Лэя озадаченно уставилась на «это». Лика тоже остановилась на полуслове, со страхом всматриваясь в воду. На них смотрел какой-то больной и очень странно одетый сэйл, или не сэйл вовсе. Неприятное, абсолютно голое, бледное лицо. Можно сказать отвратительные, бесшерстные, искореженные складками круглые уши. Коренастая фигура. Но маленькие глаза с круглыми зрачками смотрели внимательно и открыто. Этот взгляд чем-то приковывал внимание Лэи. В нем читался ум в сочетании с независимостью, что создавало ощущение внутренней силы.
«Это не сэйл! - поняла Лэя: Но это и не лонк. Такому взгляду позавидовал бы любой житель Сэйлара, если бы только понимал его открытость. Кто же это тогда?» - мысли лихорадочно метались в голове, пока она внимательно разглядывала неправдоподобно четкое изображение. Сбоку послышался всхлип. Лика, видимо, не могла больше наблюдать это зрелище. Лэя на секунду обернулась, проверить, все ли с той в порядке. Девочка, закрыв глаза, плакала то ли от страха, то ли жалея Лэю. Повернувшись обратно, девушка увидела только черноту озера…
Почему-то Лэя не расстроилась. Видимо, этот взгляд незнакомца настолько заворожил ее, что она как-то не заметила остального уродства этого… не ведомо кого. Она подошла к Лике, обняла за плечи и утешительно сказала:
- Не обращай внимания! Я же ненормальная. Видела, сначала было изображение Зара. Так что ж мне теперь за двоих сразу замуж идти? Хороши женихи: один – слуга, другой – урод! - немного наигранно засмеялась Лэя. Это подействовало, и Лика перестала хныкать. – А теперь, собираем свечки и бежим к Зару, а то прозеваем рассвет. Да! И ни слова брату, а то он размечтается, о чем не нужно… и вообще – никому ни слова.
Они быстренько подобрали весь мусор и поспешили к костру. Зар встретил их заинтересованно-вопросительным взглядом. Не давая Лике болтнуть лишнего, Лэя сразу отрапортовала:
- Ну, готовьте приданное! Лике такой кавалер придворный показался – пальчики оближешь!
- Правда? - обрадовано переспросил Зар, и напряженным голосом спросил. - А кто у тебя?
- Не поверишь! – весело отмахнулась Лэя. – Плохо ведьмой быть. Такая чушь шла! Изображения все время менялись… какие-то уроды. В жизни замуж за таких не пошла бы!
- Ну и ну! – только хмыкнул Зар, не зная верить или нет. – Лика, неужели, правда?
Лика только часто закивала и выдохнула:
- Правда, уроды. Жуть просто! Я даже глаза закрыла от страха.
- Ладно болтать, рассвет не прозевать бы, - прервала обсуждение ее гаданий Лэя.
- Давайте, тогда по кружечке сандры и пойдем на берег смотреть, - согласился Зар.
Больше в костер дров не подкладывали, чтобы свет не мешал разглядывать первые признаки звездного рассвета. Через полчаса Зар заметил легкое просветление на востоке. Лэя разбудила Хлюпа, и они все вышли на кромку берега, встав рядком и затаив дыхание.
На востоке стала видна линия горизонта. Постепенно, небо над ним светлело холодным, чистым, серебристым светом. Но вот раздался общий вздох – на горизонте появилось две тонких ярких белых полоски. Постепенно они, утолщаясь, слились в середине, образуя форму огромной серебристой птицы.
- Звездный орел! Он вернулся! – счастливо воскликнул Хлюп.
Спустя некоторое время, за большой птицей стало подыматься мощное серебристое сияние, и скоро, вся кромка неба стала усеяна яркой и густой россыпью звезд, которые отражались в зеркале воды, удваивая световой эффект. Вокруг стало светло, как при ранних сумерках. Хлюп бросился радостно обниматься и все последовали его примеру.
