— Извини, соседик, ты опоздал, я выхожу замуж, — ответила Лара в какой-то из дней на его признание.
— За кого? — вырвалось у него.
— За Сергея, — как будто он должен был знать всех на свете Сергеев.
— Кто он? — Александра выбил из колеи такой ответ, и он задал, конечно, нелепый вопрос.
— Он живет в Кривом Роге, металлург.
— Металлург? — автоматически повторил Саша, словно удивляясь, что в это время уцелели такие экзотические, далекие от его издательской деятельности профессии.
Ларисе показалось, что он жалеет ее. Это было не так, в его тоне обозначились недоумение и досада. Но ей самой очень не хотелось покидать Киев, новую родительскую квартиру. Она думала, что будет бояться жить в отдельном коттедже где-то на окраине Кривого Рога, и ей мерещилось, что ее все жалеют.
— Не волнуйся, у него все в порядке! — с вызовом ответила она.
— А я и не… — он не успел договорить, цокот ее каблуков опять стремительно удалялся вниз.
Да, он видел несколько раз, как Лара садилась в шикарный «Мерседес», но мало ли кто мог быть за рулем, предупредительно открывать перед нею дверцы. Может, это был их домашний шофер. Теперь он знал, что это не так — то был Сергей, видный, импозантный парень. Он его хорошо запомнил.
Приглашения на свадьбу от Ларисы не последовало, видимо, она не хотела доставлять ему лишних сожалений. Может, и правильно. Но перед отъездом зашла попрощаться, оставила свой адрес и телефоны, записала себе его номера.
Прошло совсем немного времени, где-то с полгода, и они встретились вновь. На этот раз виновником встречи стал-таки их домашний водитель. Возвращаясь с дачи, он не справился с управлением на мокрой дороге и разбился. В машине находились родители Ларисы, они тоже погибли.
Помнится, говорили, что кто-то выскочил из-за поворота к ним на встречную полосу и спровоцировал аварию, а сам удрал. Да разве от этого легче? Лариса какое-то время занималась этим вопросом, но к Александру больше не заходила. Не нарушал ее покой и он, понимал, что не имеет на это морального права. А вскоре она продала родительскую квартиру, чтобы уехать отсюда навсегда. На этот раз они попрощались теплее.
— Саша, обещай, что будешь навещать их могилу, — потребовала Лара. — Я не смогу теперь часто приезжать, — тут только он понял, чем объясняется ее полнота — Лариса ждала ребенка.
— Конечно, — пообещал он. — Можно звонить тебе? — ухватился за подвернувшийся повод к тому, чтобы иногда слышать ее голос, для него даже такая малость была бы праздником.
— Да.
Потом настал день его тридцатишестилетия: гости, впервые приехавшие в его киевскую квартиру родители, суета и заботы. События, завихряясь и уплотняясь в ком, закрутили, завертели его и на некоторое время отвлекли от тоски по Ларисе. Действительно, пока были живы ее родители, ему казалось, что и она где-то рядом. Это успокаивало, создавало иллюзию, что для него еще не все потеряно. А теперь не то.
Но вот его гости разъехались, он снова остался один, и как-то сразу стал замечать, что перешел в категорию старого холостяка и что его упорно сватают. «Досиделся! — досадовал он на себя. — Все считают, что я уже сам жениться не в состоянии». Его обуяла тревога, даже страх, и он стал, как сегодня, чаще заглядываться в зеркало.
Сначала их главный редактор, находящийся в его прямом подчинении (как ему казалось — славная и скромная женщина), намекнула, что у нее выросла дочь — чистая красавица. Потом эта дочь (действительно, девчонка — что надо!) зачастила к матери на работу. И чем больше Александр ее узнавал, тем больше грустилось ему о чем-то упущенном, отошедшем навсегда. Он пытался понять, что же ушло: шанс, который случается раз в жизни; или возраст, в котором кажется, что время вечно, что его просто нет, а есть только странный счет минут, часов, дней?
Вскоре открылась причина его сосущей грусти: он упустил свое поколение. И прежде чем это знание возникло в сознании, оно уже томило невозвратностью и потерей безотчетную душу.
Да, лучшие девчонки его поколения давно замужем. А эти компьютерные дивы, хорошенькие умницы, интеллектуалки с фигурами топ-моделей выросли не для него. Они из другой эпохи.
Второе сватовство случилось позже, когда пришлось сдавать очередной квартальный отчет. Его пригласили зайти к заместителю начальника Печерской налоговой инспекции. Он знал и немного побаивался эту строгую и неулыбчивую чиновницу, пропускающую мимо ушей шутки и остроты. Она была очень конкретной дамой, предпочитавшей короткий ответ на корректно поставленный вопрос. Корректный в математическом смысле, то есть — грамотно и четко.
— Вы, кажется, у нас парень холостой? — спросила она вдруг после ничего не значащей беседы об отчете.
Александр начал было теряться в догадках, с чего такое внимание. Не иначе, как она готовит ему неприятности — уж очень издалека заходит да мягко стелет. А если нет, то зачем этот пустой разговор? Оказывается, вот оно что: «вы у нас парень холостой».
— Да, но это не связано с работой, не мешает, то есть, нормально работать.
— Недостатки не могут не мешать, — изрекла высокопоставленная чиновница с угрожающей категоричностью. «Недостатки?» — хотел спросить Александр, но она не дала ему высказаться, продолжив: — Правда, это легкопоправимый недостаток.
— Да, — согласился он на всякий случай.
— Вам ведь где-то тридцать — тридцать пять?
— Где-то, — улыбнулся Александр. — Тридцать шесть, если быть точным.
— О, прекрасный возраст. У меня дочь — ваша ровесница, — она нахмурилась. — Простите, что отнимаю у вас время. Захотелось поговорить, поделиться… — она искусно замялась, ожидая вопроса.
Александр начал нервно теребить новую книжку Сидни Шелдона ― оригинал, американское издание, — которую купил по дороге. Он и не предполагал, что, затягивая таким образом паузу, помогает ей, а не себе.
— Вот-вот, Шелдон, английский, Америка, — ухватилась налоговичка. ― Стася только что вернулась оттуда. Неудачный брак. Я страшно расстроена.
Он продолжал молчать, понимая, к чему клонит собеседница.
— Свой дом, своя машина, прекрасная работа. Казалось, у нее все есть для счастья. А вот видите…
— У нее там есть свое дело?
— Нет, она работает в частной страховой кампании программистом-консультантом.
— Да-а!
— Язык С++, чрезвычайно престижная специализация. Его мало кто знает в совершенстве. И поэтому Стася весьма прилично зарабатывает.
— Интересно, — поддержал он разговор.
— Двенадцать тысяч долларов в месяц, это не считая дополнительного заработка, когда случается срочная работа, оплачиваемая отдельно.
