Лодка жестоко пострадала в сражении. Сквозь пробоины вода заполнила отсеки. Время и морская соль уничтожили все следы обитателей подлодки, смыли надписи на приборах.
Мы беспрепятственно проникли в соседний отсек. Здесь тоже было пусто, пахло водорослями и ржавым металлом. Мы шли по мертвому царству. Мелькнула невероятная мысль: быть может, обитатели субмарины сумели все-таки покинуть ее в последний миг?
Круглая дверь в кормовой торпедный отсек оказалась наглухо закрытой. Несмотря на все усилия двух сопровождавших нас дюжих матросов, не удалось ни на волос сдвинуть с места рукоятки крамальеров, закрывавших дверь. Отсек был наглухо закрыт изнутри. Годы намертво сковали дверь со стальной переборкой.
Пока рабочий автогеном прорезал ход в отсек, мы вышли на поверхность.
Из мрачного влажного сумрака подлодки мы поднялись на пирс. В глаза ударило яркое солнце.
Моряки негромко переговаривались. По их мнению, подводная лодка не была английской. Но тогда чья? Появление любой другой во время войны в заливе было просто невероятным. На верхней палубе субмарины показался матрос. Махнул рукой.
— Идите скорей!
Мы вновь спустились по ржавому трапу. Из кормового отсека тянуло горьковатой окалиной металла. Вырезанная автогеном круглая дверь обнажила горловину прохода.
Луч фонаря упал за переборку. И тут же послышался взволнованный возглас идущего впереди офицера:
— О-о! Смотрите!
Все сгрудились у входа в отсек.
Эта часть узкого пространства у торпедных аппаратов была герметически закрыта и не пострадала от воды. Свет фонарей вырвал из темноты рельсы для подвоза торпед, баллоны с сжатым воздухом, штурвалы и клапаны.
Все замолчали. Стоявшие у входа офицеры сняли фуражки.
Я с трудом протиснулся вперед. Луч фонаря, скользнув по дну отсека, осветил прикрытые истлевшей одеждой останки моряков…
Они сидели и лежали в тех позах, в каких застала их смерть два десятка лет назад. Рядом валялись кислородные маски, побуревшие бинты.
Старший офицер переступил комингс и вошел в отсек. Мы последовали за ним.
Я не стану описывать ужасные подробности открывшейся нам картины.
Рядом с одним из погибших лежала толстая тетрадь в кожаном переплете. Я поднял ее. Некоторые страницы тетради сохранились. Записи были сделаны крупным четким почерком на незнакомом мне, по-видимому славянском, языке.
Офицер осветил фонарем надписи на табличках приборов.
— Это русские! — проговорил моряк.
…Сейчас, когда я диктую по телефону эти строки, весь город уже облетела сенсация. Находка затонувшей советской подлодки кажется совершенно загадочной. Эксперты только разводят руками. Они уверены, что в годы второй мировой войны ни одна советская подлодка не могла проникнуть в этот район Атлантики. Русский подводный флот действовал главным образом вблизи собственных баз на Балтике и в Черном море. Правда, советские подводные лодки очень активно действовали на севере. Но и здесь, насколько известно, они не выходили за пределы Баренцева моря. Появление советской субмарины на юге Скандинавии казалось невозможным. Ближайшая база русских подлодок была за полторы тысячи миль отсюда, где-то возле Мурманска.
И тем не менее обнаруженный в заливе корабль, несомненно, советский.
Найдено несколько полуобгоревших страниц судового журнала подводной лодки номер «С-716». Это соответствует обозначениям, принятым в русском флоте во время минувшей войны.
Передо мной лежит тетрадь в кожаном переплете. Это, пожалуй, самая важная находка. В герметически закрытом отсеке тетрадь пощадило время. На обратной стороне обложки сохранилась часть надписи, которую мне перевел моряк, знающий русский язык:
«Сергей Самарин. Борт «С-716». В случае моей гибели отослать по адресу: Влад…».
Очевидно, это дневник. Необычайное волнение охватывает меня, когда я перелистываю его выцветшие страницы…
Как попала сюда таинственная субмарина? Сумеем ли мы приоткрыть завесу над этой трагедией минувшей войны?
3 Из заметки, распространенной Агентством печати «Новости»
27 апреля 196… г.
…Наших читателей, безусловно, взволнует трагическая находка в Стангер-фьорде. Вероятно, обращение к архивам военных лет и документам, найденным на борту корабля, позволит нам восстановить ход событий, приведших к появлению и гибели «семьсот шестнадцатой» у южных берегов Скандинавии.
4 Из рапорта командира отряда подводных лодок капитана первого ранга Томашевского
Март 1943 г. База Полярное.
…В ночь на 13 февраля отряд в составе подводных лодок «С-711», «С-712», «С-713», «С-714», «С-715» и «С-716» находился вблизи побережья континентальной Европы. «С-716» шла головной, в четырех-пяти милях впереди основной группы. В 5 часов 00 минут по Гринвичу был очередной сеанс радиосвязи. Все лодки отряда находились в надводном положении. Командир «С-716» капитан-лейтенант Газиев в 5 часов 11 минут первым закончил передачу. На лодке все было в порядке. Горизонт в пределах ночной видимости чист. Лодка должна была продолжать движение на норд-норд-ост.
В 5 часов 58 минут флагманский радист, державший связь с «С-714», внезапно принял вызов «С-716» и обрывок радиограммы: «Замечен… Ухожу на…»
Затем связь оборвалась. Я приказал прекратить радиообмен и слушать на волне «С-716». Передача не возобновилась. На неоднократные вызовы подлодка капитан-лейтенанта Газиева не отвечала.
Я приказал отряду прекратить движение на норд, а сам, пользуясь густым утренним туманом, подошел на флагманской подлодке к месту нахождения «С-716». В 9 часов 15 минут мы достигли района, откуда была передана последняя радиограмма.
В течение двух часов мы обследовали район. Однако обнаружить «С-716» и установить с ней связь не удалось.
В 11 часов 10 минут ввиду наступления полной видимости и близости немецко-фашистской военно-морской базы был вынужден прекратить обследование района и перейти в подводное положение.
Отряду было приказано следовать прежним курсом. В районе исчезновения «С-716» осталась подводная лодка «С-714» под командованием капитана третьего ранга Зиновьева.
В 12 часов 20 минут гидроакустик флагманской подлодки Шмугляков доложил, что на зюйд-осте прослушиваются отдаленные взрывы.
Мы легли на зюйд-ост, однако взрывы не повторялись. Возможно, это был слуховой обман.
Периодически всплывая под перископ и вызывая по радио «С-716», подводная лодка капитана третьего ранга Зиновьева пробыла в указанном районе до рассвета 15 февраля. В 8 часов 00 минут 15 февраля ввиду невозможности установить связь с «С-716» командир «С-714» был вынужден отдать приказ о следовании на норд-норд-ост для соединения с остальным отрядом.
