Весь шестой день Уайтмор провел вместе с Грегсоном в хижине. Рано утром на седьмые сутки раздался отдаленный пушечный выстрел.
Это был традиционный сигнал, которым пользовалось каждое судно, подходившее к Черчиллу. Уже двести лет подряд местное население подобным образом оповещалось о великом событии.
К тому времени, как раздался выстрел, молодые люди успели уже позавтракать. Взобравшись на вершину самого высокого окрестного холма, они увидели пароход, который бросил якорь на расстоянии полумили от берега. Береговая полоса во время отлива сильно мелела, и такая мера предосторожности была крайне необходима.
Внизу лежал Черчилл, весь усыпанный отдельными густыми кучками туземцев, явившихся из лесов. Филипп указал на большой факторский баркас, который уже вышел в залив и находился на расстоянии двух третей своего пути к пароходу.
— Собственно говоря, нам следовало бы выйти вместе с Блюдсо! — сказал он. — Брокау может обидеться на невежливый прием. Мисс Брокау тоже не будет польщена нашим вниманием. Нам надо как можно скорее сойти вниз и занять наиболее видное место на пристани. Ну, не станем терять время.
Ровно через пятнадцать минут они уже протискивались сквозь густую толпу мужчин, женщин, детей и собак, сплошной стеной выстроившихся вдоль довольно длинной пристани, к которой пароход обычно подходил на два-три часа во время прилива. Филипп остановился среди группы индейцев и полукровок, опустил руку на плечо приятеля и задержал его стремительное движение вперед.
— Дальше нам нечего пробираться, — сказал он. — Мы должны возбуждать так можно меньше внимания и подозрений!
Тем временем баркас фактора успел уже подойти к пароходу, выполнить все необходимые поручения и повернуть обратно. Филипп нервно вынул из кармана сигару и закурил ее. Он чувствовал, что его сердце бьется тем сильнее, чем ближе лодка подходила к берегу. Он взглянул на Грегсона, который возбужденно и коротко попыхивал своей папиросой. Зная характер художника, он удивлялся при виде того явного волнения, с которым он ждал подъезжавших гостей.
Вплоть до самого берега высокий парус скрывал всех тех, кто, вместе с фактором, должен был сойти на сушу. Холст все еще продолжал надуваться под давлением легкого ветра, когда Блюдсо с веревкой в руке выскочил на берег. Три-четыре человека немедленно последовали за ним. Когда система блоков и колец сбросила вниз парус, упавший, как огромный белый занавес, Филипп инстинктивно отступил на несколько шагов. Он с трудом удержал восклицание при виде того, что представилось его глазам. На широкой корме, протянув правую руку в сторону Блюдсо, стояла мисс Айлин Брокау. Готовясь соскочить на берег, она на минуту замерла в ожидании, и при этом ее стройная фигура чрезвычайно ясно вырисовалась на окружающем фоне. В следующее мгновение она уже стояла на пристани, и в то время, как мистер Брокау неторопливо следовал за ней, она бросила беглый, но внимательный взгляд на разномастную толпу, собравшуюся на берегу. Странная улыбка мелькнула на ее лице и спряталась в глазах, когда она сделала еще два шага вперед и увидела темные, хмурые лица туземцев.
Филипп прекрасно знал, что она ищет взглядом его. Пульс бился с небывалой силой. Он повернулся, желая увидеть, какое впечатление девушка произвела на Грегсона.
Обе руки художника вцепились в его кисть, и Филиппу на минуту показалось, что пальцы его друга превратились в стальные клещи. Лицо Грегсона страшно побледнело, и линии вокруг рта стали резче и выразительнее, чем когда-либо. В такой позе он оставался не дольше секунды, а затем, под пристальным взором мисс Айлин, ослабил свой нажим, отступил глубже в тесную толпу индейцев и бросил на Филиппа быстрый, предупреждающий взгляд.
Как ни скоро проделал он свой маневр, мисс Брокау успела все же в самый последний миг заметить высокую фигуру Филиппа, который вдруг заинтересовался лицами людей, находившихся впереди него. Два человека настойчиво пробирались вперед, и, как только Филипп увидел их, он тотчас же вздрогнул от радости и возбуждения. То были Пьер и Жанна!
Он на минуту задержал дыхание, когда заметил, что Жанна в нерешительности остановилась. Девушка была теперь одета, как все окружающие женщины. Точно так же и Пьер ничем уже не напоминал того изысканно одетого джентльмена, каким он представился взору Уайтмора в ту памятную ночь на скале.
Пьер склонился над сестрой, что-то шепнул ей, и в тот же миг Жанна бросилась вперед и с зардевшимся от волнения лицом протянула руку мисс Айлин Брокау. Филипп уловил выражение удивления на лице другой девушки. Она, однако, очень быстро овладела собой, бросила недоумевающий взгляд на обитательницу лесов, надменно выпрямилась и, сказав что-то, чего нельзя было услышать за дальностью расстояния, повернулась к Блюдсо и отцу.
В продолжение нескольких секунд Жанна стояла, как оглушенная. Затем она опустила голову и медленно повернулась. Румянец сбежал с ее лица. Ее очаровательный ротик сжался, и Филиппу показалось, что из груди ее вырвался сдержанный, мучительный стон.
Тогда, не отдавая себе отчета в том, что делает, Филипп издал нечленораздельный крик, растолкал толпу и выскочил на свободную часть пристани. Жанна увидела его, но немедленно подалась назад и потерялась среди тесно обступивших ее людей. Он хотел броситься за ней вдогонку, но в эту минуту Айлин увидела его и радушно протянула ему руку. Позади нее по-прежнему стояли Брокау и фактор.
— Филипп! — крикнула девушка.
Он схватил ее руку и, ни слова не говоря, пожал ее. Крепкое пожатие его пальцев и яркую краску на лице мисс Айлин объяснила естественным волнением, вызванным приездом столь дорогих гостей. Филипп обменялся рукопожатием с Брокау, ни на минуту не переставая искать глазами Пьера и Жанну. Но те исчезли, и по мере того, как он убеждался, что эти загадочные люди снова пропали для него, ему становилось все противнее от прикосновения руки мисс Брокау к его рукаву.
Филипп не видел тех сотен горящих любопытством глаз, которые следили за высокой красивой девушкой, выступавшей рядом с ним. Он знал, вернее, чувствовал, что мисс Брокау говорит и смеется и что он, в свою очередь, покачивает иногда годовой и что-то отвечает, но в то же время всеми своими помыслами стремился к тому, чтобы найти какой-нибудь предлог, сбежать от Айлин Брокау и броситься вдогонку за Пьером и Жанной. Факты, заключающиеся в том, что Грегсон так стремительно оставил его, что Айлин приехала вместе с отцом, и что ее приезд, вместо того, чтобы рассеять создавшиеся недоразумения, еще усилил их, сразу куда-то провалились в его сознании и уступили место желанию захватить Жанну и Пьера до того, как они снова исчезнут из Черчилла.
