— Я... просто хотел спросить.
— Хотел — спрашивай.
— Я уже слышал ваш голос и видел вас...
— Возможно. Мой облик мог быть любым.
Альбус почувствовал, как по коже пробежал холодок. Отшельник явно намекал на то, что человеком не являлся.
— Кто вы? — испуганно спросил Альбус, почувствовав, ощутив невероятную магию, что притаилась в этом облике.
— Кто я? Призрак, Поттер. Всего лишь отблеск былой мощи. А вот кто ты, Альбус Северус?
— Я? — удивленно переспросил Альбус, — я...
— Да, ты? Ты же все видел в Зеркале Истины. Ты видел свое предназначение, так?
— Нет, — покачал Альбус головой, — я не успел...
— Значит, время не пришло. Но оно обязательно придет. Сегодня я постараюсь рассказать тебе... Я буду здесь, пока горит эта свеча, — он указал на свечу, сгоревшую приблизительно наполовину. — Она не простая — волшебная. Горит только в редких случаях, и тогда я могу появиться. Я не думаю, что на этот раз появился, чтобы накормить и уложить спать заблудившихся студентов Школы Чародейства и Волшебства. Все гораздо сложнее. Я не смогу рассказать тебе легенду Запретного леса: просто не знаю всего и, наверное, появляюсь среди живых последний раз. Дальше мое существование продолжится на портрете и только, как и у всех ушедших. Спрашивай, Альбус Северус. Пока время есть. Я отвечу на твой вопрос.
— Леса? Значит, все началось именно оттуда? — выпалил Альбус и тут же пожалел, что не спросил что-то более существенное. Казалось, свеча прогорает удивительно быстро, и он так и не успеет ничего узнать.
— Да. Деревья хранят память веков. И лучше всего помнят войну и предательство.
Ты знаешь о дементорах, Альбус? Вижу, что слышал. В наш век они были реальны и осязаемы. Стражи Азкабана. Те, кто мог высосать душу из преступника. Подарить смертельный поцелуй. А ты когда-нибудь думал, откуда они появились? Что они такое?
— Нет... — выдавил из себя Альбус, пытаясь вспомнить, что отец говорил о дементорах. Нет. Отец о них не говорил. Никогда. Альбус узнал об этих ужасных существах из учебника по истории магии. Там же он узнал, что дементоры не уничтожены — их нельзя убить, а просто заключены на остров рядом с Азкабаном. Они не пугают преступников, как раньше, но само их скопление рядом не может не накладывать своего отпечатка.
— Попробуй предположить, — ласково предложил отшельник.
— Ну... Призраки?.. — честно попытался Альбус.
— Ты почти угадал. Ответ на поверхности. Призраки... Но разве могут призраки оказывать такое влияние на волшебников? Забирать у них душу, оставляя беспомощную оболочку? Ты не видел тех, кого поцеловал дементор, Альбус. Это к лучшему, конечно. Это просто оболочка. Пустота. Твой отец частично испытал такое, защищая своего крестного Сириуса Блэка когда-то очень давно.
Но ближе к делу. Это договор, Альбус. Это договор... О нем знают немногие... найди кентавров. Артей... он знает эту легенду.
Отшельник исчез. Свеча почти догорела. Присмотревшись, Альбус понял, что осталось еще немного. Он бережно взял свечу в руки и аккуратно завернул в одну из накрахмаленных салфеток, сложенных стопкой в шкафчике у окна. Свеча была еще горячей, и ее так не хотелось выпускать из рук. Но Альбус решил, что будет лучше, если он спрячет свечу подальше. Внутренний голос подсказывыл ему: маг еще вернется в самый нужный момент.
Альбус посидел, таращась в окно и решил, что надо поспать и уйти отсюда рано утром, чтобы успеть к завтраку. Он очень надеялся, что их отсутствие пока не заметили.
* * *
— Я не понимаю, — раздраженно сказал Гарри, здесь столько пророчеств... Где нам искать нужное?
Гермиона сосредоточенно хмурила лоб и ходила по лабиринту стеллажей с пророчествами с таким невозмутимым видом, будто делала это каждый день
— Неужели это все — важные пророчества? — пробормотал Гарри, поняв, что очередной шар никак не отзывается на его магию.
— Да, — ответила Гермиона, — это все пророчества. Но они не такие уж важные. Понимаешь, любой бред из уст предсказателя может стать роковым. Пророчество могл быть сделано тысячу лет назад и касаться наших дней. Оно может сбыться и не сбыться.
— Я знаю, — отмахнулся Гарри, — просто это действительно невероятно, правда?
— Правда, — улыбнулась Гермиона и вдруг рассмеялась. Первый раз после того, что случилось с Хьюго.
Гарри, собравший на себя всю пыль с полок и теперь забавно чихающий, выглянул из-за стеллажа.
— Ты чего? — спросил он и почувствовал, как на душе потеплело.
— Я вспомнил Вотчера и его Блэки, и то, как была вынуждена улыбаться все два часа, опаивая его зельем. Он мне Филча напомнил...
Гарри тоже рассмеялся и согласился, что на Филча страж Отдела Тайн вполне похож. И как бы между прочим прибавил, что стоит поторопиться, ведь если тут появится кто-нибудь из авроров с особым доступом и поймет, что на стража совершено покушение, им придется очень долго оправдываться. А оправдываться Гарри Поттер не любил.
Гермиона подошла, внимательно посмотрела на Гарри и снова рассмеялась, снимая с поседевших волос моток паутины.
Их взгляды встретились, и Гарри неожиданно для самого себя перехватил ее пальцы и быстро прижал к губам. Гермиона густо покраснела, но руки не отняла.
— Пойдем искать, — прошептала она после длительной паузы, кажется, немного смутившись.
— Пойдем. — Тихо откликнулся Гарри.
Он должен был найти нужный шар из тысячи. Обязательно. Ведь Гермиона достала для него Феликс Фелицис, поэтому удача им обязательно улыбнется.
Наконец, Гарри ощутил, как один из шаров откликается, а значит, как-то связан с ним.
Он аккуратно снял его с полки, чуть слышно прошептав: "Нашел", уверенный, что Гермиона услышит.
Шар на ощупь был очень теплый, почти горячий, и Гарри услышал тихий голос предсказателя:
Он придет. Сквозь тень веков неся свою страшную правду.
Он придет. Самый могущественный из рода. Проклятый всеми.
Он придет, чтобы выбрать себе ученика и занять его место.
Он придет, чтобы победить.
Он придет, чтобы в мире воцарилась тьма.
И только Избранный сможет противостоять ему...
И разойдутся небеса.
И грянет гром.
Затмит собою всех
Серебряный Дракон.
Неясные образы перед глазами, узнаваемые лица повзрослевших детей — все пронеслось в одно мгновение.
Гарри открыл глаза и пошатнулся: шар, казалось, прожег его ладонь насквозь. Инстинктивно он отбросил его в сторону, и пророчество разлетелось на мелкие осколки, оглушительным звоном отзываясь во всех уголках хранилища.
— Что... Гарри, что ты услышал? Увидел? — встревоженно спросила Гермиона, с сожалением смотря на осколки. Пророчество не восстановить никакими заклинаниями.
— Серебряный Дракон... — прошептал Гарри, — Альбус — Серебряный Дракон... Я ничего не понял, Гермиона, — Гарри опустил голову, — я снова ничего не понял.
