Через несколько минут отец надел пиджак и сказал, что пойдет вниз выкурить сигару и подышать свежим воздухом.
Поиски «свежего воздуха» привели его к старому доктору Форбсу, местному врачу, который увлекался собиранием предметов индейского быта и историей индейских племен. Старый доктор Форбс сам был на одну четверть индеец и всё свободное время посвящал тому, чтобы узнать что-нибудь новое об этой своей четверти. Он объездил все индейские резервации в Америке и даже написал о них книгу. Отец Тони застал доктора в его маленьком кабинете. Доктор, в домашних туфлях и куртке, читал книгу об Ирокезской лиге.
Вздохнув, он отложил книгу и снял очки.
— Здравствуйте, Ливи. Кто болен — жена или Тони?
— Нет, нет, на этот раз мы все здоровы. Я хотел вас спросить насчет индейцев.
Доктор Форбс с облегчением улыбнулся и снова надел очки:
— Отлично! Усаживайтесь поудобнее… Не тревожат ли индейцы Мотт-стрит своими набегами?
— По-моему, давно не тревожат, — ответил отец Тони, усаживаясь в глубокое, удобное кресло. — А скажите, доктор, какие племена устраивали тут набеги в старину?
Доктор Форбс кивнул головой и усмехнулся:
— Если вы пришли, чтобы выяснить именно это, то должен сказать, что вы столкнетесь с самым запутанным вопросом истории индейцев. По правде говоря, нет ничего сложнее и загадочнее, чем вопрос о том, какие индейские племена жили здесь в ту пору, когда голландцы поселились на Манхэттене. Мы знаем об этом очень мало, а то, что знаем, не так уж достоверно. Возьмем, к примеру, первый вопрос: старожилам этих мест, вроде меня, известна легенда о том, что Питер Минуэт купил остров Манхэттен у индейцев за двадцать четыре доллара. В своём дневнике он записал, что заключил эту сделку с индейцами племени канарси. Нью-йоркцы и до сего дня подшучивают над бруклинским племенем, продавшим то, что никогда ему не принадлежало; это было, очевидно, первое жульничество в истории нашего острова. А на самом деле ни канарси, ни другие индейские племена, конечно, никогда не продавали Манхэттен.
— Почему? — спросил отец Тони.
— Потому что он им никогда не принадлежал. Ни одно из живших здесь племен не имело ни малейшего представления о том, что такое собственность на землю. Они не могли продавать то, чего не имели. Индейцы канарси никого не обманули, они просто считали деньги Минуэта подарком. Индейцы не говорили по-голландски, а Минуэт не говорил по-индейски — они подумали, что он дает им деньги в подарок, и приняли их. Племя это платило дань Союзу шести племен — Ирокезской лиге, так же как монтауки и рокавеи, хотя раританы, населявшие Статен-Айланд, возможно, не принадлежали к алгонкинам. Есть, знаете ли, ещё одна легенда, тоже украшающая репутацию нашего старого города: говорят, что жульничество было у раританов в крови — они продали Статен-Айланд по крайней мере пять раз пяти разным покупателям. На самом-то деле, как и все другие индейские племена, они не имели в то время ни малейшего представления о том, что вообще совершают какую-то торговую сделку. Считалось, что эта территория принадлежит могаукам, и все небольшие племена, жившие здесь, должны были время от времени платить могаукам дань.
— Минуточку, доктор Форбс, — сказал отец Тони, подумав, что если мальчик знает хотя бы четверть рассказанного сейчас доктором, придется изменить мнение о сыне. — Вы сказали «Союз шести племен», а потом «ирокезы». Что такое Союз шести племен и кто такие ирокезы?
Доктор Форбс рассмеялся:
— Это одно и то же. Прямо обидно, что у нас так мало знают о коренных американцах — об индейцах! Союз шести — это лига шести больших племен. Посмотрим, сумею ли я перечислить их по памяти: кайюги, онодаги, могауки, потом, конечно, сенеки, онейды и… кто же остается? — да, тускароры. Насколько нам известно, это первое крупное объединение наших индейцев, стоявших на пути к более высоким формам цивилизации, если можно так выразиться. Многие считают, что племена не могут стать на путь настоящей цивилизации — строить города и так далее — до тех пор, пока не объединятся и тем самым не образуют нацию. Что ж, ирокезы уже стояли на этом пути, когда сюда пришли белые. У них уже существовало настоящее политическое объединение. Они строили большие деревянные дома и общественные здания. Они сеяли хлеб. Естественно, что поэтому они были достаточно сильны, чтобы навязывать свою волю соседним племенам, населявшим эти края, вплоть до нынешней Мотт-стрит.
— А кто такие алгонкины?
— Это языковая группа. Мы к ней относим все племена, говорившие на родственных языках, и таким образом пытаемся проследить крупные перемещения и переселения племен по территории Америки. Очень интересно, что пять из шести племен, входивших в Союз, не принадлежали к этой группе. Среди специалистов существует мнение, что шесть племен, или, по крайней мере, пять из них, пришли сюда из Мексики. Видите ли, под властью мексиканских ацтеков жить было не очень-то приятно: они жестоко угнетали многие племена. Мы считаем, что эти пять племен ушли из Мексики и принесли с собой секреты многих ремесел. Они с боями проложили себе путь на север, где теперь штат Нью-Йорк, в долину могауков.
— Но какие же племена жили на острове Манхэттен? — настойчиво повторил отец Тони.
— Это тоже спорный вопрос, — ответил доктор Форбс. — Вот хотя бы само название: «Манхэттен». В книгах вы найдете различные толкования этого слова. Пишут, что оно означает «Остров гор», «Большой водоворот» и многое другое. Но всё это догадки. Доподлинно нам известно только, что так, или примерно так, называлось небольшое племя индейцев, жившее где-то в районе Сорок второй улицы…
— Они назывались манхэттены? — перебил отец Тони.
— Или манахэттаны, или манахуттаны, или что-то в этом роде. Мы точно не знаем… Кажется, мой рассказ вас успокоил?
— Да, успокоил, — сказал отец Тони. — Значит, других племен здесь не было?
— Нет, были, — ответил доктор Форбс. — Здесь жило племя гораздо более сильное и многочисленное, его селения находились между Бронксом и Вашингтон-Хайтс…
— Минутку… — снова перебил его отец Тони. — А как они назывались: не весквейстики?
— Весквейстики? — Доктор Форбс вдруг оживился. — Это необычное произношение, но оно гораздо логичнее того, которое нам известно. Мы обычно пишем «векквейсгики», и это почти невозможно произнести. Где вы услышали такое произношение?
— Когда-нибудь я расскажу вам, — сказал отец Тони. — Но, наверно, об этом племени можно прочитать в Публичной библиотеке?
— Хороший исследователь мог бы раскопать упоминание о нём, — сказал доктор Форбс. — Мы, пожалуй, кроме названия, ничего о нем не знаем, разве только, что это был необычайно добрый и справедливый народ. Можно сказать, хороший народ!
