– Ты предупреждала, что не терпишь мотелей, где стены выкрашены в противный зелёный оттенок, – возразил Вэл. – Так что давай не говорить о ночлеге предыдущей ночью. Лучше подумаем о теперешней. Рэйлстоуны растеряли свои богатства, их наследники ютятся в жалких кемпингах у большой дороги. И в их доме нет ни одной приличной постели.
Он снял плащ и повесил его на крюк возле камина.
– Да, и дом их беден, – согласилась Рики. – Но может быть, наверху отыщутся приличные спальни. Ведь ЛеФлер в письме сообщил, что дом полностью готов к проживанию. Может, ЛеФлер даже набил кухню консервами.
– Божественно, если он набил кухню консервированными бобами. Однако лучше приготовиться не к лучшему, а к худшему, – Вэл двинулся к лестнице наверх. – Допустим, здесь нет электрического освещения.
– Возьми, Вэл, – неожиданно вошедший Руперт протянул брату электрический фонарик. – Найдёшь основной рубильник на стене. А я буду снаружи – справляйтесь одни.
Он вышел, оставив Рики и Вэла в полумраке зала.
– Темновато здесь, – пожаловалась Рики.
– Ничего страшного, – отозвался Вэл. Хотя и ему показалось, будто сгустившийся мрак в углах Зала наполняется длинными движущимися тенями.
– Конечно ничего, – согласилась Рики. – В прошлом году мне было гораздо страшнее. Когда меня заперли в школе, помнишь? Я думала, что умру от страха. А потом пришла домой и услышала как ты…
– Как я совершил свой первый и последний полёт в жизни, в результате чего попал в госпиталь. Но тогда всё могло кончиться гораздо хуже. Разве Рэйлстоунов это выбило из колеи? Никогда. Вспомни, мы уцелели даже после того, как купленные нами акции «Мосайл Ойл» и угольных шахт обесценились. Мы могли бы тогда оклеить ими стены вместо обоев – больше акции ни на что не годились. На отделку клозета наших акций тоже вполне хватило бы. Но ведь мы не пали духом, несмотря на неудачи. И вот наконец мы вернулись в дом, который Руперт умудрился кое-как привести в пригодное для жилья состояние. Да и сам Руперт перестал мыкаться по свету, в надежде прославить себя на поприще журналистики. Ты, Рики, после окончания своей суперинтеллектуальной школы понятия не имеешь, куда податься. А я вернулся в родовое имение прямёхонько с мягкой больничной койки. Я думаю, всё как-нибудь устроится. А мы тем временем…
– Что?
– А мы тем временем, – он на миг остановился у перил лестницы, – можем заняться поисками Удачи. Руперт прав: Удача нам сейчас необходима больше всего. Ну, вот мы и наверху. Куда теперь?
– Налево. А те, что перед нами, Руперт называл гостевыми спальнями.
– Да? – Вэл распахнул первую дверь, осмотрел внутреннее убранство комнаты и присвистнул. – Неплохо! В этой спальне просторно, как на вокзале, и уютно, как в склепе. Мне не хочется спать здесь.
– Подожди-ка, – остановила его Рики. – Там какая-то надпись на стене.
Бережно закрытая стеклом, на стене висела тёмная доска-табличка.
– Это, наверное, правила проживания в спальне. Или план-карта дома: «Как добраться до столовой кратчайшим путём».
– Нет, Вэл.
Рики подошла поближе и прочла:
В этой комнате останавливался генерал ЭНДРЮ ДЖЕКСОН на десятый день после победы в битве под Нью-Орлеаном.
– Вот это да! – восхитился Вэл. – Здесь побывал сам старина Хикори!.. А я почему-то думал, что во времена битвы под Нью-Орлеаном Рэйлстоунов ещё не было в Америке.
– История…
– В действии. Согласен. А теперь пойдём лучше поищем какие-нибудь комнатки посовременней. А то Руперт будет ворчать, что мы неспособны ни на что, кроме исторических экскурсов.
Они пересекли площадку второго этажа и свернули в короткий коридор, в его дальнем конце сквозь круглое окно еле пробивались тусклые лучи солнца. Буря, которую предсказал Руперт, надвигалась.
– Мы идём правильно, – заметила Рики. – Мистер Харрисон развесил номерки на дверях для удобства своих гостей. Я возьму себе третий номер. На плане мистера Харрисона эта комната отмечена как дамская. Ты, Вэл, можешь занять комнату напротив, а Руперт разместится рядом с тобой.
Они осмотрели комнаты. Они, конечно, были не столь импозантны, как опочивальня Эндрю Джексона. Мебель, обитая плотным ситцем, обширные кровати из красного дерева и комоды на высоких ножках произвели на брата и сестру благоприятное впечатление, хотя и не заставили бы оценщика-антиквара ахать и охать от восторга. Вэл с удовольствием отметил на стенах своей комнаты следы крюков для оружия. А в комнате Рики нашлось настоящее сокровище – изящный резной столик.
Как выяснилось, за дверью в конце коридора скрывался стенной шкаф. Поэтому Рики приказала Вэлу спуститься вниз и разобрать вещи. Сама же девушка сбросила коротенький белый жакет и шляпу на кресло и принялась стелить постель.
Вэл не спешил. Уже почти год, как он никуда не торопился по причине хромоты. В один ужасный зимний день, год назад, самолёт, в котором летел Вэл, перестал слушаться пилота и упал на скалу в горах. После тогдашней аварии сломанная нога Вэла служила безошибочным барометром. Вот и сейчас нога ныла, предвещая близкую бурю. Боль в ноге пульсировала короткими толчками от лодыжки до колена. Очередной спазм заставил Вэла пошатнуться.
Чтобы сохранить равновесие, он ухватился за портьеру, почти надвое разделявшую площадку второго этажа, – ткань была пыльной и побитой молью – и едва не упал, ввалившись в полукруглую нишу с высоким окном, скрытую занавесом. За окном раскинулся сад, одичавший и полный разросшихся кустов и колючек. Где-то за садом протекала речка Мерсье, впадающая в озеро Борнье. Озеро в свою очередь соединялось вытекающей рекой с далёким морем. Два века назад предки Вэла добирались до родового имения прямо с моря, следуя вверх по реке через озеро.
В желтоватых отблесках уходящего солнца зелень сада казалась подсвеченной. Замшелая дорожка убегала прямо в сплошную стену зарослей, где смешались оливы, бананы и пальмы. Может быть, подумал Вэл, Харрисон и преуспел в переустройстве дома, но до сада руки у него явно не дошли.
– Вэ-э-эл!
– Иду! – откликнулся он, задёргивая штору. Внизу деловито расхаживал Руперт.
– Вовремя я загнал машину под навес, – заговорил Руперт, увидев ковыляющего по лестнице Вэла. – Послушай, что творится снаружи.
С улицы доносилось гулкое громыхание частого и сильного дождя. Тучи совсем закрыли солнце, и Руперт превратился в тёмную фигуру, снующую по залу.
– У тебя фонарик с собой? Надо спуститься в подвальное помещение, где расположен общий рубильник, чтобы включить электричество.
