— И как вас угораздило выбрать место рядом с этим чудовищем? — спросила девушка, обнаружив, что ей целый год придется сидеть через стол от него.
Макс пожал плечами.
— Ну, это одно из лучших мест, — оправдался он. — Да и к тому же, мы не можем запретить кому-либо выбрать свое.
— Да ладно, Эмма, — Феликс улыбался. — Альгадо, конечно не ангел, но и не настолько плох.
Макс чуть не подавился и с возмущением посмотрел на друга. На лице его при этом было написано: «ты в своем уме, приятель?». Эмма решила рассказать Феликсу про случай на озере. Улыбка медленно сползла с лица, и он перевел взгляд на сидящего рядом с Демиеном Ларса О'Роя. Во избежание назревающих неприятностей, Эмма строго настрого запретила обоим парням связываться с братьями. И они, скрепя сердцем, дали ей свое честное слово.
Ужин начался. За стол к троице подсели еще несколько человек. Двое из них — парень с девушкой — были невероятно похожи. Миндалевидные черные глаза, волосы цвета «вороново крыла» и русская речь с едва различимым акцентом были следствием арабо-еврейского происхождения. Эмма узнала, что эти двое — близнецы — Ричард и Вивиен Сион. Кое-что о них она уже слышала.
Еще одним членом их компании за ужином оказалась серьезная студентка химико-биологического факультета. Когда она подошла, Феликс подскочил и отодвинул ей стул. Эмму это несколько расстроило, однако юноша поспешил представить их, и через пять минут Эмма оживленно беседовала с Морисой Штандаль — его младшей сестрой. Оказалось, что она, как и Эмма поступила в этом году на первый курс. Их с Феликсом отец — член совета попечителей, а мама в этом году будет преподавать здесь французский язык. Из рассказа Макса Эмма помнила, что мама Ричарда и Вивиен тоже работает в академии. Ричард сказал, что она — прекрасный специалист в области химии, и девочки, в особенности Мориса, убедятся в этом, так как на первом курсе химия будет у обоих. А Вивиен с нетерпением ждала занятий с миссис Штандаль, благодаря которой она собиралась усовершенствовать свое знание французского. Вив, как называли её Феликс и Макс, уже год училась на лингвистическом, и была истинным полиглотом.
Способность к языкам проявилась у девочки в раннем возрасте, перейдя по наследству от бабушки. Миссис Сион была крайне разочарована тем, что ни один из близнецов не захотел пойти по её стопам, но отец настоял, чтобы дети сами выбирали свой путь. И, обожающий играть в «монополию» Ричард выбрал факультет «Экономики, Политологии и Юриспруденции», сокращенно — «ЮПЭ».
Увлекшись разговором, они не заметили, как к ним подошел Виктор. Он шепнул Максу, что бы они выходили следом за Ванессой минуты через две. Эмма обернулась к зоне пятикурсников и увидела, как их староста уже идет к выходу вместе с одним из студентов. Решили выходить так же по двое: Эмма с Максом, за ними Феликс и Мориса, затем близнецы Сион. До конца ужина оставалось около двадцати минут, когда последние из заговорщиков — Гром и его верный товарищ — Радуга, насвистывая, покинули столовую.
На улице стемнело, и вокруг академии горели фонари. Зато за стеной, ограждающей территорию поместья от леса, была сплошная темень, и Эмма немного испугалась. Перелезть через саму стену тоже оказалось не так просто. С внутренней стороны росло много деревьев, и одно из них находилось так близко, что забравшись по нему наверх, можно было с легкостью перелезть на ту сторону. Сложность же заключалась в том, что первые ветви начинались несколько выше роста девушки. Но здесь на помощь пришел её друг. Он забрался первым и, протянув ей руку, поднял наверх, подсказывая, где на стволе и стене есть выступы для опоры. Макс так же обещал научить её забираться сюда по ним, если, когда-нибудь придется добираться до штаба самой. Но, поймав взгляд Эммы, он тут же добавил, что это навряд ли случится.
