Смешно искать следы человека, попавшего под шквал Юнги, однако строители искали несколько дней подряд, пользуясь каждой минутой затишья. Единственным логичным объяснением происшедшего была неисправность радиосвязи, помешавшая услышать штормовое предупреждение.
Случившееся с Фильдером давало иную окраску трагическому событию, хотя ничего, совершенно ничего, кроме ощущений самого Фильдера и двух его товарищей, не подтверждало опасений. На следующее утро по всему гигантскому периметру строительной площадки были расставлены индикаторы биоактивности. Безотказные и чрезвычайно чувствительные. Они простояли до самого конца, так о себе ни разу и не напомнив. Постепенно все это начало забываться, и даже Фильдеру порой казалось, что, в сущности, ничего не было вовсе.
За прошедший месяц не было установлено ни одной колонны, так как по настоянию Акроша добрая половина группы занималась воспроизводством «циклопов». Акрошу удалось убедить остальных строить реактор не поэтапно, а готовыми секциями, которые можно было бы параллельно со строительством отлаживать и доводить непосредственно в рабочем режиме. Акрош доказал, что временное снижение темпов из-за отвлечения сил на подготовку нового метода не только не скажется на общих сроках работ, но и существенно сократит их в последующем.
Для этого следовало удвоить количество «циклопов». Эти машины, сочетающие компактность и разнообразие рабочих программ, были наиболее эффективны в довольно ограниченных пределах площадки секции. Акроша охотно поддержали еще и потому, что каждому поскорее хотелось увидеть в действии хотя бы часть реактора — некий промежуточный, но тем не менее конкретный результат их труда.
Спустя неделю были установлены сразу две колонны — двенадцатая и тринадцатая и начат монтаж парогенератора.
* * *
Пилот Фильдер окончил училище, которое несколько столетий назад назвали бы привилегированным. Оно и в самом деле являлось таковым, поскольку критерии отбора курсантов здесь были ужесточены вдвое против обычных. Поступивших считали счастливчиками друзья, родные, курсанты других училищ — все, кроме самих поступивших.
Окончившие училище получали определенные преимущества, но они не доставались даром. Фильдер и его однокашники платили за них потом бесконечной вереницей имитаторов и тренажеров, многочасовыми бдениями в кресле кибертичера и отсутствием множества традиционных прелестей обычной студенческой жизни. Взамен они получали квалификационное звание на класс выше, сокращенный вдвое срок стажировки и вполне определенные перспективы роста.
Первое повышение Фильдер получил раньше прочих выпускников его курса. Третье — прежде, чем многие успели получить второе. В тридцать два года он стал капитаном корабля Звездного десанта. Фильдер был прекрасный, редкий пилот, и происшедшее на орбитальной станции Марс-2 до сих пор всплывало перед ним подобно жутким видениям ночного кошмара.
В тот день он чувствовал себя всемогущим. Блестящий рейс завершался слишком буднично. Самостоятельное наведение в пределах тысячекилометровой сферы вокруг станции было категорически запрещено: Марс-2 — одна из самых загруженных станций в системе. Корабль Фильдера терпеливо дожидался своей очереди, иногда вздрагивая от легких рывков малых корректировочных двигателей.
Две хорошенькие ассистентки биолога демонстративно заскучали, шутливо убеждая Фильдера явить мастерство звездного аса и спасти дам от невыносимого, бесцельного, бестолкового ожидания.
Фильдер рассмеялся. Он все мог в этот день. Он испытывал подлинное вдохновение и, увидев коридор, дважды просчитал вероятность успеха. В третий раз это же сделал бортовой вычислитель, подтвердив расчеты Фильдера. Второй пилот с недоумением и тревогой посмотрел на него, когда Фильдер отключил автонаводку и плотно прижал ладони к управляющему диску.
Корабль пошел мягко и быстро. Со станции прозвучало несколько раздраженных окликов, но диспетчер скоро умолк, убедившись в абсолютной безупречности маневра. Оставалось сделать разворот и прилипнуть к причалу, когда диспетчер закричал вновь, и в его голосе звучала не тревога, а настоящий ужас. Фильдер еще мог спасти положение, немедленно включив автопилот, но почему-то не сделал этого.
Прямо перед Фильдером внезапно всплыл корпус большого пассажирского модуля. Факт его появления остался загадкой для Фильдера. Именно в это мгновение модуль не должен был появиться тут. Голоса диспетчера, Фильдера и неизвестного пилота модуля слились в единый вскрик. Борт модуля со скрежетом вмялся под ударом десантного корабля. В следующую секунду вспыхнуло близкое пламя стартового микродвигателя. Фильдер отстранение понял, что с модуля стартовала спасательная капсула команды, и поразился. В тот момент он даже забыл о своей вине. Капитан, бежавший первым, более чем преступник. Он уже никто. Он теряет все и навсегда.
Благодаря искусству Фильдера, сумевшего избежать повторных столкновений, число погибших пассажиров модуля не превысило пяти.
И до и после суда Фильдер не мог выбросить из головы мыслей о бежавшем пилоте. Как бы плохо ни было самому Фильдеру, тому было несравненно хуже.
Вероятно, Фильдер поразился бы, узнав, что имя пилота — Залецки.
* * *
Каждому из нас было назначено искупление Юнгой. Каждый согласился с приговором. Говорят, раньше, давно, было совершенно иначе. Совершивший преступление на определенный срок насильно изолировался от общества себе подобных. Это казалось невероятным. Ни здесь, на Юнге, ни в других местах никто никого не держал насильно. Зачем? Разве можно убежать от самого себя? И как заранее определить срок изоляции? На Юнге мы находились от момента закладки фундамента реактора до его пуска. Мы все стремились сократить это время, страстно желали его окончания, но не в том заключалось главное. Каждый из нас мог уйти и раньше, в любой момент. Но мы должны были знать, что заслужили эго право.
Искупление назначается только при условии признания преступником своей вины. Никто и никогда не знал случая, чтобы представший перед судом отказался это сделать. Искупление назначается судебной комиссией, членом которой становится и совершивший преступление. Фактически же функции комиссии сводятся к контролю за тем, чтобы решение не было чересчур жестоким. Уже давно преступник сам назначает себе искупление. Каждый из нас прошел через это.
Аппарат дальней связи находился в гостиной. Действующий и совершенно исправный. В любую минуту можно поговорить с тем, кто дорог, кого видишь наяву бессонными ночами. Стоит лишь сорвать пломбу и набрать код. Так просто!.. Но право на это тоже нужно было заслужить.
