— Не совсем понятно, почему агент отпустил Соловьева к немцам? — задал вопрос один из сотрудников. — Вам не казалось, что он ставит себя под прямой удар, зная Соловьева, как человека слабовольного.
— Нет, нам так не казалось, — ответил Обухов, улыбнувшись. — Да, Карпов хорошо знал радиста, что одна из причин, по которой он хотел от него избавиться. Как он поступает? Пишет письмо к жене Соловьева, дает сержанту Майорову ложный адрес — позже мы установили это точно — и, зная, что сержант привезет письмо обратно и постарается вручить его лично Соловьеву, организует его побег — как раз в тот момент, когда ему грозит арест. На прощание они выпивают. Соловьев получает рассчитанную дозу яда. Если бы он не застрелился, все равно был бы мертв через час-два. Нам тогда тоже показалось странным, почему же Карпов отпустил Соловьева? Мы провели вскрытие трупа. Таким образом, агент обезопасил себя и спрятал концы.
Обухов перелистнул страницы записной книжки, продолжал.
— Карпов привлек наше внимание, когда пришел в качестве свидетеля по убийству Кравцова. Он пытался навести нас на радиста Мироненко. Но, поняв, что ему не совсем поверили, ликвидировал его... Может возникнуть вопрос: по какой причине Карпов убил младшего лейтенанта Кравцова? История кратко такова. У Кравцова была знакомая женщина — она могла стать его женой. Тут появляется Карпов, возникает сцена ревности. Она, боясь его потерять, открывает свою связь с немецкой разведкой — почему и приходит к ней Карпов. Возможно, надеялась привлечь Кравцова на свою сторону. Он порывает с ней, хотя не доносит... Он хранит тайну до того дня, пока не увидел Карпова в нашем полку. Это могло произойти так. Кравцов разговаривает с Мироненко, мимо случайно проходит Карпов. Они узнают друг друга. Кравцов решает заявить немедленно, хотя Мироненко уговаривает не делать этого... В этом происшествии нам показалось главным одно обстоятельство: Кравцова убили потому, что он решил вернуться в штаб. Понятно было, что Мироненко к этому не причастен, хоть и скрывал правду. Значит, был еще кто-то. Тут как раз пришел Карпов с показаниями. Подозрения укрепились, когда Михайлов побывал в столовой хозроты, где Егорову дали снотворное. Это потребовалось, чтобы снять слепок с ключа от сейфа, в котором хранились схемы новой радиостанции. Этим ключом Карпов воспользовался позже, тут его взяли. Они могли снять основные узлы на микропленку, но для этого требовались время и опыт, а доступ к радиостанции был строго ограничен. Тогда они пытались захватить ее, направив ложной дорогой, но, к счастью, пикап оказался неисправным.
— Скажите-ка, капитан, когда и по какому поводу вы заподозрили Егорова?
Обухов, уловив ироническую нотку в вопросе, улыбнулся.
— Это надо отнести к издержкам производства, товарищ генерал. Как и бандеровцев, которые немного отвлекли наше внимание от основной задачи. Вообще, мы не могли пренебречь тем, что в руках Егорова все средства связи. Подозрение возникло, когда обстреляли КП. Об этом, как и о том, что на КП в то утро прибывают генерал Данилевский и офицеры штаба армии, знали немногие, в том числе командир взвода связи. Кстати, нам пока не удалось выяснить, откуда противник получил об этом информацию, но Карпов был в курсе — факт. Затем проявитель для микропленки и снятые с конвертов марки, обнаруженные в его чемодане. Эти марки использовались для передачи информации Куликову, но кто их наклеивал — не установлено. Только полностью подтверждена непричастность жены Соловьева...
Последовал вопрос:
— Странными кажутся обстоятельства с ключом от библиотеки. Как будто агент заранее рассчитал путь полка?
— Да, тут есть случайность, стечение обстоятельств, — подумав, ответил Обухов. — Но есть и закономерные факты. Ключ от библиотеки поместья понадобился Карпову, чтобы проникнуть в тайник, где находился нужный ему передатчик и фотографии. На фотографиях военнослужащие Красной Армии, по каким-то причинам взятые на учет немецкой разведкой. Ну, а то, что полк оказался в этом месте, более того, штаб, радиостанция, тайник — в одном доме, им просто повезло. Иначе они бы нашли другие пути и способы...
Заключая, Обухов дал некоторые пояснения к биографии агентов. Карпов — это Гарбус Георгий Петрович. Завербован в тридцать девятом году в городе Белостоке, где он работал на частном предприятии. Предприимчивый, решительный, жестокий, он выдвинулся в самое короткое время. Ему доверяли ответственные задания, он вербовал агентуру. Немецкая разведка возлагала на него большие надежды. Фамилия присвоена. Настоящий старшина Карпов был убит в самом начале войны на границе.
В Белостоке одновременно с Гарбусом был завербован Черный Виктор Осипович, который также присвоил фамилию убитого рядового Куликова. В сороковом году Черный выехал в Германию, вступил в нацистскую партию. В начале войны его направили в Россию.
Геркус Юлия Ароновна, 25 лет. Агентурное имя «Красотка». Это крупная авантюристка прошла обучение в Испании и Франции, будучи музыкантом, освоила способ передачи шифра с помощью нот. Считается классным агентом.
— Да, значительный урон вы нанесли нашим «коллегам» с противной стороны, — рассмеялся генерал Зарелов. — Интересно знать, как планировалось поступить агентам после завершения операции — уйти или остаться.
— Планировалось так. Карпов и Куликов остаются для продолжения работы. Геркус и Митнер уходят, забрав схемы. Для этого был подготовлен мотоцикл, замаскированный в соломе, а восточнее Варшавы должен был ждать самолет. Самолет в ту ночь действительно приземлился, но пассажиров не оказалось, — заключил Обухов и захлопнул записную книжку.
СМЕРШ — смерть шпионам, контрразведка во время Великой Отечественной войны.
