Светлый агент направляется в Нью-Йорк, Париж и Венецию, чтобы собрать артефакты, встречая на своем пути ловушки и препятствия от темных.
вынимать белье из корзины еще интенсивнее, еще быстрее, передавая его мне, и, наконец, его рука достала сверток. Меня сразу отшвырнуло к стене, я не мог двигаться и говорить, все тело как будто налилось свинцом. Продавец восторженно смотрел на сверток несколько секунд, но с улицы раздались крики, что заставило его поторопиться, он развязал его и комнату наполнило неизъяснимое, прекрасное, золотое сияние. Кусочек короны взлетел на воздух, повис над моей головой и прочно сел рядом с моим осколком, соединившись с ним. Мгновенно я почувствовал прилив сил, и мощь двух Терминаторов поселилась во мне. Продавец крикнул что-то на китайском и мощно подтолкнул меня к одному из выходов, и я побежал. Я бежал так, как никогда не бегал. Учитель физкультуры гордился бы мной и поставил бы мне шестерку за этот пробег. Клянусь вам, я бы выиграл все соревнования и даже Олимпийские игры с такой скоростью. Я выскочил на какой то грязный внутренний дворик, когда услышал выстрелы. Эти суки стреляли в него. Я поднапряг внутреннее зрение: еще жив, бежит по бесконечным переходам подсобок. Он спасется, я знал это. Внезапно я услышал свист и ринулся туда, почему то не было сомнений, что это свист от наших. Я выскочил через огромные ржавые ворота из этого ловушечного внутреннего дворика и очутился на узенькой грязной китайской торговой улочке. Меня хватали за ноги, заставляя что-то купить, но я несся все так же быстро, ориентируясь на свет. Наконец, мне удалось выскочить на проспект, и я понял, что операция удалась. Кусочек короны был на мне, и я его ощущал. Навстречу неслись машины, стоял смог, вечно спешащие жители Нью-Йорка проклинали вечную спешку и незадавшийся день, а я улыбался как начищенный самовар, во все 32 зуба. Победы бывают так редко. Их надо обязательно праздновать. Обязательно. Раньше я так не делал, думая, что каждый день моей жизни будет приносить победы и триумф, но это оказалось не так. Далеко не так. И теперь я старался праздновать каждую мою удачу. В этом не было ничего такого – это придавало сил в минуты, часы и дни, когда ты оказывался на дне. В то время главное было помнить, что бывают и счастливые моменты тоже. И вот для такого и существовало празднование победы. Пусть кто то скажет что нескромно, не вовремя, рано или несвоевременно – по фиг (так кряхтят, кстати, как правило, темные). Празднуйте победу. Празднуйте. Эти моменты останутся навсегда с вами и подпитают вас в минуты сомнений. Я немного попетлял, судорожно оглядываясь – погони не было. Хотелось сожрать что-нибудь эдакое и я без тени сомнений зашел в пончиковую. А что я мог сделать – кругом были либо бургерные, либо пончики. Назаказывал себе целый поднос, и мне было не стыдно. Радостно вонзил свои зубы в розовый глазированный бок пончика и отхлебнул пол-галлона кофе. И мне стало ха-ра-шо. Я собрал первый кусок короны, он был на мне, день удался, я чувствовал себя победителем. Наконец-то. Наконец-то. Наконец. Никто не скажет, что я завалил операцию, никто мне вообще ничего и никогда больше не скажет. Я крут, я круче, чем яйца, сваренные вкрутую! Шоколадный пончик зашел еще лучше, чем розовый. Я кайфовал. Наконец-то вкус победы после стольких поражений. Я съел все, весь поднос, высосал кофе до последней капли и откинулся на спинку сиденья. Пончиковая пользовалась спросом – в основном посетителями были подростки, но были и несколько внушительного веса взрослых, эх, все таки жрут американцы нездоровую пищу, как ни крути! Мой ангел-хранитель сразу же пихнул меня вбок – осуждать было нельзя, к тому же, кто, как не я только что сожрал целый поднос этой нездоровой пищи?! Он был прав, а я, как всегда, нет. Я еле выполз из-за моего столика, (внутренне ужаснувшись, что так быстро растолстел что уже не могу выползти оттуда, куда так легко, голодный, залез) Ко мне сразу же ринулись несколько объемных детей (эта жировая болезнь залезла и на детскую территорию), и немедленно, после непродолжительной борьбы, заняли столик. Непривычно, но я сейчас мог видеть свой живот – он выдавался вперед на несколько сантиметров, забавное зрелище, учитывая, что раньше он так выпирал только после визитов к бабушке. Я вышел, перекатываясь с ноги на ногу, как мама- утка. Отлично, агент. Просто супер. Случись сейчас погоня, мне было бы точно никуда не убежать, все что я могу – упасть на спину и шевелить лапками. Ок, гугл, я обожрался, что делать дальше. Стоило мне облокотиться о какое то дерево, как ко мне тут же подбежали сочувствующие, решив что у меня инфаркт. А что, в Америке нельзя спокойно умереть? Я обожрался, дайте мне спокойно умереть, отойдите, люди добрые, ну же! Но нет, здесь даже из жизненной трагедии сделают развлекательное шоу. Я собрался и с усилием оторвал себя от дерева: надо был прекратить отсвечивать и привлекать к себе избыточное внимание, надо было как-то действовать, заниматься поиском артефактов, хотя все, что мне сейчас хотелось сделать – лечь на Бродвей и заснуть сладким сном пончикового обжоры. Совсем непонятно, как их с утра едят американские полицейские и потом весь день бегают за преступниками? Очень сладко, очень вкусно, очень хочется спать. Я кое-как взял себя в руки и пошел по аллее с желтыми кленовыми листьями. Картинка была просто из сериала, не хватало хипстерского стаканчика с кофе в руке. Что я должен был сделать? «Посветить» своим осколком короны в разных кварталах Нью-Йорка, действуя «на авось», авось кто-то да отзовется? Но с таким планом есть все шансы нарваться на темных раньше, чем владельцы артефакта выйдут на меня. Есть все шансы плотно сесть в лужу. Если я проколюсь в Нью-Йорке, путь в другие страны закрыт. Любые происшествия с темными разносятся крайне быстро, что по их сети, что по нашей. Любые столкновения «в лоб» – это события. За несколько десятков веков мы отточили наш этикет до такой степени, что научились избегать даже мелких колких фраз, чтобы нечаянно не спровоцировать конфликт. Атмосфера была накалена, и я не очень понимал, как я проверну все то, что я должен был сделать в этом городе. Попытаться не отсвечивать? Быть маленьким вертким котенком, бежать по своим делам, прячась по подворотням? Ночью все кошки серы, есть шанс проскочить. Значит, никаких скандалов и конфликтов, только цель и ничего больше, «Вижу цель и не вижу препятствия», вот и все, вот и все. Я ускорил шаг и
