Сбоку стояли аквариумы. В зеленоватой воде метались маленькие хвостатые рыбки. На подоконнике были навалены безрадостные куски серого туфа. В темном углу в клетке сидел какой-то печальный зверь — Лида не могла разобрать, кто это.
Миша не терял времени. Он протискивался между мальчишками и покупателями, пока не оказался рядом с продавцом.
— Сколько стоит тритон? — спросил он.
— Нет тритонов, — ответил продавец.
— А когда будут? — спросил Миша упавшим голосом.
— Когда наловишь, — сказал кто-то из очереди.
— Поезжай в Крым, — дружелюбно посоветовал другой.
— Как же так!.. — обидчиво начал Миша.
Но тут кто-то потянул его за рубашку. Миша оглянулся и увидел парня, похожего на фотонегатив: так загорело его лицо и выгорели волосы. Парень подмигнул и пошел к выходу. Миша за ним, Лида за Мишей. Все трое вышли на улицу. Мальчишка свернул в первые ворота и поманил их пальцем.
— Кролика надо? — шепотом спросил он и отогнул полу пиджака.
Из внутреннего кармана торчали серые уши крольчонка.
— Ой, какой!.. — начала Лида.
Но Миша твердо сказал:
— Не надо.
— А вот! — И мальчишка, как фокусник, вытащил откуда-то белую мышь с розовым хвостиком.
Лида пискнула.
— Нам нужен тритон. Понял? — вразумительно сказал Миша.
— Чудаки! — фыркнул мальчишка. — Им дают законного кролика, а они…
Но, заметив по лицу покупателя, что сделка не состоится, быстро запахнул пиджак и сказал:
— Ладно. Можно тритона. Три рубля!
Лида ахнула.
— Ты что, с ума сошел? — возмутился Миша.
— Не нравится — иди в магазин. Мне еще твоего тритона ловить надо!
— Так он же в Крыму…
Мальчишка не смутился:
— Вот видишь, а говоришь — дорого!
Этот ответ даже Мишу сбил с толку.
— Как же: он там, а ты здесь…
Мальчишка не лез в карман за ответом:
— Кто знает места, тот и здесь поймает. Одним словом: берешь или не берешь?
— Погоди, мы сейчас, — сказал Миша и отвел Лиду в сторону. — Беги домой, неси три рубля! Я его задержу, — сказал он пронзительным шепотом.
Лида с ужасом посмотрела на него:
— Ой, мне не достать! Дома никого. Мама на дежурстве…
— Ну, Шершилина! — только и мог сказать Миша.
— Эй, вы там, берете или нет? — крикнул мальчишка.
— Берем! — буркнул Миша. И шепотом сказал Лиде: — Ладно. Пойду к отцу на работу. Но имей в виду: потом отдашь!
— Честное слово, Мишенька, отдам!
Миша подошел к продавцу:
— Неси своего тритона.
— Давай деньги!
Миша фыркнул:
— Вперед?! Еще чего!
Тритонщик возмутился:
— Это чтоб я мучился, доставал, тащил, а вас потом поминай как звали?
Теперь возмутился Миша:
— Ага! А ты хочешь, чтобы мы тебе дали деньги, а потом тебя поминай как звали?
Разговор зашел в тупик.
Лида, увидев, что рушится последняя надежда, вмешалась в разговор. Она пыталась уговорить обоих, чтобы они поверили друг другу и что никто никого не обманет.
Но продавец тритонов и покупатель стояли на своем. И, только когда Миша сделал вид, что уходит, мальчишка сказал:
— Ладно, давай аванс. Копеек пятьдесят.
Лида было обрадовалась, но Миша твердо сказал, что аванса не будет.
Тогда тритонщик, чувствуя, что сделка проваливается, сдался и только потребовал шесть копеек на трамвай для скорости.
Тут Миша не возражал. Он достал из кошелька пятак и две копейки и спросил копейку сдачи. Но у продавца тритонов копейки не было. Лида испугалась, что опять все разладится, но Миша догадался разменять две копейки в газетном киоске.
— Когда будет тритон? — спросил он.
Мальчишка озабоченно поднял глаза к небу и сморщил лоб.
— Значит, так. На этом самом месте. Через полчаса.
Миша выглянул из ворот. На больших часах почтамта было двадцать пять одиннадцатого.
— Значит, без пяти одиннадцать чтоб тритон был здесь! — строго сказал Миша.
— Будет сделано! — крикнул мальчишка на бегу, и его белая голова сверкнула уже на другой стороне улицы.
Лида сияла.
— Какой ты молодец, Мишенька! Как ты все чудно устроил! Мы сразу же ему отнесем, да? И скажем: простите нас. И ей скажем: простите, хоть она и противная, правда?
— Ты глупа, Шершилина. Жди его здесь. Никуда ни шагу!
— Хорошо, Мишенька, — покорно сказала Лида.
— Я могу немного задержаться. Скажешь ему, чтобы подождал.
— Да, Мишенька.
— Дашь ему в крайнем случае семьдесят три копейки. — И Миша высыпал Лиде в руку монеты из кошелька.
— Я дам, Мишенька.
— Но не смей давать, пока он не покажет тритона. И чтобы все лапы были целые и хвост. Поняла?
— Поняла, Мишенька.
— Ну, смотри, Шершилина! — сурово сказал Миша и ушел.
— А где же крышка? — спросила Таисия Петровна, едва Сергей Васильевич вошел в переднюю.
Сергей Васильевич поглядел на бидон.
— А разве была крышка? — удивился он.
— Конечно, могло быть хуже, — кротко заметила жена. — ты мог принести домой крышку и оставить в молочной бидон.
— Ну, Тася… — обиделся Сергей Васильевич и пошел прямо к шахматной доске.
Таисия Петровна отнесла бидон на кухню. Она сняла с полки голубую кастрюльку и вылила в нее молоко.
Бидон выпал из ее рук и покатился по полу.
Опершись лапками о край кастрюли, на нее смотрел маленький пестрый дракон, а из молока торчал его колючий гребень.
С минуту Таисия Петровна и дракон смотрели друг на друга. А потом она безмолвно вышла из кухни. Ее слабое сердце не позволяло ей находиться в одной комнате с таким существом.
Она тихо тронула за плечо Сергея Васильевича.
— Сережа, — сказала Таисия Петровна нетвердым голосом, — пойдем со мной.
У Таисии Петровны было такое выражение лица, что Сергей Васильевич тотчас встал и пошел, поддерживая жену под локоть.
В кухне Таисия Петровна подвела мужа к кастрюльке и показала пальцем.
— Скажи мне, что оно такое? — спросила она.
Сергей Васильевич начал хлопать себя по всем карманам, как делал всегда, когда ему нужны были очки. Таисия Петровна сунула ему свои, и он наклонился над кастрюлькой.
— Что ты! Хочешь, чтобы оно цапнуло тебя за нос? — крикнула Таисия Петровна и оттащила мужа подальше. — Знаешь, какой был случай в Ленинграде на почтамте? Один раз пришла посылка для зоосада со змеями.
— Ну, ну? — сказал Сергей Васильевич.
— А начальник почты сунулся туда, вот вроде тебя, а змея и схвати его за нос!
— И что же он?
— Спасибо, змея была не ядовитая. А туркменская эфа в пустыне сама скачет на людей! Видишь? А ты суешься!
