не все отличались красотой. Основная масса создавалась скорее пугать, чем радовать глаз, но стройность была дана им от природы.
Только Шмель… «Ах, этот Шмель! Как он мог быть таким аппетитным? Особенно вкусна была… его магия. А эта Синеока! Так он её назвал? Как она может так бессовестно транжирить то, что настолько ценно для меня!» — чуть не плача, топнула ножкой Лиана.
— Нужно непременно отыскать её место обитания. По манере держаться она сто процентов Владычица! Как мог Шмель так низко пасть, чтобы прислуживать ей? Ах да, он же теперь царь бога-а-тый! У него есть двор. На дворе кол. На колу мочала… Не начать ли всё с начала?..
На каком-то этапе своих размышлений Лиана вдруг решила вернуться в лес. Всё исправить! Вернуть Шмеля! Она уже сбросила шелковый халатик, тапочки, взялась натягивать юбку… и остановилась. Уйти и бросить всё? Вернуться в лес. В чужой лес и без магии? Кому она будет нужна там. Примет ли её Шмель?
— Что же это я? Я здесь потому, что не было никакого выхода…
Лиана не находила себе места. Поела борща, следом пончик. Включила телевизор и через час поняла: не помнит ничего из того, что показывали по телевизору.
— С этой девкой, ты совсем забыл о детях! Она тебя словно околдовала. Ты уверена, что эта твоя Лиана не та самая библейская Лилит? Змея подколодная!
— Вот кто здесь Лилит ещё подумать нужно! Если бы не дети… Оленька, Вовка садитесь в машину. Ваша мама совсем уже все мозги подрастеряла.
— Да как ты… — чуть не задохнулась от возмущения Вера Павловна.
Психолог ей миллион раз повторял, что нельзя при детях нападать друг на друга. Это травмирует юные души и вносит окончательный разлад в отношения. Но Вера всякий раз просто не могла сдержаться. Муж ушёл от неё так неожиданно, что она до сих пор не могла поверить, понять и простить ему этот поступок. Они много раз ссорились из-за мелочей, но каждый раз после этого мирились, не доводя дело до разрыва.
Ссоры происходили чаще всего от неприятия мужем её мнения. Пусть даже «идиотского», но её! Быть мямлей и повторять за мужем всё слово в слово ей никак не хотелось. Пусть знает, что она личность! А то ишь, некоторые демонстрируют патриархальные замашки, начиная с детского возраста.
Правда, выйдя замуж, за Кешу, Вера, родила двойню и забыла в чём был основной смысл «борьбы за права женщин». От хорошей жизни она немножко располнела. И другая проблема завладела её разумом — она толстая. Жизнь превратилась в настоящую борьбу за фигуру, и Вера временами впадала в депрессию. Стала ворчливой, ревнивой без причины, часто устраивала скандалы на пустом месте, чем сильно доставала мужа.
— Вера, я ничего не хочу от тебя слышать! — затыкая уши, вопил Иннокентий, запихивая чемоданы в багажник. — Ты получила от нашего брака всё, что хотела: квартиру, машину, возможность не работать и целыми днями шататься по салонам. Поэтому помолчи, ради Бога! Ты даже не способна детей в лагерь отправить!
Дети слушали их перепалки, хмурясь. Они выросли в этой среде, и Вера признавала, что это очень плохо сказалось на их поведении. Они переняли у родителей стиль общения, и сейчас со стороны было видно, что подросли две их маленькие копии. Они постоянно спорили и ругались, пытаясь доминировать друг над другом.
Вера сжала губы:
— Вот бы случилось так, чтоб дети не попали в капкан собственных шаблонов. Как бы хотелось для них счастливого, волшебного, лучшего мира…
Она помахала детям рукой и пошла в дом. В душе поселилась тоска. Она уже чувствовала, что одиночество подступает к ней, сжимая горло в тиски.
— Нет! Не сдаваться! Иду в салон, потом на выставку и мастер-класс!
* * *
— Ну что, вы уже готовы веселиться? — Иннокентий обратился к двойняшкам, словно ничего не произошло. Вам ещё не надоело? Каждый год в один и тот же лагерь ездите.
— Не-а! Мы уже со всеми договорились. Друзья съедутся, будем тусить, — подпрыгивая на сиденье в предчувствии встречи, ответил Вовка. Один из двойняшек.
— Вы же каждый день с кем-то в сети, с кем-то на тренировках встречаетесь. И соскучились?
— Пап, тут же каждый день! И без всяких родителей!
— Тебе вообще удивляюсь! С пацанами круглосуточно, — обращаясь к дочке, сказал Иннокентий.
— Не вы ли меня на каратэ отдали? Не хотели париться с разными кружками. Вот теперь пожинайте плоды. Все девчонки на танцы или в художку. А я с парнями драться иду! Кстати, хочу с первого сентября в художку. Появилась идейка стать дизайнером одежды.
— Здорово! Главное раньше времени руки-ноги не переломать на соревнованиях. А то кисточки нечем держать будет.
— Переплюнь!
— А я хочу фотик! Профессиональный. Хочу фотографом стать. Фотать красивых девушек, еду и всё такое.
— А это ещё откуда? Что за бредовые идеи? Мой сын не может заниматься такой ерундой!
— Нормальные идеи. Знаешь, сколько хороший фотограф зарабатывает?
— Нет. Даже не интересовался никогда. И не хочу! В принципе время есть. Ещё что-нибудь в голову придёт. Я вот химик и не жалею! А в молодости тоже занимался фотографией.
— Нужно сокращать химию в жизни! Скоро от пластика откажемся, а там глядишь, и от всего остального! — скорчив умную рожицу, парировала Оля, сложив руки в узел на груди.
— Не думаю, что можно от всего отказаться. Ты моя Грета Тумберг. А шампуни? Чистящие средства, одежда?
— Одежда?
— Колготки у тебя нейлоновые. Пуховики из болоньи, поди? Голимая синтетика! А косметика? Да много чего! В лес пойди, всё что там есть, натуральное. А вот чего нет… того и не будет без химии!
— Наверняка есть какая-то альтернатива! — отмахнулась Оля.
— Никакой! Единственная альтернатива: вернуться назад! В Средневековье!
— Очень познавательно, папочка! Понимаю, почему тебя тянет в Средневековье!
— И почему?
— Там было разрешено многоженство!
— Во всём есть свои положительные и отрицательные стороны! — свернул беседу Иннокентий и всю оставшуюся часть пути молчал. Высадив детей на большой площади перед театром, он поехал искать парковочное место. Автобусы для перевозки детей уже стояли, но посадку ещё не объявили.
Иннокентий поставил машину и подошёл к детям. Они уже весело галдели в компании друзей. Оглянувшись, он увидел женщину с выбившимися из высокого хвоста волосами. Она заполошно бегала среди детей, собирая путёвки, медкарты и справки. Считая детей по головам.
— Извините, вы здесь главная? — спросил Иннокентий Петрович.
— Да. А что?
— Когда отправление? Я сильно тороплюсь.
— Когда у меня сойдутся списки. Опоздавших ждём ещё
