целях конспирации прибывший на пароме с соседнего острова, не сильно удивился когда выяснил, что единственный в городе отель, достойный этого названия, называется «Роял», а площадь, на которую выходили окна снятого им люкса — «Роял Плаза». Обливающийся потом коридорный втащил его чемоданы и замер в ожидании чаевых. Старпом протянул ему сотенную, но не спешил отпускать, когда тот в нее вцепился.
— Послушайте, милейший, один последний вопрос: если мне станет одиноко — к кому обратиться?
— Буду рад помочь. Сэр…
— Помоги, уж будь добр. Через час, если несложно.
— Непременно, сэр.
Старпом с полуулыбкой кивнул и отпустил купюру. Коридорный в поклоне сдал назад, закрыл за собой дверь, после чего с топотком куда-то умчался. Стольник чаевых был сигналом платежеспособности клиента и стимулом расстараться.
«Нда. Надо на корабле девку завести… Воздержание плохо действует на мозг». — подумалось Старпому когда он, весело и с пользой потратив время, провожал жрицу любви.
За окном была ночь. Поскольку сознание теперь освободилось от лишних мыслей, ему захотелось прогуляться по городу и осмотреть достопримечательности. Как выяснилось, все местные достопримечательности были сосредоточены в пределах одной длинной улицы, которая шла от порта вверх через весь город к губернаторской резиденции и предсказуемо называлась «Бульвар Марина». На ней располагались все значимые городские здания: вышеупомянутый отель, банк, здание суда, на первом этаже которого находился полицейский участок, церковь, дворец губернатора и офис местной пароходной компании. Промежутки между ними занимали более-менее приличные бары, магазины, рестораны, и дома состоятельных горожан.
За губернаторским дворцом находилось несколько роскошных вилл самых богатых и влиятельных, по местным меркам, особ. Подходы к ним охранялись полицией, без лишних разговоров разворачивающей всех, кто выглядел недостаточно презентабельно. Старпом выглядел достаточно презентабельно, но шарахаться ночью вдоль закрытых ворот с лающими собаками у него желания не было, и он решил поискать работающий бар.
Таковой нашелся в самом низу улицы возле порта. Выглядел он как все припортовые бары и был забит такой публикой, что человек в костюме смотрелся среди них, мягко говоря, чужеродно. Заказав стаканчик солодового виски, Старпом вежливо улыбнулся неприветливо зыркающим на него посетителям и сел за стол в углу.
— Рома нам всем по стакану!
В дверях появилась троица уголовного вида деятелей, с ходу попытавшихся изобразить из себя хозяев жизни.
— Сперва деньги — потом выпивка. С вами теперь только так.
— Да ладно ты! Мы-ж расплатились!
— Ага. Кучей рухляди, которую я до сих пор никуда пристроить не могу. Так что либо плати, либо проваливай.
— Ну ты чо! Нормальное ж барахло было… Ладно. Сча…
Кивнув приятелям следовать за ним, он нарочито медленно подошел к столу, за которым сидел Старпом. Тот с интересом наблюдал за новыми посетителями, прихлебывая виски маленькими глотками.
— Эй, парни — заценили, какой тут щеголь нарисовался? Готов поспорить, он не против помочь нам немного деньжатами. Слышь, фраерок, угости-ка босяков по-доброму…
Самый горластый и, по-видимому главный подошел к столику Старпома, а два его приятеля принялись топтаться рядом.
— Сядь. — Старпом ногой выдвинул стул напротив, — Не нависай — я этого не люблю.
— Опа-опа — смотрите, какой фраер борзый! Не любит он, понимаешь…
— Садись, не бойся. Поговорим…
Главарь шайки быстро оглянулся на своих парней и решив что троим одного бояться нечего, демонстративно небрежно, как будто сам так решил, плюхнулся на стул.
— И чо?
— Не знаю — это ты ко мне подошел. Давай — излагай свой вопрос.
Старпом спокойно отпил из стакана и выжидающе уставился ему прямо в глаза.
— Это не вопрос, на! Это я тебе говорю: ты ставишь мне и корешам выпить и уходишь отсюда на своих ногах. Или…
— Или что?
— Опа-опа — а фраерок-то у нас непонятливый, парни… Или вынесут тебя отсюда, вот что!
— Это угроза?
— Ну ты точно дурачок… Да! Угроза, на! Выворачивай карманы по-бырому, а то мы тебя сча поканаем тут! Отвечаю!
Для пущей убедительности собеседник подался вперед, что было ошибкой: привстав, Старпом схватил его за голову и впечатал рожей в столешницу.
Произошло это настолько быстро, что его подручные некоторое время тупили, глядя как их главарь сползает на пол, оставляя за собой красную линию крови из разбитого носа.
Когда до них наконец дошло что началась драка, Старпом уже выскользнул из-за стола и врезал ближайшему коленом в пах, после чего пнул согнувшегося пополам противника ногой в лицо с такой силой, что тот опрокинулся навзничь.
Оставшийся, запаниковал и принялся размахивать кулаками практически наугад. Старпом плеснул ему в лицо недопитую выпивку и, пользуясь замешательством, врезал кулаком в кадык. Тот, схватившись за горло, захрипел, получил под колено и рухнул на пол рядом с остальными.
Бармен, наблюдавший это все с видом искушенного знатока, одобрительно цыкнул.
— Круть! Ты мне начинаешь нравиться.
— Серьёзно? Я рад. Мне у вас тоже понравилось. Так уютно. И люди приятные. — Старпом одернул костюм и кинул на стойку крупную купюру, — Это за беспокойство и за беспорядок.
— Ну спасибо… — бармен покрутил деньги в руках, — Ты, кстати, вискарь не допил. Повторить?
— Это можно. И не мог бы ты немного рассказать о моих новых знакомых, а то мы как-то не успели узнать друг друга.
— Ну, вон тот, который за яйки и рожу держиться — это Спайк… Которому ты в горло пробил — Смайли. А во-он тот, который клювом стол протаранил, это Гасти. Он не местный…
— Как интересно. — Старпом, облокотившись на стойку еще раз осмотрел поверженных противников, — Можешь рассказать подробнее? В рамках знакомства с аборигенами?
— Могу, конечно — че ж не смочь? Слушай короче…
Гасти был идейным правонарушителем, гордившимся тем, что ни дня в своей жизни не работал. После каждой отсидки он неизменно брался за старое и в конце концов, как закоренелый рецидивист, загремел на каторгу где, к огромному разочарованию судьи, умудрился таки выжить и теперь намеревался вернуться в родные края.
Главным препятствием к этому было безденежье: идея наняться на корабль и таким образом добраться до родины провалилась с треском из-за уже упомянутого идейного дармоедства. Выяснилось, что остальные матросы совсем не настроены покрывать бездельника и брать на себя его обязанности и, вдобавок, не питают никакого уважения к его воровским и каторжным заслугам. Поэтому Гасти был бит и выкинут на берег в порту, коим оказался Санта-Флер.
Естественно, обидчикам была обещана скорая и кровавая месть, но корабль ушел, а Гасти остался в незнакомом городе без гроша в кармане и, помыкавшись, решил заняться тем, что у него получалось лучше всего.
Подельники — Смайли и Спайк были местными и, до знакомства с ним,
