где бы это ни было. Через пол часа начнёт темнеть, а надо успеть подготовиться к ночи. Сейчас ведь саней не будет, надо их чем-то заменить, а завтра рано утром идти за «разбросанными» вещами.
Пообедав и отдохнув, воодушевленный идеей точного замера расстояний, Никита опять, как и после завтрака бодро рванулся вперёд, на ходу делая редкие затески на деревьях с одной стороны, чтобы обозначить путь «к саням». Делать это было трудно: мешал рюкзак и по-прежнему лежавшая на нём сумка. Кроме того, для подхода к дереву иногда приходилось проходить лишние расстояния. Дорогу «обратно» надеялся отмечать завтра, когда за плечами ничего не будет. Лыжня оставалась хорошо заметной, но сыпал небольшой снежок и затески были совсем не лишними.
На остановках сооружение из-за спины надо было снимать, затрачивая силы и теряя время. При одной из таких остановок, он усовершенствовал крепление. Достал из рюкзака толстый шнур, отрезал от него небольшой кусок, обмотал его вокруг сумки и положил петлю на лоб. Сумка стала послушнее.
Идти оказалось не так легко, как представлялось вначале. Рюкзак давил на спину, оттягивая плечи, сумка, иногда по-прежнему сползала в непредсказуемую сторону. Когда плечи уже не могли держать лямки, он, при очередном отдыхе, подтянул их, переместив часть нагрузки на бедра. Стало легче, но не очень.
Низко наклонив голову с петлёй, удерживающей сумку, Никита старался идти ровно, ритмично, не «очень» быстро и, не делая резких движений, чтобы не вызвать сползание сумки. Механически передвигая ноги, не глядя по сторонам, он бессознательно обходил высотки и глубокие ложбины. Наткнувшись на нестандартный подъём, не шевеля головой, поднимал глаза, определяя характер препятствия, и решал, что делать: обходить его или переваливать напрямую.
Однажды, незаметно для себя, спустился в ложбину. Пришлось освободить лоб и осмотреться, определяя лучшее направление выхода.
В другой раз, спустившись, обнаружил это, когда начал подниматься. На этот раз после изучения обстановки развернулся и возвратился по своему следу к началу спуска.
– Спускаться можно, – подумал он тогда, – но ведь за спуском может последовать подъём.
После осознания собственным телом этой истины, перед каждым спуском, Никита останавливался, осматривался и выбирал путь, требующий меньшей затраты энергии.
Изредка посмотрев на стрелку компаса, корректировал направление, отдавая, преимущество ровным местам, если даже это вынуждало совершать обход препятствия…
«Мелькали» занесённые снегом протоки, невысокие хребтики, увалы, поляны, сушняки, островки пихт, березы. Изредка встречались кедры. Но он ничего не замечал, только думал: «вперед, вперед!» И вынужден был на каждые пол часа хода останавливаться на 5 минутный отдых, уменьшая заданное расстояние на метры, которые прошел бы за это время. Когда чувствовал, что силы заканчиваются, доставал приготовленную порцию шоколада, отламывал дольку, клал её в рот и держал там до полного растворения, отвлекая своё внимание от тяжести за спиной.
Так он шёл почти два часа, удалившись от саней на три километра. (15-40)
Здесь оставил сумку, повесив ее высоко над землей и окружив четырьмя затесками. (три километрам от саней, восемь от железа, Четырнадцать – от посёлка)…
Плечи, спина, с непривычки, болели, Но теперь не было неудобной сумки, и он пошёл с намеченной скоростью, все дальше удаляясь от коварного места.
…В пути встречал кусты с какими-то синими ягодами, но боялся их пробовать. Помнил – есть какие-то «волчьи» ягоды. Пересекая места со следами недавних пожаров, не замечал их.
Видел несколько трупов животных. Попался даже слегка обжаренный олень, но Никита побоялся к нему приблизиться – вдруг радиация…
Увидев эти обгоревшие трупы, подумал, что они погибли, попав в полосу взрыва. И заволновался:
– А где же остальные? Разбежались? Куда? На какое расстояние? И вообще, было ли кому здесь разбегаться?
– Все же, какая-то катастрофа была, – размышлял он в редкие минуты отдыха. – Это точно. Была охвачена большая площадь. Может быть, я оказался в её эпицентре, где вспыхнул пожар, зародилось землетрясение, погибло всё живое, а чем дальше, тем разрушений окажется меньше?..
Может быть, в небесном компьютере всё же произошел сбой: планета ли ускорила ход или взрыв на солнце произошел на доли секунды позже, но земля уже пересекла расчетное место, в которое должен был подойти энергетический сгусток? Может быть, вращаясь, она подставила ему свой не очень значимый бок и периферийная часть заряда, лишь зацепив поверхность в самом центре Сибири, ушла в безбрежные пустыни вселенной?
А порция космических лучей с остатками некогда колоссальной энергии, доставшейся земле, пробив озоновый слой, лишь скользнула по поверхности именно в том месте, где я находился…
57. – Конец пути – в шесть часов, в крайнем случае, в начале седьмого, – задал Никита себе новый срок. – Надо захватить хоть немного светлого времени…
И продолжал двигаться к югу, несмотря на усталость, боль в плечах и спине, взмокшее белье и желание остановиться, сбросить рюкзак и лечь на голый снег.
Однажды, он это и сделал, когда споткнувшись о какую-то корягу, оказался в снегу, придавленный «облегчённой» ношей. Но быстро придя в себя, поднялся и на две минуты присел на ближайший ствол лежащего дерева.
Поднялся и снова пошёл. На этот раз, за два часа отмерил положенные четыре километра. Сказалось отсутствие за плечами дополнительной десятикилограммовой сумки. «Пробежав» за день двенадцать километров, удалился от начала «путешествия» – на восемнадцать. Но этого ему показалось мало:
– Ещё совсем недавно исчезли признаки пожаров. А если в эпицентре была радиация, то надо как в Чернобыле убежать километров на тридцать… Нужно идти еще хотя бы один день… А может быть, завтра подтащить сюда оставленные вещи, а потом «бежать» дальше? – задал себе Никита каверзный вопрос и, не раздумывая ответил: надо скорее уйти подальше, а уже оттуда всё перенести за один раз или перетаскивать понемногу к конечной точке.
– Может быть, двигаться и ночью? – продолжал он рассматривать варианты спасения. – Но нет: ночью темно, ничего не видно и, чтобы не зайти «на кулички», надо будет часто оглядываться и постоянно осматриваться. … И, вообще, сейчас сил на день не хватает, где там ещё ночью идти…
Для ночевки выбрал небольшую поляну с невысоким деревом в центре.
– Это будет вторая ночь под открытым небом, на морозе. Сидячее положение перед костром с невысоким деревцем за спиной, вчера было освоено. – Никита уяснил для себя, что спать сидя очень неудобно, но устраивать лежачую кровать опасно, долго и нет сил. – Еще одну ночь придётся переночевать сидя с деревом, в качестве спинки. Вместо саней можно положить два-три чурбачка, настелить на них пихтовые лапы – несколько пихт здесь растут – накрыть их, как прежде, спальным мешком и тентом. Должно неплохо получиться. – Эти мысли пронеслись в голове Никиты, когда подойдя к невысокой сосенке, он снял рюкзак и осмотрелся.
Отвязав большой топор, отправился за сухими дровами и пихтовыми лапами: несколько полусгнивших
