— …Как-то нехорошо получится…
— …Учителя, кстати, об этом ведь знают.
— М-м-м… Но они же ведь сами проверяли, как вы будете себя вести в такой ситуации и сами решили, что все в порядке. Уж сколько времени с тех пор пошло, и ничего страшного ведь так и не случилось.
Где-то это уже доводилось слышать. Как бы Сириус не открещивался от «чистокровных заморочек» своей семьи, но все равно оставался волшебником до мозга костей и был полностью уверен в непогрешимости принципа «раз никто не умер — значит все в порядке».
— Если рассуждать как вы, — продолжал он тем временем, — то и старика Шизоглаза пускать к людям нельзя, а он ведь тоже при любом подозрительном шорохе сначала проклинает, и только потом начинает выяснять, что это было.
После того, как два года подряд преподавателем защиты был, фактически, Волдеморт собственной персоной, параноидальный экс-аврор уже не показатель. Это даже шаг назад.
— А если вспомнить про нашего старосту Ремуса… Он вообще был «опасной темной тварью», — скривившись, процитировал он используемое министерством определение, — и учителя об этом знали.
А вот это действительно аргумент. Если в школе семь лет находился оборотень, «опасное и агрессивное животное»… Пара волшебников, способных на Аваду, на этом фоне выделяются не сильно. В конце концов, любой обладатель палочки много на что способен…
— Да и не помню я, чтобы кто-то пытался так подшутить над старостами, чтобы тем пришлось за палочки браться. Это ведь сразу минус до… минус очень много баллов. А кому это надо?
* * *
Увиденная на вокзале Кинг-Кросс картина во многом напоминала обстановку годичной давности, когда из-за поднятой после нападения оборотней паники министерство магии вообще и авроры в частности изо всех сил демонстрировали готовность не допустить подобного впредь. Как и в предыдущий раз, волшебная часть вокзала была взята под усиленную охрану. Пройти на вокзал и сесть на поезд можно было только после тщательной проверки аврорами, состоявшей из множества действий, направленных на выявление спрятавшихся под личинами школьников оборотней и включавших в себя как произнесение различных заклинаний, так и более простые способы, вроде просьбы прикоснуться к серебру.
На каждого проверяемого уходило не так уж и много времени, не более одной-двух минут, но если учесть, сколько человек училось в Хогвартсе, а также тот факт, что дети, как правило, не отправлялись на вокзал без сопровождения взрослых, весь процесс растянулся надолго. Большинство семей прибывало на вокзал незадолго до отбытия поезда, из-за чего перед пропускными пунктами очень быстро образовались огромные толпы.
Те, кто входил на платформу 9 и 3/4 через маггловскую часть вокзала очень быстро заполнили все то небольшое огороженное пространство в волшебной части, что было выделено для ожидания своей очереди. Всем остальным пришлось стоять снаружи, по другую сторону разделяющего два мира барьера, пока внутри не станет посвободнее. Конечно же, столь большое столпотворение людей, ждущих непонятно чего, не могло не привлечь внимания магглов. Осознавшим неожиданную проблему аврорам пришлось вызывать дополнительную помощь, чтобы скрыть происходящее от посторонних.
Еще веселее обстояли дела у тех, кто предпочитал отправлять своих детей на поезд посредством аппарации. Размеры не прикрытого барьером участка перед пропускным пунктом тоже оказались недостаточно велики, чтобы уместить все продолжавших прибывать волшебников. В обычных условиях проблемой подобная ситуация не стала бы — при наличии препятствия в точке назначения волшебник просто-напросто появится чуть в стороне и ничего страшного с ним не случится. Конечно, пытаться аппарировать, например, в сплошную толщу земли все равно не стоит, но если рядом с местом прибытия имеется достаточно свободного пространства, делать это вполне безопасно.
Самые первые из аппарировавших на платформу ничего особенного не заметили. Прибывшим несколько позже Гарри и Гермионе в сопровождении Сириуса пришлось немного постоять в тесноте. А вот когда они дождались своей очереди, доказали, что не оборотни, и направились к поезду, людей на площадке для аппарации набились столь много, что втиснуться к ним было уже невозможно. После того, как пара семей в буквальном смысле слова свалилась на головы другим, был спешно поставлен еще один барьер, закрывший для аппарации переполненную площадку. Оставалось только гадать, какие мысли возникали у родителей пытающихся доставить на вокзал своих детей и раз за разом терпевших неудачу.
Итогом всего этого стало огромное опоздание, с которым Хогвартс-экспресс покинул Лондон и направился в сторону Шотландии. И не смотря на все усилия машиниста, до школы ученики добрались тоже намного позже, чем должны были. В обычные учебные дни в это время уже давно пора было спать.
Видя клюющих носом и отчаянно зевающих детей, мадам директор не стала произносить традиционных приветственных речей и сразу перешла к проведению церемонии распределения, не дав даже спеть свою обычную песню ответственной за этот процесс шляпе.
Все прочие студенты без особого энтузиазма смотрели на выходящих в центр зала первокурсников, ожидая, когда же можно будет разойтись по комнатам и лечь, наконец, спать. Некоторые, впрочем, не стали зря терять время и задремали прямо столами. Кое-кто даже умудрялся одобрительно похрапывать или негодующе сопеть, в зависимости от вердикта, объявляемого надетой на голову очередного первогодки шляпой.
Наконец, всем новым ученикам был назначен подходящий факультет, и, наскоро утолив образовавшийся за долгий день голод, дети получили дозволение отправляться по кроватям.
* * *
Ученики пятого курса уже давно были достаточно опытны, чтобы не ожидать ничего необычного от урока истории магии. Рассаживаясь по огромной аудитории, они привычно устраивались поудобнее, чтобы, услышав заунывный голос вошедшего сквозь стену учителя-призрака, сладко проспать вплоть до перемены. На некоторое изменения в обстановке они если и обратили внимание, то не придали этому никакого значения. Ну развесили несколько новых картин по стенам, ну и что?...
— Добрый день, класс.
Раздавшийся голос совсем не был похож на тот, что обычно звучал в этом помещении, усыпляя всех присутствующих. Ученики начали недоуменно озираться.
— Молодые люди, я прямо перед вами, на картине.
Говорившим и впрямь оказался зашедший в картинную раму суховатый лысый старичок, одетый в традиционную мантию. Сама картина висела прямо перед тем местом, откуда Биннс обычно вещал о своих любимых гоблинских восстаниях, и была отлично видна всем присутствующим. Если бы нарисованный волшебник не указал, где именно его нужно искать, то он все равно не остался бы незамеченным надолго.