Стена была высокой, и если бы не каменистая в том месте гора, которая была несколько обработана и напоминала ступени, Эмма бы не решилась спуститься вниз. Спустившись, Макс нащупал в стене и вытащил оттуда три кирпича. В тайнике лежали четыре ручных фонаря, один из которых он взял с собой. Вопреки ожиданиям, идти оказалось не долго, и через пять минут дорогу им перегородил широченный ствол дерева. Только обойдя, словно приросшее к горе невероятно огромное дерево, девушка заметила, что оно не одно. Необъяснимо как, оно состояло из множества сросшихся вместе стволов. Подняв голову вверх, Эмма охнула, оглядывая чудо природы, обвившее гору плотной стеной.
С другой стороны «чуда» в горе она обнаружила удобные выступы и с легкостью последовала за Максом. На расстоянии полтора с лишним метров он остановился и отодвинул несколько ветвей. Перед их взором предстал широкое сквозное дупло. Недолго думая, Эмма пролезла через него на ту сторону и уткнулась в вырубленную прямо в стволе лестницу, ведущую вверх, откуда доносился веселый смех. Отсчитав десять ступенек и преодолев еще одно дупло, которое служило дому на дереве дверью, она очутилась внутри.
С минуту Эмма стояла как вкопанная. Перед ней было просторное помещение, одной частью начинающееся в стволах деревьев, и другой заканчивающееся глубоко в горе. Это была пещера. Она еще раз изумилась матушке природе и, за одно, человеческой изобретательности, продуктом которой было это оригинальное строение. Обстановка «Клуба», как называл дом на дереве Макс, была уютная. В середине комнаты, на полу, сплошь застеленном коврами, стояли несколько диванов и пара кресел. У дальней стены пещеры слева, был большой стол со стульями и шкаф. В правой её части располагался большой камин, над которым Эмма увидела встроенную прямо в потолок пещеры трубу, ведущую куда-то сквозь него. Логично было бы предположить, что наверху, она имеет выход из горы — так и оказалось. А еще, кто-то, некогда создавший это место, предусмотрел зимние снегопады и установил над выходом каменную плиту так, что снег не попадал внутрь, а дым выходил из него совершенно свободно.
На стенах пещеры то тут, то там были сделаны выемки, на которых лежали различные вещи. В одной Эмма заметила книги, ближе к зоне кухни еще несколько с тарелками, чашками и другими столовыми принадлежностями. Рядом с камином была глубокая «кладовка» с дровами. Девушка подумала, что удивительно и одновременно хорошо, что пещера находится внутри каменной горы. Удивительно, потому, что непонятно — образовалась ли она сама, подтверждая авторские права матушки природы, или же была вырубленная в поте лица её самым разумным детищем — человеком. Хорошо же это было потому, что такая пещера имела наименьшие шансы для обвала.
Эмма очнулась от своих размышлений, когда к ней подошла Ванесса. Она взяла её за руку и, не вдаваясь в приветствия, провела к диванам. Вся мебель, как позже выяснилось, была сделаны Громом, Радугой и Уорреном — парнем, с которым Ванесса вместе покинула столовую, и который сейчас улыбался ей, сидя в кресле. Уоррен Лем, студент пятого курса «ЮПЭ» как и Ванесса был старостой факультета. Он, как и большинство членов «Созвездия» являлся сыном одного из попечителей академии, а так же одним из тех людей, который считал плохим тоном кичиться своим состоянием. Как и Ванесса он всегда выступал «бичом справедливости» в любых стычках, как на своем, так и между факультетами. Из разговора стало понятно, что далеко не все старосты придерживались подобной политики. Особой стервозностью отличалась представительница физмата Ганна Эстер, и её закадычная подруга-коллега с гуманитарного факультета — Дженнифер Тодески. Двое других старались ни во что не вмешиваться.