- К нам вернулись звездные ночи! Теперь будет красиво, однако! - ликовал Хлюп, и все радостно засмеялись такому искреннему выражению чувств.
- А ты чуть все не проспал, - пожурила его Лэя.
- Кто спал? Я не спал. Я только чуть-чуть прикорнул, однако. А ты сразу – спал, - возмущенно оправдывался Хлюп.
- Смотрите: второй рассвет! – опять привлек общее внимание к небу Зар.
Усыпанная серебром восточная кромка неба стала розоветь, а звезды стали гаснуть. Наконец, почти все звезды пропали, и появилось оранжевая кромка солнца.
- Ура-а! Вот и солнышко теплое! - восторженно запрыгал Хлюп.
Все с удовольствием подставили лица под ласковые оранжевые лучи. На этом и закончилась самая волшебная ночь в году, но никто не печалился, так как впереди их ждал теплый летний день …
Лето продолжало свое наступательное шествие по долине. Урожаи грибов и ягод радовали беженцев, а вода в озере становилась все теплее. Так что скучать не приходилось. Всем хватало и дел, и развлечений. Лэя все меньше занималась в библиотеке. Летняя пора звала на природу – луга, леса, озеро и горы манили ее, а мир книг все больше убеждал, что многие тайны так и останутся невыясненными из-за путаницы в головах их авторов. Лэе даже казалось, что, чем больше она пытается читать, тем дальше от истины уводят эти многоэтажные, высокопарные, ни на чем не основанные, рассуждения. Поэтому, она все больше помогала Илаиру и Зару на сенокосе, Лике - по дому, а с Хлюпом занималась сбором грибов и ловлей рыбы. И конечно же, она каждый день плавала в озере. Никогда еще ей не доводилось купаться в таком большом водоеме, и сейчас она наверстывала упущенное, делая далекие заплывы, чем частенько расстраивала Хлюпа и других свидетелей ее безрассудства.
- Вот уж, делать нечего, как только мокнуть в этой воде, однако. Ну чего ты в ней нашла? Там даже рыбы жить не хотят, - бурчал любимый лонк, нервничая в очередной раз, когда она возвращалась с заплыва.
- Как, не хотят? - удивленно смеялась Лэя, выходя из воды.
- Я знаю! Там же темно и сыро. Рыбы просто не умеют жить на суше, вот им и приходится сидеть в воде, однако, – развивал свою философию, маленький мыслитель. – А что ты там делаешь? Никому не понятно.
Нелады Хлюпа с водой было невозможно исправить. Врожденные инстинкты ничем не выкорчуешь. Однажды Лэе пришла в голову одна мысль. Она давно мечтала опробовать свои колдовские способности, но это было невозможно в деревне. А сейчас все окружающие знали о ее способностях, и ничто не мешало потренироваться. Ведь это могло оказаться очень полезным в будущем. Девушка встала по грудь в воде и хитро посмотрела на лонка, сидевшего в аккурат на середине мостков, сохраняя одинаково удаленную дистанцию до левого и правого края. Беспокойство за хозяйку гнало его на берег, но неприязнь к воде заставляла держаться на безопасном расстоянии от краев деревянного настила.
Пристально смотря на мохнатого малыша, Лэя, как бы, стала думать за него. Она представила себя Хлюпом и вызвала ощущение желания искупаться. Лонк, ничего не понимая, заерзал на месте, потом подошел к самому краю мостков и посмотрел на воду. Лэя, не отпуская взгляда, представила, как ему хочется прыгнуть в воду и проплыть к ней. Хлюп, набрав в грудь побольше воздуха и, крикнув что-то вроде «Хе-Хе-Хей!», прыгнул с мостков, подняв тучу брызг. Отчаянно молотя по воде руками и ногами, он довольно быстро добрался до хозяйки. Она радостно подхватила его под руки и крикнула:
