что Виктория вчера наступила на свою гордость, не мог его не радовать и это он тоже занес в список своих маленьких побед. Теперь она точно недолго продержится и, наконец, сломается под его напором. Разумеется, ему было немного обидно, что перелома не произошло еще вчера, однако огонь, разгоревшийся в нем, вполне компенсировала Таниль. Эта развратная особа раздражала Элестэя, но ночи с ней были не настолько и плохи. Тем более что 'сон' со служанками намного лучше, нежели с высокородными дамами - первые ничего не требовали.
Женщина еще спала в его кровати, и в другое время он давно бы указал ей на ее место, но сегодня снисходительно отнесся к тому факту, что служанка так беспечно и нагло ведет себя перед господином, ведь Данган не хотел портить себе настроение. А Таниль и сама все осознает, когда проснется, да и постель заодно в порядок приведет.
Так что император надел камзол и вышел со своей спальни, думая над тем, что бы ему для начала сделать. Стоит ли завтрак провести в компании Виктории? Девушка должна была уже наиграться новой игрушкой и поднять себе этим настроением. Если ее сегодня не тревожить, она может и забыть об его благосклонности. Потому стоит все же о себе напомнить. Надо будет сообщить слугам, чтоб накрыли на две персоны. Поймав по дороге лакея, он отдал ему приказ объявить пожелание господина на кухню. Тот кивнул и поспешил выполнять приказ, забыв, зачем он так спешил.
Кстати, он совсем забыл, что Виктория - менестрель и его задевал тот факт, что она ему еще не играла. Заставить ее будет глупостью. Но вряд ли она откажет сыграть на людях. Празднество в честь мирного соглашения? Отличное решение!
- Простите, господин? - Его остановил голос слуги, которого он просто не заметил.
- Что? - Не понял Элестэй, затуманенным взглядом смотря на смутившегося слугу. Тот уже был не рад, что подал голос, но не ответить было равно смерти.
- Вы сказали 'отличное решение'. - Заикаясь, произнес молодой человек.
- Я сказал это вслух? - Удивился император. На этот раз слуга только и смог, что утвердительно кивнуть.
- А ведь и вправду - отличное решение! - Весело сказал Данган, задорно махнув рукой, и пошел дальше.
Лакей ошеломленным взглядом проследил за хозяином и поспешил уйти в противоположную сторону.
За завтраком Виктория не появилась. Вместо нее пришла служанка и сообщила, что девушке нездоровиться. Данган нахмурился, думая над тем, что это, скорее всего женский каприз. Однако Виктория еще ни разу не спекулировала на болезни? Может, это вчерашний поцелуй на нее так подействовал? В любом случае надо сходить проверить. Если она подумала, что таким способом избежала общения с ним, то крупно ошиблась.
Элестэй рывком поднялся из-за стола и поспешил к девушке. На пороге в комнату Виктории его встретила служанка.
- Что с ней? - Тут же накинулся император на нее с вопросом. Девушка замялась, не зная, что сказать, а потому прямо ответила:
- Я не знаю, господин, она ничего не говорит.
- Ладно, я сам спрошу! - Высокомерно сказал Данган, но девушка проявила смелость, перекрыв ему дорогу:
- Виктория просила никого не заходить.
- Да ты знаешь, кому это говоришь?! - Тут же разозлился император, отталкивая с дороги служанку и влетая внутрь.
Когда он зашел, то застал Викторию лежащею на кровати. Девушка покоилась на животе, зарывшись лицом в подушки и накрытая одеялом. Она не могла видеть, кто вошел, потому Элестэй услышал недружелюбный оклик, явно относившейся не к нему:
- Лили, я просила оставить меня в покое! - Голос девушке был с надрывом и хрипел, будто бы она всю ночь плакала. Доказательством тому стало совсем несчастное 'пожалуйста', адресованное той же служанке.
- Не хочу тебя еще больше расстраивать, но я не Лили, - попытался пошутить Элестэй, но в его голосе прозвучала неприкрытая тревога. Похоже, девушка не обманула и ей и в правду нездоровиться. Только Данган боялся, что опять причиной этому он.
Девушка вздрогнула, когда услышала его голос и замерла, словно затаилась от хищника и, надеясь, что наваждение пройдет.
