Нина взглянула на мобильник на столе, впервые замечая значок пришедшего сообщения.
— Ой!.. У меня голова была немного не тем занята.
— Действительно. — Аморос задумчиво потер большим пальцем бородку с проседью. — Говоришь, напавшие на тебя люди были китайцами?
— Во всяком случае, из тех мест. Паспорта я у них проверить забыла… Подожди, ты думаешь, что они и поездка Эдди в Китай — звенья одной цепи?
— Эдди уехал в Шанхай, — объяснил Аморос, — потому что нащупал след, ведущий к разгадке гибели MPCP в Атлантическом океане три месяца назад.
— Что за след?
— Незадолго до того как вышка перевернулась, с нее по спутниковой связи было скопировано несколько закрытых файлов АМН. Эдди утверждает, что везет копии этих файлов. Среди них есть информация относительно утерянных текстов Платона. — Аморос кивком указал на книгу. — А еще — досье на наших сотрудников. А именно информация на Эдди… и на тебя.
По спине Нины пробежал холодок.
— То есть станцию затопили специально? И это как-то связано со мной?
— Да, связь вероятна. Какая, нам неизвестно. Пока… Но я тебя уверяю, мы из шкуры вылезем, чтобы это узнать. Если кто-то способен расправиться с персоналом станции лишь для того, чтобы прикрыть кражу файлов, то дело здесь нешуточное.
— Господи! — Потрясенная Нина опустилась на стул. — Где Эдди нашел эти файлы? У кого они были?
Лицо Амороса помрачнело.
— Как утверждает Эдди, у Ричарда Юэня.
— Что?!
Нина вспомнила встречу с китайцем на борту яхты Рене Корву. Высокомерный, щеголеватый, самодовольный и властный… Но чтобы при этом еще и убийца? Трудно поверить.
— Мы раскопаем всю подноготную, Нина, не волнуйся. Однако пока я не увижу файлы собственными глазами, я мало что могу сделать.
— Когда Эдди вернется?
— Рано утром, около пяти часов. Он приедет прямо сюда.
— Замечательно. — Нина припомнила первые слова Амороса. — Постой, когда ты говорил про чрезвычайную ситуацию…
— Главное, с ним все в порядке. С тобой тоже. И текст Платона у тебя.
— Большая его часть, — печально напомнила Нина.
— Что теперь будешь делать?
— Полагаю, наш друг за дверью мечтает схватить текст в охапку и сесть в ближайший самолет до Рима, — ответила Нина. — Мы должны этому воспрепятствовать, пока не выясним, почему ради гробницы Геркулеса Юэнь решился на убийства.
— Мы не знаем наверняка, что за всем стоит Юэнь, — возразил Аморос.
— Похоже, Эдди в этом уверен.
— Давай все же соберем факты, прежде чем выдвигать обвинения. Особенно против одного из директоров АМН. — Аморос направился к двери. — Я попробую убедить Попадопулоса оставить книгу нам на временное хранение.
— Хорошо бы.
Аморос кивнул и вышел из комнаты. Нина вздохнула, неожиданно почувствовав страшную усталость. Интересно, чем все-таки Чейз занимался в Шанхае?
Она принюхалась. Какой-то странный запах наполнил кабинет.
— Проклятие!
Нина резко обернулась и увидела, что лист пергамента под воздействием тепла от лампы начал сморщиваться.
Нина убрала лампу, хлопая ладонью по странице и дуя на старинный документ, чтобы охладить его. Ее сердце билось от страха от одной только мысли, что текст превратится в дым прямо у нее на столе. По счастью, страница не пострадала, разве что немного покоробилась. Однако запах не был похож на гарь…
Тогда что это?
Запах слабый, с очень знакомым, резко-кислым привкусом, который в мозгу Нины ассоциировался с кухней. Уксус… или лимонный сок…
Нина прижала ладонь ко рту, сдерживая возглас, когда до нее дошло значение запаха. Она снова направила лампу на страницу, нагревая заднюю сторону пергамента.
На нем медленно стали проявляться коричневые значки, казавшиеся на первый взгляд не более чем случайными помарками.
Нина взяла пергамент в руки и стряхнула остатки стеклянной крошки.
В кабинет вошел Попадопулос.
— Доктор Уайлд! О нет! — Он замер на месте, глядя, как Нина разламывает металлические рамки и вытаскивает из-под стекла тонкие странички. — Что вы творите! Вы безумный вандал!
Нина подняла руку.
— Другая сторона! — быстро произнесла она, продолжая заниматься своим делом. — Ведь ее никто раньше не изучал?
— Изучать нечего! Все листы с обратной стороны пустые!
— Вы уверены? — Нина продемонстрировала ему страничку, на которой появились отметки. Раздражение грека внезапно сменилось заинтересованностью. — Вы сами согласились, что использование только одной стороны пергамента очень необычно, не правда ли? Но за все столетия, в течение которых братство держало «Гермократ» в своих архивах, никто не удосужился понять почему. Я вам отвечу. — К этому моменту все листы уже были вытащены из рамок. Пластмассовым степлером Нина сбросила осколки и разложила листы на столе лицевой стороной вниз. — Потому что Платон хотел использовать обратную сторону для чего-то другого! Смотрите! — Она направила лампу на другой участок первой страницы. На свет появились очертания букв. — Он писал невидимыми чернилами!
— О Боже!.. — воскликнул Попадопулос, сгибаясь и внимательно всматриваясь в страницу.
— Невидимые чернила, — снова повторила Нина с легким укором и насмешкой. — Один из старейших трюков, изобретенных для сокрытия информации. А братство за две тысячи лет не додумалось это проверить.
— Наша цель — не дать знаниям атлантов попасть в плохие руки, — горделиво возразил Попадопулос. — Мы не собирались охотиться за сокровищами по следам древнегреческих мифов!.. — Он осторожно обвел пергамент по кругу под самой лампой в поисках других скрытых знаков. — Как долго чернила остаются видимыми?
— Не знаю. Возможно, они проявились навсегда, а может, снова поблекнут в прохладном месте. Во всяком случае, я позабочусь, чтобы все это сфотографировали. — Нина задумчиво почесала подбородок. — Странно…
— Что?
— Какой бы рисунок здесь ни был изображен, похоже, его разрезали пополам. — Она показала на центральную часть страницы. — Видите? Все линии обрываются по прямой, как будто сверху прикладывали лист бумаги. — Нина приложила второй лист, демонстрируя, что она имела в виду. — Нужно больше света.
Она выбежала из комнаты и вскоре вернулась с двумя настольными лампами, которые бессовестно стащила из соседних кабинетов. Воткнув штепсели в удлинитель, Нина поставила светильники на стол.
— Нужно просмотреть все страницы.
С помощью архивариуса все листы получили такую же импровизированную обработку светом, как и первый. Оказалось, что невидимые знаки есть на каждом.
