— А это как посмотреть. В шахматной партии ферзь — тоже вторая по значимости фигура. — Грижас спрятал руки в карманы пижамы. — Остроумно задумано. Разыгрывая какую-то свою комбинацию, ваше ведомство намерено сделать рискованный ход нашим ферзем… Я решительно против участия Тобольского в любого рода авантюрных делах. Даже если риск минимален.
— Вот поэтому, Альбертас Казевич, мы, предвидя вашу позицию, и не хотели доставлять вам лишнее беспокойство. По моей вине, извините, не получилось.
— Вы — нам, мы — вам… — Грижас поморщился. — Словно мы не в одном коллективе. Словно я должен быть озабочен нашей общей безопасностью больше, нежели вы, функционер безопасности. Даже странно… Понимаете? Странно!
— Но это не помешает вам записать ФЛ-карту, ведь правда? А чтобы не было впечатления, будто вас водят за нос, вы можете в любой момент обсудить с Ярославом Ивановичем подробности нашего разговора. — Визитер, колыхнув белыми складками, осторожно добавил: — В любое время, когда вам будет удобно.
— Не беспокойтесь, будить Валаева сейчас я, конечно, не стану. Так говорите, он в курсе вашей затеи с Тобольским?
— В необходимом объеме.
«Это несколько меняет дело», — подумал Грижас.
— Разумеется, я сознаю особую важность секретных мероприятий вашего ведомства, — сказал он, стараясь придать своему голосу добродушную интонацию. Добродушия хватило только на одну фразу. — Однако заранее предупреждаю: без специального на то распоряжения Валаева ни ФЛ-карты, ни ее копии вы от меня не получите.
— Получателем ФЛ-карты буду не я. Мне она не нужна. Главное — обеспечить ее существование в натуре. Позвольте пожелать вам всего доброго…
— Будьте здоровы.
Фигура в белом растаяла в воздухе.
Они заблудились. Это было смешно — заблудиться в аллеях дендрария. Аллея маньчжурских аралий затерялась в зарослях канадского тиса. Дальше, среди частокола стволов бамбука, начиналась тропа:
— Ты не устала, малышка? Хочешь, я понесу тебя?
— Нет, папа, нет, я сама! — Вдруг она присела на корточки: — Гляди, я гриб нашла! Смешной какой! Синий-синий!
— Это не гриб. Это мяч. Кто-то его потерял. — Он поднял мяч из травы и несколько раз стукнул о землю. — Мой веселый, звонкий мяч, ты куда помчался вскачь?..
— Красный, желтый, голубой, не угнаться за тобой!.. Пап, гляди! Гуси-лебеди! Там!
Это пыл пруд. На темной воде белые лебеди. Высоченные араукарии, кисточки кипарисов, радиально-стрельчатые шары экзотической ксантореи… Красиво… Декоративно красиво. Над белопенными кронами цветущих эндохорий — купол садового павильона, облитый лучами низкого солнца… Волшебно, ненатурально красиво. Фриз павильона жарко отсвечивал позолотой.
— Сегодня нам здорово попадет, — сказал он. — От Ирины Леонтьевны.
— Не попадет, — серьезно сказала она. — Ирина Леонтьевна добрая, она всех детей любит. А их мамов и папов тоже любит. Гляди-ка, цветочек!.. Дай мне, я хочу, чтобы он был мой.
— Нет, малышка, нельзя. Он живой и растет.
— А как его зовут? — Так же, как и тебя.
— Лилия Тобольская?
— Просто лилия. Тобольская — ведь это твоя фамилия.
— А сколько ему годиков?
— Дней скорее всего… Не знаю. Зато я знаю, что вон тому дереву — видишь? — столько лет, сколько тебе. Ну, может, чуточку больше.
Он поднял дочь на плечо и показал ей серебристо-голубоватую жиденькую крону молодого деревца.
— Его тоже зовут как меня?
— Его зовут «кавказский холодоустойчивый эвкалипт». Четыре года назад его здесь вырастила твоя мама…
Андрей открыл глаза. Вышел из состояния сна легко, будто и не спал вовсе. Ерунда — спал. И спал, хвала сонотрону, приятно. Сонотроника — превосходная, оказывается, вещь. Жаль, не знал этого раньше… Механически усвоил на лекциях принцип работы сонотронных систем и после экзамена не помнил почти ничего, кроме основных приемов пользования. Помнится, аудиторию позабавил способ нейтрализации навязчивых снов: перед уходом в дремотное царство Морфея надо было, тронув кнопку у изголовья, думать о разных растениях. Лучше всего о цветах. В итоге фантасмагорический коллаж тяжелых, с переживаниями сновидении, от которых иногда просыпаешься в холодном поту, обязательно подменялся реалиями спокойных воспоминаний. Воспоминаний во сне. Он никогда не пользовался услугами сонотронной техники, но вчера, минуту поколебавшись, решил попробовать. Не потому, что побаивался ночного кошмара, а так… Не хотелось видеть во сне Валентину. Нажав кнопку у изголовья, стал добросовестно думать о разных растениях. Ирония обстоятельств: думая о растениях, он не мог не думать о Валентине… Сонотрон не подвел. Она не приснилась, и впервые в жизни он был этому рад. Вот до чего дошли дела… Ну что ж, дела, значит, дошли теперь и до этого.
Едкая горечь обиды и гнева разлилась в груди. Сжав зубы, Андрей повернулся на бок, отшвырнул одеяло, — приказал себе успокоиться. Без одеяла он чувствовал, как над постелью циркулирует холодный воздух. За пределами спального грота в лунном сиянии голубела лесная поляна. Таежная. Поляна была под снегом. Под снежными шапками — голые ветви двух старых берез, лапы темнеющих за ними пихт и черный навал бурелома. Рослые пихты стояли стеной, но даже эта стена не могла заслонить богатырских верхушек кедровника. К березам пробиралась рысь. Он долго смотрел на нее. Снег был мягкий, рысь пробиралась с трудом, оставляя в сугробах хорошо заметную борозду.
Тонко заныл сигнал будильника. Андрей по привычке пружинно сжался, перед тем как вскочить, но вспомнил: торопиться некуда. Вдобавок надо пройти медосмотр. Проходить его лежа в постели менее хлопотно.
— Доброе утро, — донеслось со стороны изголовья. — Если позволите — дистанционный вариант медосмотра. — Голос тихий и скользкий, как шелест шелковой ткани. — Вы готовы?
Из медицинского бокса выполз пенал и, повернувшись, вывалил на постель содержимое. Андрей нашарил мягкий шлем, усеянный бородавками датчиков, молча надел. Ощущая холод металла, натянул довольно тугие носки и перчатки.
— Музыку? Новости? — заботливо прошелестел автомат.
— Да, новости Внеземелья. Голос мужской. Без экрана.
Внеземелье изобиловало новостями. О том, какие корабли из каких портов стартовали, что несли и где финишировали, Андрей слушал вполуха. Слабой улыбкой отреагировал на сообщение о подходе «Байкала» к лунной системе Сатурна, — мало того, что новость запаздывала, агентство «Информвнезем» умудрилось лидер-контейнероносец «Байкал» назвать балкертрампом.
