- А мне в наручниках бежать по этим зарослям, думаешь, не тяжело?
- Э... А я... А я - девушка! И меня не учили бегать по лесам. Все. Мне надоело! Можешь идти один. У меня привал, - Юля скинула с себя сумку, уселась на какую-то корягу, распрямила усталые плечи и подставила лицо яркому солнышку, что ласково поглядывало на нее сквозь листву. - Я нашла пенек подходящий. И пока я тут не отдохну немного, я с него не встану.
- Значит, останешься в этом лесу одна, - Михаил оглянулся. - Я тебя ждать не собираюсь.
- Не собираешься? Ты что, оставишь меня здесь одну?
- Именно. Вставай, пройдем еще пару километров, потом отдохнем. Лукас, как мне сообщили, лучший следопыт в мире. И я не хочу больше с ним встречаться. Юля, я не шучу. Я ухожу, слышишь?
- Почему я должна тебя слышать, а ты меня - нет? - девушка не двинулась с места. - Я же сказала: у меня закончились силы.
- Правда? Прекрасно. А у меня закончилось терпение слушать твои жалобы. Давай друг другу поможем. Я дальше пошел, а ты тут оставайся. И все будут счастливы.
- Замечательно. Проваливай. Я не боюсь. Подумаешь, дикий лес на незнакомой планете! Дикие звери, наверно. Дикие нравы. Справлюсь сама!!! Слышишь? Ты же мне не обещал ничего. Ну и что, что я тебя лечила, когда тебе требовалась помощь? Ну и что, что я тебя сейчас спасла? Это тебя ни к чему не обязывает. Мне рассказывали, что военным даже дают какое-то лекарство, чтобы у них совесть отключалась и не включалась, когда это нужно. Ну, когда убьют случайно кого-нибудь. Или в лесу какого-нибудь потерпевшего бросят. Или потерпевшую... Ай! - только и успела ахнуть девушка. Это Михаил, подойдя сзади, зацепил ногой поваленное дерево, на котором она расположилась, и крутанул его на себя. Юля, не ожидая такой провокации, кубарем скатилась назад. - Что, с ума сошел?
- Это Вы-то потерпевшая, мисс? Вы? - Михаил с трудом сдерживал свой гнев, и если бы не скованные за спиной руки, то жесты его были бы еще более живописными, чем лицо.
- А что, мы разве опять «на Вы»?
Юля поднялась с земли и невинно захлопала ресницами.
- Слушай сюда, потерпевшая! Вторые сутки, что я тебя знаю, меня пытаются посадить, подкупить, похитить. Да, а еще покалечить, потом убить, а затем, кстати, опять покалечить! И у тебя хватает наглости читать мне лекции о людском благородстве? У тебя, которая вылечила меня после того, как сама же и поранила, и спасла меня после того, как сама же и подставила под удар! Блестяще!!!
- Михаил, простите меня.
- Не перебивай меня, неприятность! Мало у меня своих проблем было, а теперь я должен решать еще и твои? Да, и при этом все время я слышу твое невинное: «Прости меня. Знаешь, мне опять нужна твоя помощь»! Все! Хватит! Здесь наши пути расходятся! Меня действительно больше не будет мучить совесть! Я устал быть вежливым и благородным. Вот адрес моего друга Аристотеля, - Михаил вытащил зубами из нагрудного кармана несколько визиток и бросил их на землю. - Где-то там был, поищи, в общем. Как доберешься до Александрии, разыщи его и отдай ему форму самостоятельно. Но даже если этого и не произойдет, в чем я, узнав тебя немного получше, теперь уже нисколько не сомневаюсь! Даже в этом случае мой друг будет мне еще и должен, когда узнает, от каких несчастий я его спасаю сейчас.
- А...
- А я ухожу! Мне надоело изображать твоего мужа, которого, как выяснилось, «нет приказа брать живым»! Боже! Как это мило! Правда?
- А...
