— Молчи! — обрезал его старик. — Я и без тебя знаю, что мне делать. Чем сидеть здесь и давать мне советы, выйди-ка лучше наружу и посмотри, как часовые выполняют свои обязанности. Если они спят, вели их выпороть!
Абдулмоут поднялся с места и, ворча, удалился. По его шагам было слышно, что он отправился в сторону дамбы, откуда недавно пришли Шварц и Пфотенхауер.
Абдулмоут снова устремил взгляд на пленников и спросил угрожающим тоном:
— От кого вы узнали, что твой брат здесь? Это должен был выболтать вам кто-то из моих людей!
— Я не назову тебе его.
— Ты скажешь мне это, или я велю дать тебя отстегать плетьми!
— Попробуй! Тогда я, в свою очередь, прикажу запороть тебя до смерти.
— Когда это будет «тогда»? Когда шайтан унесет тебя в ад? Что ж, это, может быть, случится еще до наступления утра.
— Напротив, насколько я знаю моего брата, до наступления утра мы получим свободу.
— Кто же вернет вам ее?
— Я! — послышалось за спиной старика.
Это, конечно, был Эмиль Шварц, который тем временем прополз еще дальше в глубь шатра и выпрямился во весь рост позади Абуль-моута.
Лицо Отца Смерти исказилось гримасой смертельного ужаса, он хотел обернуться, но почувствовал, как его горло что-то сдавило. У него перехватило дыхание, и он замертво упал на землю.
Пфотенхауер тоже быстро выбрался из своего укрытия. В слабом свете плошки, которая свисала с одной из палаточных жердей, пленники увидели две черные, почти полностью раздетые фигуры с длинными бородами. Один из этих странных негров обладал поистине гигантским носом, который, несмотря на его темный цвет, Йозеф Шварц тотчас узнал. Узнал он и голос второго негра, хотя тот произнес всего лишь одно короткое словечко.
— Эмиль, ты! Пфотенхауер! Возможна ли такая встреча? — вне себя от радости и изумления воскликнул он.
— Тихо, тихо! — предостерегающе прошептал брат. — Пфотенхауер, займитесь пленниками, разрежьте им веревки! У меня тут есть кое-какие дела со стариком.
Продолжая одной рукой держать Абуль-моута за шею, он другой нанес ему несколько ударов по голове, после чего тот, наконец, потерял сознание.
— Вот это я называю счастьем! — заметил Шварц, выпрямляясь. — Я не только освободил вас, но и заполучил этого мерзавца. Это означает, что мы одержали бескровную победу: после того, как они лишились своего главаря, разбойникам не остается ничего другого, как сдаться. Теперь давайте выбираться отсюда. Со стороны входа мы показаться не можем, иначе нас тут же обнаружат и схватят.
С этими словами Эмиль снова лег на землю и, таща за собой бездыханного Абуль-моута, выполз из палатки в том же месте, откуда недавно проник в нее. Остальные последовали за ним. Пленники тяжело дышали и с наслаждением разминали затекшие от веревок конечности.
— Слава Богу, наконец мы свободны! — вполголоса воскликнул Йозеф. — Эмиль, Пфотенхауер, этого я вам никогда не забуду!
— Тише! — настойчиво повторил Шварц. — Мы еще далеко не в безопасности. Свет костра проникает сюда, и нас могут увидеть, тем более, что на вас светлая одежда. Приникните как можно теснее к земле и ползите за мной! Помогите мне тащить старика!
Все четверо стали осторожно пробираться ко входу в ущелье. Эмиль Шварц тянул Абуль-моута за руки, а остальные подталкивали его сзади. Они не успели еще уйти далеко, когда с того места, где сидели шестеро часовых, раздался истошный вопль:
— Стой, ни с места, хватайте его!
Несколько голосов подхватили этот крик, затем прозвучал выстрел. Одновременно с этим на тропинке, ведущей к выходу, показались несколько бегущих фигур, которые несли какой-то большой светлый предмет.
— Что это? — шепотом спросил Шварц. — Сторожа повскакали с мест и бегут наверх. Кто же те люди там, впереди? Ах, кажется, я догадался! Словак не случайно тоже хотел… Йозеф, Сеяд Ифъял, берите старика и быстрее бегите к выходу! Там есть дыра, через которую вы вылезете наружу. С той стороны засеки наши солдаты. Пфотенхауер, вытаскивайте ваш нож и револьвер и бегите за мной!
Он спрыгнул с дамбы и огромными скачками понесся вдогонку за часовыми, Отец Аиста ни на шаг не отставал от него. Впереди грохнули еще два пистолетных выстрела; часовые, находившиеся уже недалеко от засеки, отступили назад. Они увидели двух спешивших к ним негров и приняли их за друзей.
— Помогите! — крикнул им один из часовых. — К нам ворвались враги, а теперь снова пытаются выбраться наружу! Они поймали одного из наших, и… о, Аллах: там, наверху, появились еще двое, которые тоже кого-то несут!
— Сейчас вас тоже можно будет нести, негодяи! — ответил Шварц и ударом кулака уложил говорившего на землю. Так же быстро он расправился со вторым часовым и бросился на третьего.
Шварц по-прежнему не хотел проливать лишней крови и не применял оружие, Пфотенхауер тоже не стал стрелять. Он подскочил к четвертому часовому, выхватил у него из рук ружье — которое было у них одно на всех шестерых, — и прикладом сбил ошеломленного человека с ног. Затем Серый повернулся к пятому, но тот вместе с шестым уже бежали к костру. Первые четверо тоже вскочили и со всех ног кинулись за ними. В этот момент из глубины ущелья раздался ужасный, леденящий душу вой, как будто хищники всего мира собрались там на дьявольский концерт.
— Боже праведный, это рабы! — закричал Шварц. — Выстрелы, выстрелы! Я сказал Лобо, что по этому сигналу невольники должны сбросить с себя веревки и бежать к выходу. Но боюсь, что все выйдет по-другому: они не побегут, а набросятся на своих мучителей! Что за ужасная резня сейчас начнется! Нам надо поспешить наружу, к нашим: они ведь не знают, как им себя вести! Думаю, там мы поймем, что произошло.
А произошло, собственно, следующее: когда предприимчивый Отец Одиннадцати Волосинок, получивший, наконец, возможность стать настоящим героем, пробрался через лаз, он вместе со своими двумя товарищами повернул направо, к дамбе, туда же, куда незадолго до этого отправились Пфотенхауер и Шварц. Все трое взобрались на нее как раз в тот момент, когда Абдулмоут по приказу своего хозяина отправился проверять пост. Увидев приближавшийся к нему силуэт, словак, недолго думая, выпрямился и непринужденно спросил:
— Ты кто?
— Я! — возмутился Раб Смерти. — Я Абдулмоут! А вы, черные псы, какого черта вы здесь шляетесь? Я вас…
Закончить свою угрозу он не успел, потому что в этот момент малыш прыгнул на него, цепко обхватил обеими руками его шею, изо всех сил сжал ее и бросил противника на землю с криком:
— Держите его, а я сейчас проломлю ему череп!
Все это ему, конечно, не удалось проделать без шума, который привлек внимание часовых, они поднялись с земли и стали пристально вглядываться в темноту.
