жизнь любил только её, она мне столько всего показала, мы даже тайно выходили за пределы дворца. Если бы никто не рассказал о наших встречах, то, может, было бы всё иначе.
— Очень грустная история… Но почему Вы её не нашли?
— Я пытался, но или она специально скрывалась, или уехала из города. Вот бы увидеть её ещё раз, сказать, что люблю её.
— Любви все возрасты покорны. Я верю, что Вы найдёте её.
— Это только слова.
— Извините, а почему Вы отгородились от всех людей? Почему к Вам так сложно прийти?
— Это не моя идея, а Леонида Харитоновича, ещё одного хранителя, правда, я его помню очень смутно. Он был интровертом, поэтому и поставил такой забор. А я под влиянием и правилами, которые мне нужно было соблюдать, так всё и оставил. Хотя мне самому не нравится эти правила, но их нужно придерживаться в качестве уважения.
— Понятно. Я, наверное, поняла, почему Вы не хотите меня отпускать.
— Почему же?
— Вам хочется общения.
— Да, хочется. А с кем мне ещё общаться? Я думал, что есть нарушу правило для Родиона, которое гласит, что нужно жить всем хранителям книг во дворце, то он будет меня навещать. Но нет, у него появилось много работы, и он еле-еле успевает приезжать на ежегодные собрания. Я одинок всю жизнь, только книги помогают мне забыть обо всём.
— А если я буду Вас навещать? Раз в месяц?
— Все так говорят, а что в итоге?
— Хм, есть же волшебные зеркальца. По ним можно звонить и видеть друг друга.
— Я не люблю новые изобретения. Души в них нет.
— Но всё же это облегчает жизнь. Или давайте я буду писать Вам письма? Мне нравится это дело. В них можно оставить капельку своей души.
— Все письма читаются ещё до меня. Не знаю, хорошая ли эта затея. Может, Вы всё-таки останетесь?
— А можно Вы будете обращаться ко мне на ты. Я не очень люблю, когда в неофициальной обстановке ко мне так обращаются.
— Хорошо.
— Но всё же отпустите меня домой, пожалуйста. Я сделаю всё.
— Эх…
— Хранитель, Вы не такой злой, как мне казались. Сейчас моё мнение о Вас полностью изменилось. Вы просто заложник правил и чужих позиций. На самом деле Ваша душа добра к людям.
— Может быть, но я с людьми строг. Хранитель не должен расслабляться.
— Я понимаю, но всё же.
— Хорошо. Ты можешь возвращаться в Искру, но с условиями.
— Какими?
— Ты будешь учиться по программе, которую я тебе дам. Каждый месяц будешь приезжать сюда и сдавать небольшие проверочные. Также ты не должна забывать о своих прямых обязанностях.
— Хорошо, хранитель. Спасибо!
— Не за что, — он вздохнул. Из-за этого моё сердце съёжилось.
— Мы же будем видеться каждый месяц, поэтому не нужно расстраиваться. Я буду рассказывать Вам о происходящем и, если что, спрашивать совета.
— Да, это так. Так, мне пора идти. Дела сами себя не сделают. Спасибо, что выслушала. Только никому.
— Клянусь.
Он вышел не спеша. Зашёл Ваня.
— Ну что, отсчитал тебя хранитель? — спросил Ваня.
— Нет. Он добрый, просто не может пока показать всем, что он не такой злой, как кажется. Ярополк Игоревич просто не может отступить от правил, его так воспитали.
— А что тогда было?
— Он просто поговорил со мной. Кстати, мы возвращаемся вместе домой.
— Правда?
— Угу. Правда, есть небольшие условия, но они не такие и страшные.
— Ура, — тихо сказал Ваня и обнял меня.
На следующее утро ко мне пришёл стражник и сообщил, что хранитель ждёт меня в своём кабинете. Быстро собравшись, я зашла к Ярополку Игоревичу. Там меня уже ждал Ваня и Родион.
— Доброе утро, Анастасия, — сказал Ярополк Игоревич.
— Доброе утро! — сказала я.
— Так как ты сегодня улетаешь домой, я решил передать тебе некоторую литературу.
На столе стояла целая стопка книг.
— А как я это понесу?
— Не переживай, все эти книги появятся в библиотеке старого мага, где ты и работала. Поэтому нести тебе их не придётся.
— Спасибо. Только как я их найду?
— Они сами тебя найдут.
— Хорошо.
— Так, осталось придумать, как вас отправить в Искру. Родион, есть идеи?
— Хм, нужны феи книг, — ответил Родион.
— Да, но ты же знаешь, что просто так они из библиотеки не выйдут.
— Знаю, но у нас срочное дело, тем более для хранительницы они это сделают.
— Чшш…, — сказала я, приставив палец к губам. Образовалась тишина. Был звук, он становился всё громче и громче. Из книжной полки вылетела книга и подлетела к Ярополку Игоревичу. Она раскрылась, и появился портал. Из него вылетела фея.
— Так, вроде бы здесь. Доброе утро, хранители, — сказала фея и поклонилась.
— Здравствуй, Фенечка! — ответил Ярополк Игоревич.
— Фенечка?! — сказали вместе я и Ваня.
— Наконец-то я вас нашла! Всё обыскала, а вы во дворце. А почему, Насть, ты в такой одежде?
— Перед тобой хранительница книг, — ответил Ваня.
— Настя? Хранительница книг?
— Угу.
— Ярополк Игоревич, это правда?
— Чистейшая.
— Поздравляю тебя! — тут она замялась. — Прости, что тогда не поверила тебе…
— Ничего, в такое трудно поверить. Кстати, ты как раз вовремя.
— Да?
— Мы возвращаемся домой, и нам нужна фея книг.
— А, это вы по адресу.
— Фенечка, а ты знакома с Ярополком Игоревичем? — удивлённо спросил Ваня.
— Да. А что?
— Не знал, что ты знакома с хранителем книг.
— Это было года 4 назад. Долгая история.
— А я до сих пор помню, — ответил Ярополк Игоревич.
— Разговоры разговорами, но ты, Насть, получается, остаёшься во дворце… навсегда?
— Нет, — ответила я.
— Как? А как же правило?
— На время отменяю его, но Анастасия будет учиться у себя в Искре и каждый месяц приезжать сюда, — сказал Ярополк Игоревич.
— Понятно. Я рада. Вот только не знаю, как тебя примут в Искре.
— А что случилось? — спросила я.
— Как бы сказать… После твоего исчезновения Ада Тимофеевна ужесточила контроль в библиотеке, Маргариту Константиновну чудом не уволили, а тебя вообще в розыск объявили. Директор говорит, что если тебя найдут, то к библиотеке на пушечный выстрел не подпустит.
— Когда она узнает, кто Настя, в ноги будет кланяться, — сказал Ваня.
— Не говори так! Моя вина — мне и отвечать, — ответила я и задумалась. Неужели после моего исчезновения всё могло так измениться?
— Я, конечно, всё понимаю, но не понимаю одного: из-за того, что Настя дотронулась до “Книги хранителей”, так ужесточили правила? — спросил Родион.
— Да… Из-за меня чуть ли не уволили хорошего работника.
— Ада Тимофеевна, директриса, так её зовут?
— Угу.
