поблизости мамы-ехидны.
Собака моментально скрылась в кустах, и только по треску веток можно было догадываться о том, где она бегает. Но вот вскоре вернулась.
– Никого не нашла. С ежиком, что будем делать?
– Это не ежик, а ехидна. Отнесем на вездеход, не отпускать же рядом с этой деревней! – и он рассказал про старика, продающего чучела редких австралийских животных.
– Ладно, пусть будет ехидна, хоть на ежика похожа больше. Может быть, маму-ехидну поискать вокруг деревни?
– Не стоит, нам надо поторопиться, а то Белый нас еще искать отправится. Ты беги вперед, поведешь по нашим же следам, чтобы не искать дорогу, а я побегу за тобой, по твоим следам, – Дымок аккуратно положил ехидночку за пазуху, и они побежали.
Жучка, уткнувшись носом в землю, бежала впереди – искала следы свои и Дымка. За ней, стараясь не отставать, бежал Дымок, придерживая за пазухой маленького зверька. Наконец, вбежали в лес. Жучка замерла, стала нюхать землю. Убежала в лесную чащу, но почти сразу вернулась.
– Здесь полно лис – вся земля в следах. Я побегу в чащу, поищу их, может поговорить удастся, все же родственники. Ты беги краем, а встретимся на той стороне леса.
– Хорошо, только, пожалуйста, будь очень аккуратна.
Жучка исчезла в лесной чаще, а Дымок побежал по тропинке.
Но вот тропинка вышла из леса к большому оврагу, и теперь Дымок должен побежать по краю оврага. Справа от тропинки на краю леса росли густые колючие кусты, а тропинка стала еще уже. Дымок остановился и заглянул в овраг. Он был очень глубокий с крутыми склонами, из-за того, что солнечный свет не доходил до дна – темный и сырой. Из оврага пахло сыростью, плесенью и змеями.
«Как бы не сорваться, – подумал кот, – а то скачусь к змеям! Надо идти аккуратнее». Он пошел медленнее, стараясь держаться как можно дальше от края. Неожиданно дорогу преградила толстая сосна, под частью ее корней земля осыпалась, и они образовали над обрывом балкон. Тропинка, по которой шел Дымок, круто повернула в лес. Кот остановился и задумался, как идти дальше. Можно по тропинке, но неизвестно, как далеко она заведет в лес, а времени было в обрез. Через колючие кусты не пробраться. Остается только аккуратно, придерживаясь лапами за ствол, обойти эту сосну по нависшим над оврагом корням. Обойдя благополучно сосну, увидел, что сразу за деревом вплотную к краю оврага росли колючие кусты, в некоторых местах даже свисали в овраг. Но надо пройти по краю оврага всего несколько шагов и опять появится тропинка!
Дымок тихонько шел по самому краю оврага, придерживаясь за ветки кустов. Перчатки снимать не стал, чтобы поправлять колючую ехидночку. В одном месте край оврага осыпался, и дерн образовал слабый карниз, кот не заметил, наступил на траву, но дерн не выдержал и оборвался. Задние лапы, обутые в ботинки, заскользили по склону. Дымок ухватился за ветки, но те обломились, и он сорвался в овраг. Падая, попытался перевернуться, чтобы упасть на лапы, как делают все коты, но хвост спрятан в штаны! Дымку повезло, что соскользнул по склону, но на самом дне ударился о камень и потерял сознание.
Змеи, живущие в овраге, сначала испугались упавшего тела и расползлись в разные стороны. Но, видя, что оно не движется, осмелели и подползли ближе. Старые опытные змеи продолжали держаться подальше, а молодые подползли вплотную, и уже некоторые хотели заползти в штанины, словно в норы.
Ехидна от падения нисколько не пострадала. Чувствуя, что Дымок не движется, она решила выбраться из-за пазухи. Будучи зверьком осторожным, сначала аккуратно высунула мордочку. Почуяв рядом змей, свернулась в клубок, как ежи сворачиваются, и случайно уколола Дымка. Кот очнулся, открыл глаза, пошевелился. Змеи на всякий случай отползли на безопасное расстояние, и одни спрятались за камни, другие, затаившись, слились с землей.
Дымок аккуратно вынул ехидночку из-за пазухи и положил рядом с собой. Осторожно ощупал ее, затем себя.
– Целы мы с тобой, малышка, с котом не пропадешь! – Дымок погладил зверюшку по колючкам.
– Ехидна, не ехидная! – колючий зверек попытался залезть Дымку за пазуху.
– Не любишь змей? Я тоже не люблю, давай выбираться отсюда.
Дымок проверил, не потерял ли мешочек со змеиной кожей, на месте, висит на шее. Аккуратно, чтобы случайно не испортить, вынул кожу и внимательно осмотрел, с удовлетворением отметил – не пострадала. Оглядевшись, понял, что по склону не взобраться – крутой и осыпается. Придется идти к началу оврага, он там должен быть мельче. «Надо идти, малышка, мы и так здорово задержались!» – взял ехидну в лапы, но за пазуху сажать не стал. Сделал всего пару шагов и едва не наступил на змею, перешагнуть ее никак было нельзя. Попробовал обойти – рядом лежала еще одна, с другой стороны – тоже змея. И сзади него лежат змеи. Вскоре кот был окружен сплошным кольцом змей, а к ним продолжали ползти все новые. Змеи извивались и шипели.
«Чего хотят они?» – думал Дымок, прислушиваясь к шипению, змеиная кожа помогала понимать змей. «У него з-з-змеиная кож-ж-жа… – слышалось со всех сторон. – Поз-з-зовите Мать-змею!» Десятка два молодых змей исчезли в траве.
Дымок хотел обойти змей, но они не пропускали, ползали вокруг лап, не давая идти. «Придется ждать эту мать, – решил котик. – Хорошо, хоть не кусаются». Наконец, показались змеи. На них, как кусок каната, лежала толстая и длинная змея. «Мать-змея! – зашипели окружавшие Дымка змеи. – У странного зверя кожа царицы-змеи. Это тот, кого мы ждем?»
Мать-змея была прародительницей всех змей, живущих в овраге. Она попала в него еще маленькой змейкой, да так и осталась. Сначала не могла выбраться, потому что не было сил, а когда выросла, то овраг углубился. Со временем овраг стал очень глубоким, а края заросли густым лесом. Поэтому солнце не освещало его дно. Змеи, родившиеся в овраге, никогда не видели солнца и не знали его тепла. Мать-змея объясняла им, что такое солнце, чтобы лучше понимали, придумала танец «Солнце». Но время шло, Мать-змея старела и уже сама стала забывать солнце и его тепло.
Однажды в овраг спустился колючий зверь, а с ним был пушистый. Колючий знал язык змей и хорошо говорил на нем. О чем он говорил со змеями, никто уже не помнил, но только Колючий смог выбраться из оврага, прокопав в склоне ступеньки для лап. Он сам и его пушистый друг взяли с собой наверх молодых змей.
– Пусть погреются на солнышке! – так сказали оставшимся
