В тот же вечер мы уехали.
Места для нас были заказаны в отеле «Норфолк». Он располагался далеко от центра города и был окружен уютным парком. Возможно, поэтому «Норфолк» был единственной гостиницей, открытой для постояльцев: все остальные отдали под армейские казармы или правительственные учреждения. Репортеры провели полночи в очереди к телефонам, но разговоры обрывали при первой же попытке передать материалы, которые можно было расценить в той или иной степени вредные для режима. Упоминать ван Делдена и говорить о его снимках запрещалось.
Нас с Кеном поместили в одну из комнат швейцарского домика. Прежде тут были большие раздвижные окна, выходившие на лужайку, но теперь стекол не осталось, и, когда наступила ночь, тьма словно навалилась на нас.
— Эйб уже вернулся? — спросил я. Сразу же после завтрака тот ушел гулять в центр города. Кен покачал головой.
Теперь, когда мой сценарий обрел некое подобие формы, я хотел получить ответ на один вопрос. И получил.
— Если ты ищешь Мери Делден, то я ее не видел.
— Она была на ленче?
— Не заметил. Может, закусила бутербродами у себя в номере, как ты.
Тогда я отправился на поиски Эрда Линдстрема, но тот был озабочен только Эйбом.
— Не верю я этому летчику, — твердил он. — Это их парень, наемник. Деньги у него в кармане, и теперь…
— Думаешь, Эйба могли арестовать?
— Не знаю. Эйб достаточно ловок, но в этой сумасшедшей стране всякое возможно.
— Что ты намерен делать? — спросил я.
— На прощание Эйб сказал, чтобы я не волновался и улетал. — Линдстрем пожал плечами и пристроился в хвост толпы, ожидающей отъезда на аэродром. — Не впервой ему меня разыгрывать. Наверное, что-то наклевывается: его аппаратура еще в номере, и я оставил ему маленькую камеру и всю неотснятую пленку. Передай ему, ладно? Надеюсь, он не застрянет тут надолго. То же касается и тебя.
Он повернулся и двинулся следом за остальными к автобусу. Потом все сидели с закрытыми дверцами и ждали; Каранджа привалился к борту автобуса, держа в руках лист бумаги. Рядом стояли двое караульных.
— Из-за чего задержка, мистер Каранджа? — голос сэра Эдмунда звучал мягко. Каранджа не ответил.
— Мистер Каранджа! — повторил сэр Эдмунд командирским тоном, и это возымело действие: Каранджа обернулся. — Я спрашиваю, из-за чего задержка?
— Один американец не присутствует, — ответил Каранджа и крикнул: — Кто-нибудь знает, где есть мистер Финкель, представляющий Си-би-эс, пожалуйста?
В свете огней виднелись белки его бегающих глаз. Вот их взгляд остановился на мне. Каранджа приблизился.
— Вы вместе с мистером Финкелем в усадьбе. Где он теперь?
— Понятия не имею, — ответил я. — Да и мисс Делден тоже исчезла.
— Про мисс Мери я знаю. Это Финкеля я ищу.
— Где она? — потребовал я. — Что сделали с ней ваши люди? Она под арестом?
— Она вам не говорит? — он помялся, потом сказал: — Уехала с майором Кэрби-Смитом.
Я уставился на него.
— С Кэрби-Смитом? Вы уверены? Он кивнул.
— Теперь вы скажите мне, где есть этот человек Финкель?
— Я не знаю.
— Думается, — вмешался сэр Эдмунд, — вы должны отпустить автобус, а уж потом звонить начальству. Возможно, в министерстве знают, где он.
— Для министерства время слишком позднее.
— Тогда позвоните в полицию безопасности, но этих американцев надо отвезти к самолету немедленно, пока я сам не позвонил мистеру Кимани.
Не знаю, что тут сыграло свою роль — то ли имя Кимани, то ли давняя привычка повиноваться, но Каранджа безропотно велел водителю следовать в аэропорт. Те, кто остался, молча смотрели на отъезжающий автобус. Все двинулись к Карандже, его поглотило море встревоженных лиц, посыпались вопросы о рейсах и сроках вылетов.
Каранджу выручил сэр Эдмунд. Он взял его за руку и, подняв откидную доску конторки, провел в расположенный за ней кабинет директора. Когда они вновь вышли оттуда, Каранджа улыбался.
— Теперь все устроено, — объявил он. — Вы все уедете правительственным автобусом в аэропорт в двадцать три часа.
— Все еще беспокоишься за мисс Делден? — спросил. Кен.
Я покачал головой, чувствуя смущение и не понимая толком, какое мне дело до того, что Мери уехала с Кэрби-Смитом.
Во время нашей последней встречи в усадьбе Мери выглядела постаревшей. Я вспомнил ее слова: «Он всегда был таким — безжалостным, эгоистичным. И вечно исчезал в буше. Не было у меня настоящего отца! Как же мне любить такого человека? Я ненавижу его». По лицу ее ручьями текли слезы. Потом она резко отвернулась и ушла в дождь, спотыкаясь, будто слепая.
И теперь она с Кэрби-Смитом, человеком, бывшим полной противоположностью ее отца, охотником-промысловиком. Где она может быть сейчас? У него в доме в Ка-рене?
Я вышел на лужайку. Балкон номера Эйба был хорошо виден. Там, как и во всем остальном доме, было темно. Значит, он не вернулся.
Из комнаты швейцарского домика хлынул свет, показался темный силуэт человека. Лишь мгновение спустя я понял, что это в моей комнате. Человек вылез через разбитое окно на лужайку.
— Это ты, Колин? — раздался голос Эйба. — Кен сказал, что ты где-то тут.
Он говорил легко и спокойно, без тени волнения.
— Где тебя черти носили? Каранджа из-за тебя хотел задержать автобус, но потом сэр Эдмунд…
— Я не полечу с остальными.
— То есть?
— Я остаюсь здесь. И ты тоже… если хочешь. Ну и длинный выдался денек, — пробормотал он, потягивая питье. — Первым делом я заглянул с проверкой в консульство, чтобы узнать, передал ли летчик твою пленку в целости. Оказалось, что да.
Он посмотрел в уличную тьму и потер рукой глаза. У него был усталый вид.
— Меня забрали, когда я выходил из здания.
— Кто забрал, полиция?
— Полиция или армия, не знаю. Они были в цивильном: темные брюки и белые рубахи без ворота. Меня не спрашивали, что я делал в консульстве, просто впихнули в старенький «пежо», тщательно обыскали и повезли в центр города, когда не нашли того, за чем охотились. Но вместо кутузки я очутился на Нгонг-роуд, на первом этаже шикарного ресторана, который снабжается с черного рынка. Это, как выяснилось, был старый клуб «Найроби». Окна выходили на лоджию, и там, на солнышке, восседал Кимани со стаканом в руках.
— Чего он хотел?
— Пленку, разумеется. Кимани. не дурак и догадался, что и как ты снял. К тому времени я уже знал, что это политический динамит. Федерация крепко давит на Штаты, требуя полного дипломатического признания. Они хотят, чтобы тут было не только американское консульство, но и посольство. Вот почему они согласились провести конференцию по диким животным. В конце я заключил с Кимани сделку. — Эйб взглянул на меня и улыбнулся. — Это была самая малая из всех возможных уступок: ленч оказался превосходный, а внизу меня поджидали эти гориллы.
