Лишь огромным усилием воли мне удалось подавить удивленное восклицание. Честно говоря, я совсем не могла представить, кому, а главное - с какой целью, могло бы в семейной жизни понадобиться благочестие. Да, вынуждена констатировать, что в предмете, который я должна буду преподавать, я разбираюсь нисколько не лучше сестер, посвятивших свою жизнь служению Благодарной Матери - пусть и по несколько иным причинам. Но не признаваться же в этом Настоятельнице? Полагаю, нейр Лорн с величайшим неодобрением отнесется к моему увольнению в первый же рабочий день.
- Да, - пробормотала я, - благочестие очень важно для семейной жизни.
- Не просто важно, - поучительным тоном заметила Стефания. - Благочестие - основа основ любого аспекта жизни. Увы, но в вашем предмете подробно я могу разобраться лишь теоретически. Да и то, следует заметить, подобные знания являются для служительниц Благодарной Матери абсолютно лишними.
При упоминании своей богини настоятельница прижала правую ладонь к сердцу и слегка поклонилась. Я повторила ее жест.
- Я буду только рада донести эти знания до своих учениц, - заверила я, постаравшись, чтобы в голосе не проскользнула скептическая насмешка.
- Да, вот еще о чем я хотела бы упомянуть, нейра Сорро, - добавила Настоятельница ледяным тоном, - я в курсе ваших затруднительных обстоятельств. Ваша жизнь вне этих стен, разумеется, никоим образом меня не касается. Но все же смею выразить надежду, что во время проведения ваших выходных в Иворно вы все-таки приложите определенные усилия, дабы не уронить честь нашей Обители. Полагаю, что вы способны вести себя благоразумно, ибо слухи о недостойном поведении нашей учительницы - это последнее, что нам нужно. Надеюсь, что мы друг друга поняли. А сейчас ступайте к сестре Веронии.
Из кабинета Матери Стефании я вылетела с горящими щеками, кляня про себя на все лады Особый Отдел, а следом за ним - все наше Управление в целом и лично нейра Алекса Лорна в частности. Помянув неоднократно всех предков последнего до третьего колена, я немного успокоилась и отправилась искать кастеляншу. Впрочем, обнаружила я ее довольно быстро. Кругленькая женщина средних лет с темно-русыми волосами и карими глазами добродушно мне улыбнулась.
- Сейчас я подберу одежду по размеру, а все остальное, включая книги, уже отнесли в келью. Сестра... Ой! Нейра Сорро, - тут же исправилась она.
Я заверила ее, что она может обращаться ко мне так, как ей удобнее.
- Тогда я буду звать тебя сестра Эва, хорошо? Мне так привычнее. Вот, держи, это твое платье, сестра. Сейчас я занята, поэтому твою келью тебе покажет сестра София, а я зайду перед ужином и мы вместе пойдем в трапезную.
Сестра София оказалась миловидной брюнеткой лет двадцати - двадцати двух, белокожей, с слегка раскосыми зелеными глазами и пухлыми розовыми губами. Стройная, гибкая, с внушительной грудью, которую не мог скрыть даже бесформенный коричневый балахон, который кастелянша почему-то считала платьем.
- Привет, - улыбнулась она. - А ты новая учительница, да? Нейра Сорро? Ничего, что я на "ты"?
- Ничего, - я вернула ей улыбку. - Можешь звать меня Эвой.
- А ты тогда зови меня просто Софией, без "сестра", - предложила мне спутница, понизив голос. - Но только когда никого из этих жаб нет поблизости, а то мигом доложат главной гадюке. А она страсть как наказывать любит. Либо в карцер посадит на хлеб и воду, либо на ночь в молельню отправит на коленях на ледяном полу стоять. Сама не знаю, что хуже. Тебя-то она не тронет, а вот мне не поздоровится.
Да уж, первое мое впечатление о Матери Стефании оказалось верным - она имела определенное сходство с нейром Лорном, о котором по Управлению ходили пугающие слухи. Нет, в карцер или молельню он сотрудников, естественно, не отправлял, но вот жизнь испортить мог основательно.
- А сестрам разве запрещают общаться с учительницей? - спросила я.
- Нет, не запрещают, но вот дружеские отношения заводить нельзя - можно "заразиться мирской греховностью", - фыркнула София. - От нейры Варион, что преподавала до тебя, заразиться можно было разве что хроническим насморком. А вот рассказывать тебе о Благодарной Матери и о нашей Обители я вполне могу. Так что если кто спросит - мы говорили именно об этом.
- Разумеется, об этом, - с самым серьезным видом подтвердила я. - А что ты можешь сказать о сестре Веронии? Какая она?
- Никакая, - моя спутница смешно сморщила хорошенький носик. - Самая обычная клуша. Глупая курица, которая только и знает, что кудахтать над имуществом обители. "Сестры, сестры, осторожнее, не порвите покрывало!" "Аккуратнее с этой чашей, ей уже триста лет!" - передразнила она кастеляншу.
Да, пожалуй с Софией следовало бы попробовать подружиться. Но при этом тщательно следить за каждым своим словом, поскольку новая знакомая явно не обладала умением держать язык за зубами.
- Пришли! - тем временем объявила девушка. - Вот и твоя келья. Как же я тебе завидую!
И София подавила вздох, а я - огромное желание протереть как следует глаза, поскольку в поле моего зрения не обнаружилось решительно ничего, чему можно было бы позавидовать. Напротив, я не увидела в крохотной комнатушке ничего, что дало бы мне возможность убедиться в собственном везении. Узенькая каморка с окошком почти под потолком, сквозь которое почти не проникает солнечный свет. Грубо сколоченная мебель: шкаф, кровать, на которой толком не повернуться, стул, неудобный даже на вид, стол, лишенный не то, что скатерти - даже завалящей салфетки. На столе самая примитивная лампа без абажура и стопка книг - должно быть, те самые учебные материалы.
- Ты будешь жить одна, - пояснила моя собеседница. - У нас свои кельи есть только у гадюки - то есть Матери Стефании - и у ключницы, остальные живут по двое. У меня соседка - сестра Марта, так она храпит жутко. Стены, наверное, дрожат от ее храпа. Я выспаться не могу, а меня сестра Верония потом ругает, что на утренней молитве имею недостаточно бодрый вид. Слушай, а ты в кого веришь? Ведь не в Благодарную Мать же?
Я с трудом подавила искушение заявить, что поклоняюсь Демону-Мстителю и посмотреть на выражение лица Софии при этом известии. Мысленно прикинув, какой ответ покажется наиболее соответствующим легенде, я сказала, что, живя в столице, ходила в храм Богов-Близнецов.
- Повезло тебе, Боги-Близнецы ничего особого от своих почитателей не требуют: ни поста, ни воздержания, ни даже частых молитв. Знай носи им цветы в храм и все. Ну, еще пожертвования, но это ведь добровольно? А нейра Варион, что была до тебя, молилась Радостной Деве. Почему-то, - девушка опять понизила голос до шепота, - у нас давно уже не было светских учительниц, разделявших нашу веру. Я слышала, как сестра Веролия говорила, что на ее памяти бывали только иноверки.