- И я не хочу, чтобы меня преследовали те ребята в форме, с оружием и какой-то дрянью в шприцах. Все, счастливо оставаться. Тебе направо, мне налево. Баста! Как отдохнешь, налюбуешься цветочками и грибочками и надумаешь выбираться из леса - топай в направлении солнышка, как раз выйдешь на трассу. Там кто-нибудь подберет. Если к тому времени, конечно, как ты надумаешь выбираться, солнце еще не сядет.
- А...
- Что еще?
- А я подумала, может быть, тебе снять наручники? Так ведь неудобно бегать, да и полиция задержит... Что? Что ты так смотришь на меня? Ну, не хочешь - не надо, я просто так предложила.
- Юля, ты хочешь сказать, что у тебя есть ключ, а я, как дурак, уже несколько часов бегаю связанным по лесу?
- Нет, ключа у меня нет, но открыть наручники, вероятно, смогу. Что ты так кипятишься? Да, я не могла сказать тебе об этом раньше. Ты же бегаешь как ракета. Я тебя даже догнать не могла, чтобы тебе об этом сообщить. А если бы тебя развязала, ты бы и вовсе скрылся из вида. А как я тут одна? Ну прости меня, Миша. Я все поняла. Тебе налево, мне направо. Давай открою, и иди на все четыре стороны, - Юля вздохнула и виновато уставилась в землю.
Михаил насупился, не зная, что выбрать: растоптанную гордость и чувство собственного достоинства или раскованные руки и свободу передвижения. Второе победило. Он присел на корягу спиной к девушке, доверяя ей электронный замок ручных браслетов.
- Я понимаю, почему абсолютно все хотят тебя убить.
- Давай посмотрим, что тут у нас, - Юля проигнорировала его слова, присела рядом и взяла Михаила за руки.
- Как ты это делаешь?
- Что именно?
- То самое - открываешь наручники. Нас учили на третьем курсе взламывать различные замки, устройства, приспособления всякие. В том числе и механические наручники. Но против нового поколения электронных, нам объясняли, нет приема. Поэтому их теперь и взяли на вооружение в армию и полицию. Как ты наловчилась их открывать? Не поделишься опытом?
- Может быть, и поделюсь.
Юля улыбнулась и протянула вперед открытые наручники. Михаил только ахнул от удивления, переводя руки вперед и растирая запястья и плечи.
- Боже мой, Миша, что это? - девушка вскрикнула, только сейчас заметив через открытый ворот рубахи своего спутника нездоровую красноту на его плече.
- След от булыжника, надо полагать.
- След от булыжника? Мишка?! Это, что ли, я так тебя? Ой! Тебе же, наверно, больно? Почему ты молчишь? Я не думала, что запустила тот камень так сильно. Давай я тебя вылечу!
- Не смеши меня, «вылечишь». Само заживет как-нибудь когда-нибудь. Я, к счастью, не такое изнеженное создание, как ты, Юля. Потерплю. А ты поднимайся. Нам уходить пора.
Михаил встал на ноги. Но девушка упрямо возразила:
- Как это - само заживет? Это ж ты сколько болеть-то будешь? А мне не сложно. Нос ведь у тебя уже не болит?
- Нос? - Михаил взялся за нос, о котором он не вспоминал все это время, и ощупал его со всех сторон, надавливая и разминая. Ни одно из болевых ощущений к нему не вернулось. - Нет, нос не болит. Юля, я тебе признателен за предложенную помощь, но с минуты на минуту здесь нарисуется «Магнитка» тех бандитов. Нам надо продвигаться дальше. Поверь моему скромному военному опыту.
- А! - Юля отмахнулась и взяла Михаила за ворот рубахи. - Не нарисуются. Я сломала им лодку, они ее до утра не починят. А идти с двумя ранеными? Не знаю. Надеюсь, у нас есть какой-то запас времени. А твоя рана не ждет. Посмотри, какая опухоль! - девушка без какого-либо разрешения со стороны своего спутника принялась расстегивать ему рубаху. - Сядь на место и не спорь со мной.
