11. В СТРАННОМ МИРЕ
На вокзале меня встретил доктор Жакоб.
— Что вы так на меня смотрите? — сердито спросила я у него, когда мы сели в машину и тронулись. — Отвернитесь. Да, я постарела на десять лет. Любуетесь, какие синичищи на шее? Даже припудрить не успела. Я так извелась. Почему вы ничего не предпринимаете? Чего вы ждете?
Насупившись, он помолчал, а потом ответил:
— Простого, вульгарного убийцу не так уж сложно поймать и посадить на скамью подсудимых. А бесплотный глас небесный» в суд не потянешь. Один я его поймать не могу, нужна помощь моего друга Вилли. Он очень талантливый инженер. Изобретает для меня оригинальную аппаратуру. Не беспокойтесь, мы их поймаем. Время у нас еще есть, они непременно должны оставить пока вашу тетю в покое.
Мне стало немножко стыдно за то, что я так на него напала.
Морис Жакоб сидел рядом со мной, погруженный з свои мысли. Вид у него был такой удрученный, что мне вдруг захотелось погладить его по голосе, приласкать как обиженного ребенка…
Доктор Жакоб и матушка Мари были внимательны ко мне и уговаривали пожить эти дни у них.
Днем Жакоб работал у себя в лаборатории на втором этаже. Иногда я заходила туда, но ненадолго, боясь помешать.
Тут царила строгая атмосфера. Хромом и сталью поблескивали в стеклянных шкафчиках всякие инструменты. Жакоб и два молодых бородатых ассистента в накрахмаленных белых халатах возились с какими-то сложными приборами, изредка перебрасываясь учеными фразами, звучавшими для меня загадочнее марсианских.
Они проводили опыты с собаками, большая свора которых носилась по всему саду, отпугивая от ограды редких прохожих, с обезьянами, кроликами, даже со змеями.
Нередко подвергали они довольно жестоким, по-моему, опытам и самих себя: силой самовнушения изменяли ритм сердца, за несколько секунд повышали у себя температуру на четыре-пять градусов, заставляли организм выделять больше инсулина, и все это контролировалось приборами.
Иногда Жакоб и боготворившие его ассистенты усыпляли друг друга и проделывали в гипнотическом сне удивительные вещи: вспоминали то, что казалось совсем забытым, моментально останавливали нарочно вызванное кровотечение (увидев это своими глазами, я начала верить в чудесную способность некоторых людей «заговаривать кровь»), вызывали самые настоящие ожоги прикосновением совершенно холодной металлической палочки.
Глядя, как они священнодействуют, я в самом деле начинала верить, что Морис ведет важную научную работу.
Но вечерами, когда он надевал чалму и набедренную повязку и превращался в Короля Современной Магии на подмостках какого-нибудь варьете или на арене цирка, эта моя вера опять начинала убывать…
Я посещала все его представления и видела поразительные вещи. Чего только не проделывал доктор Жакоб, превращаясь в Бен-Боя!
Показывая все свои удивительные трюки, он каждый раз настойчиво напоминал и втолковывал зрителям, что для выполнения их вовсе не нужно обладать сверхъестественными способностями, что нет в них никакой мистики и чудес — все дело лишь в тренировке и силе воли, превращающей его тело в чудесный послушный инструмент.
Однажды Морис показал мне фотографию какого-то щуплого паренька с бледным, исхудалым лицом. — Кто это? — спросила я.
— Я. Таким заморышем я был в тринадцать лет. Надо будет эту карточку тоже поместить в мой музей «чудесных исцелений».
Он уже показывал мне свой забавный «музей», где хранились костыли, ставшие ненужными инвалидам, которых доктор Жа-коб внушением вылечил от нервного паралича, фотографии прозревших слепцов и заговоривших немых.
— Я много лет занимаюсь тренировкой своего тела и воли, не пропуская ни дня. Теперь я могу на несколько минут останавливать свое сердце, выдерживать на грудной клетке, одним лишь волевым усилием напрягая мышцы, до полутонны груза. Даже аппендицит мне вырезали без наркоза, — я просто как бы «выключил» боль.
— Вот бы мне так научиться. А я реву, уколов палец булавкой.
— Ничего, я уверен, что все люди в конце концов научатся свободно владеть собственным телом и управлять своей психикой. Для этого мы и работаем. И до чего же это интересно!
Вo время таких бесед в лаборатории за чашкой утреннего кофе или в машине по дороге после выступления Морис делился со мной своими замыслами и мечтами. Рассказывал о том, как было бы интересно овладеть секретами памяти, чтобы научиться управлять ею — вспоминать в малейших деталях любое пережитое прежде событие или моментально запечатлевать в мозгу прочитанные страницы.
Слушая Жакоба, я начинала проникаться все большим уважением не только к тем опытам, какие он вел в тишине лаборатории, ко и к его факирским выступлениям, так долго меня, признаться, немножко шокировавшим. Теперь я начала в самом деле понимать, что и здесь, на эстрадных подмостках, Жакоб не только в увлекательной форме несет людям научные знания и борется со всякими суевериями, но и проводит сложнейшие опыты над своим телом и мозгом, раскрывая их скрытые возможности и совершенствуя их.
— К тому же учтите еще одно, — сказал он мне как-то после очередного выступления, — деньги, которые я добываю факирскими фокусами в поте лица своего, идут целиком на науку. Без них никогда бы не иметь мне такой лаборатории.
Да, жить в мире доктора Жакоба было очень интересно, если бы не постоянные гнетущие мысли о несчастной тете. Как она там? Что с ней?
12. МОЖЕТ, ВСЕ-ТАКИ ТЕЛЕПАТИЯ?
На третий день после моего отъезда из дому позвонил доктор Ренар. Он сообщал хорошие вести: вчера тетя заявила, что теперь будет совершенно здорова. Так приказал «голос»
— Отлично. Дело близится к развязке, — сказал доктор Жакоб, когда я передала ему эти новости. — Пора снова навестить эту шайку. Когда у них ближайший спектакль? Они оставили вашу тетку в относительном покое лишь на время, чтобы у окружающих не было сомнения в том, что она поправилась, стала нормальной и вполне отвечает за свои поступки. Как видите, мои прогнозы оправдываются, значит, мы разгадали их тактику. Теперь они перейдут к решительной атаке, и, чтобы их опередить, нам нужно непременно узнать, каким образом проникает к вам в дом этот хитроумный «голос». Тетю тревожить сейчас нельзя, потому следует начать разведку боем с другого конца — с передатчика.
— А вдруг никакого передатчика и нет? И незачем ждать вашего инженера…
Жакоб прищурился и насмешливо спросил:
— Телепатия?
— А почему бы и нет? Или вы считаете всех, кто верит в телепатию, жуликами и шарлатанами?
