Взгляд ее сделался вроде как удивленным.
— Не понимаю, о чем вы таком говорите.
— А, да все в порядке, — поспешно сказал я. — Свен мне сказал, что вы его настропалили полезть на меня, но ведь всякой даме, конечно же, хочется, чтобы ее парень был чемпионом чего-нибудь. Только одного не пойму: что вы нашли в таком растяпе, как Свен?
Она вроде как истерически хохотнула:
— О, понимаю. Что ж, мистер Костиган…
— Да просто Стив, — перебил я ее.
— Хорошо. Стив… — Она смущенно хихикнула. — Я не подбивала его ни на что подобное. Просто сказала, что такой здоровенный парень наверняка побьет любого на своем корабле. Он ответил, что чемпион у вас — другой матрос, Стив Костиган. Я и удивилась, что кто-то смог побить его, то есть Свена. Даже представить себе не могла, что он поймет это, будто я заставляю его с кем-то драться. Надеюсь, вы не поранили беднягу?
— Да не, разве что самую малость, — невольно расправил я свою широченную грудь. — С товарищами я всегда стараюсь полегче. Хотя… Ну да, с моей силушкой, бывает, не рассчитаешь… Но послушай, сестренка: я, кажется, знаю одну замечательную крошку, которая вовсе не принимает этого здоровенного болвана всерьез. Тебе просто жаль его, что он такой огромный, неуклюжий и бестолковый, верно?
— Да, — согласилась она, — что-то в этом духе. Он выглядел так одиноко…
— Ну, так это ж просто прекрасно! — чуть не заорал я. — Но забудь про него — после того как я ему задал, он уж не вернется. Найдет себе какую-нибудь туземку либо китаянку. Он же не как я, для него — что в юбке, то и баба… А вот я однолюб. Нет, детка, тебе вовсе не стоит связываться с таким олухом, как он. Тебе просто необходимо водить компанию только с лучшим. Со мной, например.
— Может, ты и прав, — ответила она, опустив глазки долу.
— Еще бы, — скромно заметил я, — я никогда не ошибаюсь. А теперь пойдем-ка выпьем чего-нибудь. От этих разговоров ужасно пересыхает в глотке.
— О, я совсем не пью спиртного, — ответила она с улыбкой. — Если не возражаешь, идем в то кафе, там подают мороженое.
— Договорились. Только прежде позволь представить тебе Майка. Побивает собственный вес как в диких котах, так и в собачьих галетах.
Ну, Майк подал ей лапу, хоть и без особого восторга. Он у меня не шибко-то любит женщин и держится с ними вежливо, но холодно. После этого мы отправились в кафе с мороженым, и, пока глотали эту дрянь, я во все глаза разглядывал свою очаровательную спутницу. Без сомнений, она была прекрасна — вьющиеся русые волосы, огромные темно-синие глаза…
— А отчего такая замечательная девушка работает в притоне типа «Драной Кошки»? — спросил я.
Она вроде как вздохнула и поникла головой.
— Девушкам часто приходится делать то, что им вовсе не нравится. Я работала в первоклассном акционерном обществе, которое разорилось, так как управляющий захворал и его пришлось отправить домой, в Англию. Нужно было на что-то жить, а другой работы, кроме этой, для меня не нашлось. Когда-нибудь я вернусь домой. У моих родителей — молочная ферма в Нью-Джерси… Какая я дура, что уехала от них! Прямо перед глазами стоит: старый наш белый домик, зеленые луга, ручеек журчит, коровки пасутся…
Пожалуй, с минуту она всхлипывала, потом вздохнула и улыбнулась:
— Кажется, с тех пор прошла целая жизнь…
— Ты очень храбрая девушка, — сказал я, тронутый до самых подковок на башмаках, — и мне бы хотелось увидеться с тобой снова. Сейчас я должен идти: дерусь сегодня в «Американской Арене» с одним парнем. Как, не возражаешь против лучшего места в первом ряду, а после — поужинать и потанцевать? Я, правда, танцевать не силен, зато насчет ужинов — зверь!
— О, — изумилась она, — так это ты дерешься с Рыжим Тараканом?
— Ну и имечко… Да, если он тот самый тип с «Хулигана».
— Я бы с удовольствием пошла, но у меня через полчаса еще один выход.
— Ну, — сказал я, — если я дерусь, так бой дольше трех-четырех раундов не затянется. Может, мне после матча подойти в «Драную кошку»? Если ты еще не освободишься, подожду.
— Это было бы здорово, — ответила она. И, видя, что я слегка расстроен, добавила: — Если бы знала, что тебе скоро драться, ни за что не заставила бы наедаться мороженым.
— Да нет, мне оно не повредит. Только бы еще выпить чего посерьезнее, для укрепления желудка.
Это правда, про моряков думают, будто им только дай дорваться до мороженого, и я сам видал ребят, поглощавших его в омерзительных количествах, но для моего желудка оно не годится. Майк — он дочиста вылизал свою вазочку, хотя тоже предпочел бы чего покрепче.
— Только давай не пойдем в салун, — попросила Глория. — В портовых барах подают сущую отраву. А у меня есть неподалеку бутылочка редкого старого вина. Сама я к ней и не притрагиваюсь, держу для хороших друзей, и они очень хвалят. У тебя ведь есть еще немножко времени?
— Веди, сестренка, — согласился я. — На выпивку или чтоб услужить прекрасной девушке у меня всегда есть время!
— Льстец! — рассмеялась она, слегка хлопнув меня по руке. — Спорю, что ты говоришь то же самое каждой встречной!
Словом, к немалому моему удивлению, мы подошли к какому-то ветхому дому, похожему на спортзал. Глория вынула из-под порога ключ.
— Я не сказала — со мной здесь младший братишка, — заговорила она в ответ на мой удивленный взгляд. — Приходится мне содержать и его. Бедняга, взял да поехал за мной… А мистер Салана, хозяин этого зала, позволил ему пользоваться снаряжением. Здорово пошло на пользу. Это его ключ. Вино у меня в одном из шкафчиков.
— Это не здесь ли тренируется Тони Андрада? — с подозрением спросил я. — Ежели так, здесь не место девушке. Бойцы вообще встречаются разные, а уж Тони ни в чем доверять нельзя!
— Он всегда вел себя как подобает джентльмену, — ответила она. — Конечно, я здесь бываю изредка, только когда брат тренируется…
Глория отперла дверь, мы вошли, и она прикрыла ее за собой. К еще большему моему удивлению, я услыхал скрежет ключа в замке. Она зажгла свет, нагнулась за чем-то, повернулась ко мне и, — ничего удивительнее со мной в жизни еще не случалось! В руках ее оказалась увесистая спортивная булава, которой она и треснула изо всех сил по моей голове!
Я был так ошарашен, что только стоял и глядел на нее, разинув рот, а с Майком едва не сделался припадок. Я-то его всю жизнь учил, что женщин кусать нельзя, и теперь он не знал, что делать. Глория тоже смотрела на меня — да так, словно глаза ее вот-вот выскочат из глазниц. Словно бы в оцепенении, она опустила взгляд к обломкам булавы на полу, а затем краска вовсе исчезла с ее лица. Побледнела Глория — вылитый призрак!
— Ну и ну! — укоризненно покачал я головой. — Хорошо вы угощаете друзей! Шутки шутками, но я чуть язык не откусил!
