Владлен Бахнов - Иван Васильевич меняет профессию [альбом]

Дьяк. Панагия - золота на четыре угла, яхонт лазоревый, два изумруда...

Милославский. Это безобразие?

Дьяк. Что делать прикажешь, князь? Уж мы воров и за ребра вешаем, а все извести их не можем.

Милославский. Ну зачем же за ребра вешать? Уж тут я прямо скажу, что я против. Это типичный перегиб. С ворами, Федя, если хочешь знать, надо обращаться мягко. Ты ступай к патриарху и как-нибудь так поласковее с ним... утешь его... Что он, очень расстроился?

Дьяк. Столбом стоит.

Милославский. Ну, оно понятно. Большие потрясения от этого бывают. Уж кому-кому, а мне приходилось видеть в театрах...

Дьяк выбегает.

Бунша. Меня начинают терзать смутные подозрения. У Шпака - костюм, у посла - медальон, у патриарха - панагия...

Милославский. Ты на что намекаешь? Не знаю, как другие, а я лично ничего взять не могу. У меня руки так устроены... ненормально. Мне в пяти городах снимки с пальцев делали... ученые... и все начальники единогласно утверждают, что с такими пальцами человек присвоить чужого не может. Я даже в перчатках стал ходить, так мне это надоело.

Дьяк (входит). Татарский князь Едигей к государю.

Милославский. Э, нет! Этак я из сил выбьюсь. Объявляю перерыв на обед.

Дьяк. Царь трапезовать желает.

Тотчас стольники вносят кушанья, за стольниками появляются гусляры.

Бунша. Это сон какой-то!

Милославский (Дьяку). Это что?

Дьяк. Почки заячьи верченые да головы щучьи с чесноком... икра, кормилец. Водка анисовая, приказная, кардамонная, какая желаешь.

Милославский. Красота! Царь, по стопочке с горячей закуской! (Пьет.) Ко мне, мои тиуны, опричники мои!

Бунша пьет.

Дьяк. Услали же, батюшка-князь, опричников!

Милославский. И хорошо сделали, что услали, ну их в болото! Без отвращения вспомнить не могу. Манера у них сейчас рубить, крошить! Секиры эти... Бандиты они, Федя. Простите, ваше величество, за откровенность, но опричники ваши просто бандиты! Вотр сантэ!

Бунша. Вероятно, под влиянием спиртного напитка нервы мои несколько успокоились.

У Гайдая Жорж получился более патриотичным, ворует поменьше, а о государстве заботится побольше.

Очень вежливо просил царь отстать от него жену Бунши, но разве от этой наглой бабы так просто отвяжешься! Тут еще наглый холоп Шпак со своей челобитной. Все нервы царю вымотали!

Итак, часть 013, "Уйди старушка, я в печали..."

Каспийские кильки пряного посола.

Царь делает бутерброд.

Царь кушает кильку.

Вид на улицу с балкона Шурика.

Царь. Ляпота!

Ульяна. Здрасте, пожалуйста! Я его по всему дому ищу, а он в чужой квартире сидит.

Ульяна. Ты что отворачиваешься-то?

Шпак. Иван Васильевич, посмотрите, как мою квартиру обработали! Это же все же, все же, что нажито непосильным трудом, все погибло!

Ульяна. Да на кого же ты похож-то? Ты же окосел от пьянства! Тебя же узнать нельзя! Ты что напялил-то на себя?

Шпак. Магнитофон импортный. Пиджак замшевый.

Ульяна. Он же пьян!

Шпак. Портсигар золотой отечественный. Ничего же нет!

Ульяна. Он же на ногах не стоит!

Царь. Тьфу!

Ульяна. Ты куда?

Ульяна входит в квартиру Шурика с балкона (перелезла через ограду???!!!)

Ульяна (зло). Да что же это такое, а? А ну, ступай домой, алкоголик!

Царь. Оставь меня, старушка, я в печали.

Ульяна. Старушка?! Ах ты, нахал! Я же на пять лет тебя моложе. А ну пошли сейчас же! (хватает царя за плечо).

Царь. Да ты ведьма!

Ульяна выбегает из квартиры Шурика, чуть не сбив с ног входящего Шпака.

Ульяна (визжит). Караул, караул!

Царь бежит за ней и кричит неразборчиво какие-то ругательства.

Шпак останавливает царя, хватая его за руку. Иван Васильевич! Вы успокойтесь! Ну, выпили... Я понимаю, Иван Васильевич.

Царь. Ух, ведьма!

Шпак. Честно признаться, да!

Царь (строго). А тебе чего надо?

Шпак. Уважаемый Иван Васильевич! Я прошу засвидетельствовать. Вот список украденных вещей. Украли два магнитофона, две кинокамеры, два портсигара... Пожалуйста!

Царь. Как челобитную царю подаешь?! (рвет бумагу на клочки)

Шпак. Позвольте. Вы не хулиганьте.

Царь швыряет клочки в лицо Шпаку.

Шпак (кричит). Что это за пьяные выходки! Я на Вас жалобу подам! Коллективную!

Царь. Да ты, я вижу, холоп, не уймешься! (достает огромный кинжал и бежит за Шпаком).

Ульяна. Алле! Алле! Психиатрическая больница? У моего мужа белая горячка. На людей кидается. С ножом!

Шурик. Остановитесь!

Царь. Негодяй!

Шурик. Уберите ножик!

Шпак (возмущенно). Вы гляньте, гляньте на нашего активиста! Это же вооруженный бандит!

Царь (Шпаку). Смерд!

Шпак. От смерда слышу!

Царь. Холоп!

Шпак. Счас милиция разберется, кто из нас холоп.

Шпак (по телефону). Милиция! Милиция!

На рычаги телефона ложится чья-то рука, отменяя вызов. Это Шурик пришел к Шпаку улаживать конфликт.

Шурик. Умоляю Вас, подождите. Это не Бунша.

Шпак. Как это не Бунша?!

Шурик. Это Иоанн Грозный. Настоящий.

Шпак загадочно улыбается.

Царь в квартире Шурика. Телефонный звонок.

Царь (в телефонную трубку). Я занят, позвоните попозже!

Шпак. Боже мой, что делается! Что делается!

Шурик. Я открыл Вам тайну. Вы порядочный человек, ну умоляю, обещайте молчать.

Шпак. Ну что Вы! Даю честное благородное слово!

Шурик. Спасибо, спасибо Вам!

Шпак. Что Вы, что Вы!

Шурик уходит.

Шпак тут же нарушает свое "честное благородное слово" и звонит в милицию. Алле! Милиция! Милиция! Это говорит сегодняшний обокраденный Шпак. А я не по поводу кражи. У нас здесь дело почище. Инженер Тимофеев в свою квартиру живого царя вызвал. Я не пьющий. С кинжалом. Холодное оружие. Даю честное благородное слово. Жду!