— Ты моя умная девочка! — похвалила Эмма. — Хорошая, послушная Шоколадка!
Лошадь вновь ткнулась ей в ладонь и призывно заржала.
— Я дам тебе еще один кусочек, — пообещала девушка, — если ты будешь вести себя смирно и дашь мне почистить себя. Хорошо? Смотри!
Она достала еще один кусочек рафинада и показала лошади. Затем Эмма показала ей щетку, которую держала в другой руке. Шоколадка слегка фыркнула, но протянула морду. Очень медленно девушка провела щеткой по её шее слева. Шоколадка стояла смирно. Эмма остановилась и, подумав, открыла стойло. Она сделала вдох и вошла. Лошадь закивала, словно давая ей свое согласие. Эмма улыбнулась и протянула ей обещанный кусочек сахара. Он был моментально перетерт и проглочен, а сама Шоколадка легонько ткнулась ей в щеку.
Эмма почувствовала, что сейчас взлетит от радости. Первый этап, казалось, был пройден — лошадь признала её. Осторожно, медленными движениями, девушка начала водить щеткой по её холке и шее с левой стороны. Затем она перешла на спину и левый бок. Шоколадка стояла совершенно спокойно. Эмма обошла спереди и снова принялась за шею, а затем молча дочистила её тело и занялась хвостом.
Когда все было закончено, она сказала лошади, что сейчас проверит и почистит её копыта и снова, будто все понимала, лошадь закивала в ответ. Проведя все необходимые манипуляции, Эмма отложила щетку и угостила Шоколадку еще одним лакомым кусочком. И опять, съев его, лошадь нежно коснулась её лица, и растроганная Эмма обняла её за шею, почесывая за правым ухом.
— Умная, хорошая девочка, — говорила она. — Может быть, завтра ты позволишь мне оседлать себя.
Это прозвучало скорее как вопрос, нежели желание высказанное вслух. И вдруг, Шоколадка немного отпрянула назад. За спиной Эмма почувствовала чье-то присутствие и быстро обернулась. В первые пару секунду она онемела, решив, что перед ней стоит Демиен Альгадо. Но сморгнув наваждение, нахлынувшее видимо вследствие произошедшей сегодня с утра неприятной ситуации с его участием, она поняла, что ошиблась.
Теперь она точно могла сказать, кто это. Перед ней стоял молодой мужчина лет тридцати — тот, с которым она летела на самолете в день прибытия в академию.
— Прости, пожалуйста! — он виновато улыбнулся. — Я вовсе не хотел пугать тебя! И, ээ… привет, спасительница!
Он указал на очки, которые достал из кармана рубашки и успел надеть.
— Узнала?
Конечно же, она его узнала. Утвердительно кивнув, Эмма ответила на улыбку.
— А что ты здесь делаешь? — поинтересовалась она.
— Пришел навестить Тэиру, — он указал на стойло, за которым стояла чистокровная арабская кобыла вороной масти. Услышав свое имя, она отозвалась громким радостным ржанием. Девушка восхищенно выдохнула.
— Ого! — она закрыла за собой дверь стойла и подошла к красавице. — Это твоя?
— Да, — ответил мужчина, — старший брат подарил мне её на юбилей в прошлом году.
Пока он гладил свою лошадь, Эмма размышляла о том, будет ли уместно спросить его, чем он занимается в поместье. По его внешнему виду сегодня сложно было это понять. Мужчина был одет специально для верховой езды, как и она сама. Только одежда его не была школьной формой, а скорее походила на то, в чем ухаживал за животными её крестный. И Эмму осенило.
— А Сэм знает, что ты приходишь сюда?
— Да, конечно! Я помогаю ему периодически. Можно сказать, что мы даже сдружились.
— Ооо…
— С детства люблю лошадей и верховую езду, — признался он, переводя взгляд с Тэиры на Эмму. — А ты?
— В седле с пяти, а на конюшне — с пеленок! — ответила она и вернулась к Шоколадке, которая тыкалась мордой в дверь и призывно ржала. Девушка открыла стойло и погладила её.
— Ты, прости еще раз, — начал он с извинений, — я слышал твою беседу с Шоколадкой.
— Знаешь её?
Он обнажил правую руку и показал небольшой шрам.
— Она цапнула меня однажды. Тогда еще я не был в почете.
— Тогда? — удивилась Эмма, глядя как он уверенно гладит непокорную лошадь и та почти ластится к его рукам. — А сейчас?
— Сама видишь, — улыбнулся он, не отводя взгляда от лошади и щекоча ей за ухом.
— Поразительно! — изумилась Эмма.
— На самом деле нет, — возразил он. — Я приручал её несколько лет, когда Сэма тут еще не было, а Шоколадке тогда исполнилось уже два года. Сам я еще доучивался и подрабатывал здесь.
— Сэм рассказывал мне, что Шоколадка до сих пор не особо его жалует.
— Верно, — мужчина рассмеялся. — Он даже пару раз ходил в гипсе. Она так и не разрешила ему себя оседлать. Все, чего он сумел добиться, это быстрая чистка и кормление без явной агрессии.
Эмма нахмурилась. Ей вовсе не прельщало ходить за строптивой лошадью до конца обучения.
— Мне очень нравится Шоколадка! — призналась она, поглаживая её то в холке, то ото лба к носу. — И у меня совершенно нет терпения. Я не хочу ждать так долго.
— А зачем ждать? — удивленно спросил он. — Сколько раз ты уже была у неё? Пять или семь?
— Вообще-то сейчас — третий, не считая инцидента в роще.
— Тем более. Шоколадка позволила тебе быть так близко, кормить, ухаживать за собой после каких-то трех встреч. И, хм, — он кивнул на животное, — кажется, прямо сейчас она лижет твою щеку.
Эмма заметила это. Шершавый лошадиный язык уже секунд двадцать не отлеплялся от её лица. Девушка рассмеялась и поцеловала Шоколадку чуть выше носа. Лошадь в ответ добродушно мотнула головой.
— Мне кажется, она готова! — заключил он, переводя свои большие темные глаза с Шоколадки на неё. — Хочешь, я помогу тебе её оседлать?
Повинуясь порыву внезапно окатившей её волны уверенности, девушка кивнула, и в считанные минуты все было готово. Шоколадка беспрепятственно позволила вывести себя из конюшен и излучала полную покорность. Тем временем мужчина снарядил Тэиру и вышел с ней следом. У выхода он привязал её и, подойдя к Эмме, предложил ей помочь взобраться в седло.
— Боже, — прошептала она, когда прочно села в седло, а его руки, недавно скользящие по её бедру, вернулись на свое место. — Я как будто первый раз сажусь на лошадь!
— Ты понравилась ей. Она доверяет тебе, — заметил мужчина, вскочив в седло, — знаешь, я бы не поверил, если не увидел бы все своими глазами. Вопреки общепринятому мнению о том, что они не распознают эмоции, я бы мог с этим поспорить. Лошади — умнейшие создания. Они сами выбирают себе хозяина.
— Остальные лошади в конюшне не столь принципиальны, — возразила Эмма. Она крепко держала поводья, не решаясь дать команду. — Эта не такая.
— Не такая, — согласился он, поравнявшись с Эммой. — Видимо, по нраву Шоколадка похожа на мою лошадь и её брата-близнеца, оставшегося там в конюшнях. Он, как и Тэира, признает лишь своего хозяина.
