— Ну если так… — Лицо Мухи расплылось в улыбке, снова взял рюмку и выпил одним махом. — Мы внимательно слушаем уважаемого пана.
— Я и говорю, двух человек забросили к нам, точнее, трех, но один повредил ногу и отсиживается где-то или, быть может, взяли его… Ну, остались двое с рацией, они ждут вас, у них какое-то задание. Мне не говорят какое, — добавил немного обиженно, — но это, в конце концов, их дело, и я считаю, чем меньше мы знаем, тем лучше.
— Где они?
— В схроне.
— Да, я слыхал о схроне в Квасовском лесу, — подтвердил Муха. — Там может разместиться целый взвод.
— Сейчас в схроне совсем безопасно, — радостно сказал Семенюк. — Продукты, консервы и мука есть, кроме того, подбросили им свежинки, то, что смогли, конечно… Извините, живем мы с Зиной бедновато…
— Видно… — с иронией окинул взглядом комнату и стол сотник. — Не прибедняйтесь, пан Петро, особенно передо мной.
— Зачем мне прибедняться? Деньги дали, я и купил…
— Деньги и у нас найдутся.
Хозяин сразу оживился и подмигнул жене.
— Завтра я отведу вас в схрон, — пообещал Семенюк, — а сегодня отдыхайте.
— Нет, — возразил Муха, — наотдыхались, весь день вылеживались, пойдем сейчас.
— Сейчас? — искренне удивился Семенюк. — Но ведь до схрона не меньше десяти верст. И все лесом!
— Должен найти дорогу с завязанными глазами, — заметил Муха. — А нам здесь рассиживаться некогда. Весь завтрашний день в Квасове…
— У меня, прошу панства, тайник под сараем, там тепло и спокойно: скорее все село сгорит, чем вас там накроют.
Но Муха стоял на своем:
— Пойдем сегодня, не можете вы, пусть хозяйка проведет.
— Ну и упрямец вы, друг сотник. Пусть будет по-вашему. — Мельник встал на удивление легко и предложил: — Пошли, панове, а то дорога наша не такая уж близкая.
Ночь выдалась светлая и звездная, но луна еще не взошла над лесом, и они воспользовались этим, чтобы миновать огороды и скошенные луга. Пряно пахло какими-то цветами. Юрко жадно вдыхал этот запах, на сердце было тревожно, как бывает всегда, когда не знаешь, что с тобой будет через час или два.
Где-то в середине ночи Семенюк, подойдя к небольшой поляне, дал знак остановиться.
— Скоро уже, — прошептал, — тише, а то могут и подстрелить. Ждите меня здесь.
Дальше Семенюк пошел один, насвистывая какую-то песенку. По-видимому, этот мотив был условным сигналом, но никто не откликнулся на него, и мельник, дойдя до только ему известной березы, старой и толстой, с потрескавшейся корой, остановился и постучал палкой по стволу.
За березой послышался шорох, и прямо из-под земли выросла голова человека. Наверняка, неожиданно увидев ее, можно было и умереть от страха, но мельник спокойно вышел из-за ствола и произнес:
— Это я, пан Харитон, Семенюк.
Человек легко выскользнул из схрона. Был он на голову выше Семенюка, мускулистый, долговязый.
— Зачем пришел? — спросил высоким хриплым голосом. — Есть новости?
— Привел двоих.
— Почему только двоих? Давай их сюда.
Семенюк свистнул. Сотник, услыхав, вышел из-за березы, на всякий случай выставив автомат, но долговязый увидел это и произнес властно:
— Брось оружие!
Муха поставил шмайсер под березой, Юрко сделал то же самое.
Долговязый побросал автоматы в схрон. Приказал:
— Полезайте!
Юрко скользнул по приставленной лестнице — думал, что попадет в грязную землянку, а тут двухэтажные нары с матрацами, керосиновая лампа, железная печка у стены. На табуретке возле нар сидел лысоватый, высоколобый, с грустными глазами человек.
— Называйте меня Михаилом, — сказал он.
Долговязый смерил Муху с ног до головы внимательным взглядом и, наверное, остался доволен, так как подал ему руку и назвался:
— Харитон.
— Муха… — Сотник ответил на рукопожатие, настороженность, предшествующая почти каждому знакомству, особенно в такой обстановке, прошла, все расселись как могли, и Харитон поставил на стол бутылку самогона.
— Последняя, — предупредил, — и только ради знакомства. Пока не выполним задание, больше ни-ни, ни капли.
Видно, Мухе этот приказ не понравился — крякнул многозначительно, но возражать не стал.
Когда опорожнили бутылку, Харитон сунул ее под нары и сразу посерьезнел. Обращаясь в основном к Мухе (Юрка по молодости лет не принимал во внимание), произнес:
— Надеюсь, пан сотник знает, что ему надлежит делать?
— В депеше указано: обеспечить вам прикрытие и оказать всестороннюю помощь. На время выполнения задания мы подчиняемся вам.
— Лучше не скажешь! — довольно усмехнулся Харитон. — Поскольку задание важное и срочное, нас инструктировал сам штурмбанфюрер Краусс.
Юрко вздрогнул: какой штурмбанфюрер? Что он мелет? Но ничем не выдал удивления — пребывание в бандеровском курене кое-чему научило его: служба безопасности не знает пощады, и, если хочешь выжить, умей скрывать свои чувства.
— Я не слыхал такой фамилии, — пожал плечами сотник.
— Очень большая птица! — поднял вверх указательный палец Харитон. — Из самого имперского управления безопасности.
Гестапо, сообразил Юрко, их послало гестапо, это немецкие диверсанты, а он с сотником Мухой должен помогать им!.. Но почему не возмутился Муха? Это же немцы — вроде их враги. Сам Бандера был арестован гестапо, оуновские пропагандисты кричат об этом на всех перекрестках, а выясняется…
— Наше задание не такое уж сложное, но ответственное. Нужно… — Внезапно. Харитон остановился и подозрительно посмотрел на сотника и Юрка: — Но о задании потом. Главное, чтобы вы почувствовали его важность. Высшие чины рейха знают о нас, и в случае успешного выполнения задания заслуги каждого будут надлежащим образом оценены.
Рейх и высшие чины?
Юрко хотел поинтересоваться, при чем здесь чины рейха, но перехватил взгляд Харитона и промолчал. Но тот что-то прочитал в глазах Юрка и спросил:
— Тебе что-нибудь непонятно, парень?
Юрко ответил как можно увереннее:
— Я должен выполнять все приказы сотника Мухи.
— Сейчас будешь выполнять мои.
— Понятно.
— А если понятно, то ложитесь спать. Вы идете, пан Семенюк?
— Конечно, — хохотнул тот. — Мне что, это вам надо прятаться, а я местный: пошел в лес за грибами. Дайте мне только корзинку, ту, в которой Зина продукты принесла. — Взял корзинку, повесил на левую руку: сейчас он и в самом деле походил на заядлого грибника. Церемонно пожал всем, в том числе и Юрку, руки и полез из схрона. — А еще и грибов, глядишь, на обратном пути насобираю, — сказал и задвинул за собою люк.
