Но не успел он пробежать и нескольких метров, как Ламбоно забыл про свою униженную позу просителя, ринулся вслед, в три прыжка нагнал его, сбил с ног и выхватил нож.
Раздался гневный клич вождя.
В ту же секунду подоспели его молодчики и принялись избивать Ламбоно. Бедняга кричал:
— Каннибалы! Каннибалы! Тотор! Я сделал все, что мог!
Оправившись от изумления, колдун-коттоло отворил дверь лачуги, и на пороге появился человек. Он был абсолютно голый, руки связаны за спиной, колени спутаны, в полных ужаса глазах отражалось пламя факелов.
Колдун толкнул его в спину.
Мужчина упал. Это был белый.
Колдун наклонился, чтобы поднять упавшего, но не успел. Неожиданно мощный удар свалил его с ног… Затем бесчувственное тело взлетело в воздух, перевернулось два раза и мешком свалилось у порога дома.
Тотор и Меринос подбежали к пленнику и заслонили беднягу.
Столкновение. — Хорош-Гусь кое-что придумал. — Вертись, вертись! — Отважный народ. — Кольцо сжимается. — Явление Хиаши.
Пронзительно взвизгнув, Аколи бросился к хижине.
Он был вне себя от ярости. Охранники кинулись следом, но храбрый вождь решительным жестом остановил их.
Вид чернокожего исполина ужасал. Ему ничего не стоило раздавить французишку одним пальцем.
Но Тотор не спасовал. Коренастый, широкоплечий молодой человек с энергичным лицом оказался достойным противником.
Аколи выхватил боевой топорик, мастерски сделанный из заточенного камня, и изо всей силы метнул его сыну Фрике прямо в голову. Но тот успел пригнуться, и страшное оружие со свистом пролетело мимо и врезалось в стену хижины.
Собравшись с духом, Тотор с разбега нанес гиганту удар головой в живот, так что противник подался назад.
— Имей в виду, — произнес Тотор, — я от тебя мокрого места не оставлю!
Вождь взглянул на него и презрительно ухмыльнулся. Конечно, он получил неожиданный удар, но настоящая схватка еще впереди!
Приказав всем расступиться, Аколи решил биться один на один. Силач из силачей, он должен сам, на глазах у всего племени, нанести врагу сокрушительное поражение.
Меринос с винчестером в руке не отходил от пленника, готовый в любую минуту спустить курок, но не решался вмешиваться. Один дьявол знает, чего можно ждать от разъяренной толпы дикарей.
Что до Ламбоно, то он сумел высвободиться из «жарких объятий» телохранителей вождя и скрылся где-то в деревне.
Какова его роль в этой варварской драме?
Хорош-Гусь добрался до хижины, в которой ночевали друзья, отвалил от двери тяжелое бревно и вошел внутрь.
Услышав его шаги, Йеба тут же проснулась.
— Тревога! — крикнул он на местном наречии. — Наши друзья в опасности! Нужно спасти их или умереть вместе с ними.
Йеба понимающе кивнула.
— Помоги мне, малышка, найти то, что я ищу.
Отыскав два арабских ружья, Ламбоно ловко зарядил их (кто жил на Монмартре, тот с оружием на «ты») и отдал одно Йебе, затем порылся в мешке с провизией и вытащил небольшую коробку.
— А это моя маленькая хитрость. Представляю, какой будет эффект… — добавил он по-французски.
Затем оба выбежали на улицу.
Прошло всего несколько минут с тех пор, как Ламбоно покинул площадь.
Бой между Аколи и Тотором достиг апогея.
Вождь наотрез отказался от какого-либо оружия. Видно было, что ему не терпелось удавить соперника голыми руками. Пудовые кулачищи действительно впечатляли.
Ростом Аколи намного превосходил Тотора. Все это напоминало легендарный бой Давида с Голиафом[46].
Чернокожий боец избрал странную тактику: с нарастающей скоростью он кружил вокруг Тотора, добиваясь, вероятно, чтобы у того закружилась голова. Вместе с вождем по кругу носилась почти вся деревня, в точности вторя каждому его движению и хором подхватывая неистовые крики.
Тотор ни на мгновение не терял из виду лицо противника. Он заметно побледнел, на скулах заходили желваки.
Но вот француз задорно улыбнулся.
— Вертись, вертись, обезьяна! — издевался он над Аколи. — Думаешь, у меня искры из глаз посыплются? Ошибаешься! Давай, давай, пляши! Да смотри, как бы не запеть!
Внезапно Аколи подпрыгнул на немыслимую высоту, как будто на батуте, и со всего маху ринулся на Тотора.
Под таким весом захрустят любые кости.
Тотор был готов к чему угодно, но такого акробатического трюка не ожидал.
Меринос испуганно вскрикнул.
Тотор стоял неподвижно как вкопанный. Он только чуть-чуть подался назад и, когда на него обрушилась черная громадина, ловко схватил негра за лодыжки, резко крутнул, и великан, потеряв равновесие, рухнул плашмя на землю.
Не долго думая, Тотор вскочил негру на плечи, одной рукой вцепился в горло, а другой ударил по голове, точно молотом по наковальне.
Брызнула кровь.
Колдун-коттоло издал призывный клич. И взбешенная орда набросилась на Тотора.
Меринос понял, что игра проиграна, но дешево свою жизнь отдавать не собирался. Он отомстит за друга.
Американец прицелился и спустил курок. Выстрел прозвучал как гром средь ясного неба. Никогда раньше не приходилось дикарям слышать грохот огнестрельного оружия.
Меринос все стрелял, почти не целясь, не разбирая, попадает ли в голову или в грудь. Гора мертвых тел росла на глазах.
Негры обезумели от страха и не знали, что делать. Они отступали, а их лица, искаженные от ужаса, молили о пощаде; из глоток вырывались стоны, хрипы и невнятные восклицания.
Тем временем Тотор вспомнил о своем поясе и быстро связал Аколи по рукам и ногам.
Вождю коттоло оставалось лишь скрежетать зубами от бессильной ярости.
— Кончай строить мерзкие рожи! — прикрикнул Тотор. — А не то черепушку раскрою!
Однако расстановка сил вновь изменилась. Телохранители Аколи оправились от шока. Вождю грозила смертельная опасность, и они вспомнили, что такое верность. Дикари дикарями, но у них тоже было свое представление о чести…
Двенадцать тугих луков взметнулись над двенадцатью головами, и двенадцать острых стрел-жал нацелились на Тотора.
— Меринос! Быстро прячься за мою спину! У меня надежный щит!
Щитом был не кто иной, как связанный и совершенно беспомощный Аколи, которого хитрый Тотор поставил прямо перед собой, снова получив таким образом передышку.
Но игра еще не была сыграна. До победы ох как далеко.
Колдун-коттоло опять пронзительно завопил, и, повинуясь его приказу, толпа стеной встала за спинами телохранителей.
Воистину это отважные люди. Не отступили, не испугались огня! Они были готовы умереть все до последнего!
