Стас подал меню Галке, она равнодушно раскрыла его и передала мне, а я вернул Стасу.
– Смотри сам, старик, – сказал я. – Мне как-то непривычно…
– Пьем коньяк? – спросил Стас.
– Ты что? Вернулся из рейса и получил деньгу?
– Я не плаваю, Олег, – сказал Стас, – в мореходке преподаю…
– Понятно, – протянул я, – уговорила… Что ж, дело ваше.
Значит, добилась Галка своего, а она и глазом не повела. Выдержка железная.
– Давай водку, – предложил я, – для дамы – шампанского… Ну и закусить чего. На твой вкус.
– Может быть, шашлык? – нерешительно произнес Стас.
– Из баранины? – ошалело спросил я.
Малиновая тарелка солнца покрылась неожиданно сеткой трещин. Жутко было видеть трещины на солнце, мир заполнила загробная тишина, человек сжал свои чувства в комок и приготовился умереть.
Но умереть ему не пришлось. Донесся неясный звон, звон приближался, вытесняя тишину, и человек обрел надежду. С трудом разлепил веки, не сознавая окружающего… Он лежал ничком на галечном берегу. Неширокий пляж был зажат отвесными скалами, и в поле зрения попали лишь два или три обкатанных голыша. Он попытался шевельнуться, судорога прошла по телу, прикрытому изодранной одеждой, дрогнули голые ступни ног, и человек снова потерял сознание.
Прошло несколько минут. Он услышал наконец резкие крики чаек и ощутил, что к нему вернулась власть над телом. Он осторожно подтянул правую ногу, оперся на локоть левой руки и повернул голову. Теперь он увидел скалы, кусок серого моря, черно-белых чаек в отдалении.
Он долго лежал без движения и вспоминал, пока не почувствовал, как холод сводит мышцы, и не понял: останься он здесь немного еще – ему никогда не подняться…
Он заставил себя встать на ноги и стоял, пошатываясь, на угрюмом берегу, где лишь серая галька, серое море, серая пелена, закрывшая небо, и только над невидимым горизонтом белесым пятном обнаруживало себя раннее солнце.
Надо было куда-то идти, и он пошел влево.
Он добрался до первой скалы и увидел тропинку, уходящую вверх. Человек повел по тропинке глазами, затем повернулся к морю и долго всматривался в безмятежную его поверхность.
Ему показалось, будто он видит неясное пятно на серой гальке, там, откуда только что прибрел…
«Нет, – подумал он, – ничего там нету…»
Но продолжал разглядывать продолговатое пятно на границе пляжа и моря, пятно шевельнулось, и, не чувствуя острых голышей под ногами, человек рванулся назад.
Через сотню долгих метров стало видно, что это всего лишь измочаленное волнами бревно. Человек прошел еще с полсотни шагов и остановился.
«Ошибка вышла, – вяло шевельнулась мысль, – хорошо…»
Возвращался он медленно, старался ставить ноги на крупные камни или в песок между ними и размышлял о том, почему он рад, что ошибся. И решил: догадался еще там, на тропинке, что пятно неживое…
Тропинка, крутая, нехоженая, полузаросшая жесткой травой, подняла его над пляжем на уровень пояса охраняющих землю скал. Дальность горизонта увеличилась, человек снова рассматривал спокойное море. Он вздохнул, ничего не увидев, и оживился, обнаружив за открывшимся мысом маяк на прибрежной скале. Но оживление покинуло его, когда он понял, что маяк этот из категории «unwatched» – необслуживаемый. Значит, без людей.
«Солнце, – подумал человек, – солнце мешает. По характеристике огня прикинул бы, где нахожусь…»
Он увидел, что тропинка разделилась. Стало две тропинки – одна резко поворачивала влево, в сторону невысоких зеленых холмов.
Человек помедлил на перепутье и повернул направо. Он обогнут скалы и вышел к новому пляжу. Спускаться вниз не пришлось: дорога проходила по кромке обрыва, нависавшего над таким же пляжем, на каком он очнулся.
Поверху человек обошел пляж и ничего не обнаружил на нем.
Солнце прорвалось наконец сквозь белесую пелену и несколько оживило безрадостное море. Человек совершенно явственно различил петушиный крик, мотнул головой, остановился, подошел к краю обрыва, еще раз заглянул вниз, внизу ничего не было, и он понял, что хочет пить.
Теперь он искал воду, хотя и продолжал идти берегом моря, как прежде.
Снова начались скалы. Таким уж был этот берег. Скалы, скалы, изрытые прибоем, и между ними небольшие пляжи, заваленные гранитной галькой.
Жажда мучила все сильнее, воды не было, и он снова услыхал, как прокричал петух.
«Петух, – подумал человек, – откуда петух? Вот напьюсь и буду искать…»
Он понимал, что бредит наяву, понимал и где-то внутри надеялся, что крик петуха он действительно слышал.
На границе скал и пятого пляжа человек нашел воду, Узкий ручей пересекал тропинку, тихо звенел, скатываясь вниз, и уходил незаметно сквозь гальку в море.
От холодной воды заломило зубы, жажда исчезла, и пришел голод, слабый еще, его и задавить нетрудно, но человек понял, что хочет есть.
Затем чувство голода исчезло. Он снова вспомнил о том, что искал на галечных пляжах, лицо его исказилось, человек поднял руки и потряс кулаками в сторону моря.
Закричали чайки, будто в ответ на страшные проклятья. И человек, обессиленный, опустился на плоский мшистый камень у ручья.
Так просидел он не менее часа, охватив голову руками, и не расслышал шуршащих в траве шагов за спиной.
– Капитан!
Человек вздрогнул. Он хотел вскочить и обернуться, но не поверил, что его позвали на самом деле, боялся поверить и втянул голову в плечи, будто ожидая удара со спины.
– Капитан! – сказали рядом, и тогда он поднялся.
В двух шагах от камня стоял человек со спутанными волосами, упавшими на лоб, кровоподтеком на левой скуле, в полосатой тельняшке, разорванных на коленях брюках и грубых ботинках. Он протянул руки вперед, сжимая и разжимая пальцы.
– Денисов, – тихо сказал капитан, – ты один?
Не ожидая ответа, капитан бросился к Денисову и принялся ощупывать его, будто не веря, что тот из плоти и крови.
Потом отстранился и спросил, заглядывая в глаза:
– Видел кого?
Денисов покачал головой.
– Вы первый, – сказал он. – Что это было, капитан?
Капитан не ответил. Он отвернулся и, опустив голову, смотрел под ноги.
– Не знаю, – сказал он наконец, – не знаю, Денисов…
– Куда мы попали? Что за земля, капитан?
– Наверное, остров. Тут одни острова…
– А люди? Они есть?
– Должно быть. Будем искать. Только сперва обойдем берег. Может, кто…
Капитан не договорил, повернулся и пошел прочь от ручья. Денисов двинулся за ним.
Вдвоем они тщательно обследовали берег, заглядывали в расщелины, всматривались в лобастые камни, торчащие из воды, пробегали глазами по узким полоскам пляжей и изредка, только изредка, отводили от моря и берега взгляд, чтобы посмотреть налево, на приютивший их остров зеленых холмов.
