— Стой, — окликнул торговец уже собравшегося уходить эльфа. — Вижу, седла у тебя нет. Могу недорогое подыскать, коли захочешь.
Дьюар, понятное дело, не хотел. Куда ему седло, если он и от самого коня избавиться собирается? Махнул рукой, а торговец на прощание отчего-то бросил:
— Ну, надумаешь, приходи. Ты его все равно тут не продашь, а до следующего города путь не близкий, чтоб без седла трястись.
Сказал — и как в воду глядел. То ли сговор у них какой, то ли и в самом деле была причина, о которой Дьюар не знал, но ни один торговец графского коня так и не взял. Дьюар обошел весь рынок, предлагая его даже за полцены, и все равно остался при своем.
— Этак мы с тобой оба голодать останемся, — обращаясь к жеребцу, скорбно признал эльф. Тот ответил только сердитым фырканьем: к обеду солнце уже ощутимо припекало, вокруг крупа коня кружили оводы, злые от близящейся осени, и это начинало доставлять ему определенные неудобства.
Дьюар вытряхнул из кошеля горстку монет, что остались после того, как он все-таки купил седло, старое и потертое, но еще пригодное для своего прямого назначения. «До следующего города путь не близкий» — справедливо утверждал торговец, и в этом с ним было не поспорить.
— Что же, на тарелку похлебки здесь должно хватить, а затем постараемся убраться отсюда поскорее и найти еще работу. А, чернявый?
Конь фыркнул.
У порога корчмы его встречал рыжий кот. Ничего странного в этом не было, коты водились почти в каждом заведении подобного рода, иначе от мышей там не стало бы спасу, но именно этот отличался своей ярко-рыжей шерстью, испещренной более темными полосками, что бросалось в глаза уже издалека. Кот глянул на гостя искоса, щуря желтые глаза, как будто тоже насмехался, и очень неспешно, почти вразвалочку скрылся за углом.
Почти настолько же рыжая разносчица, густо покрытая веснушками на лице и руках, поставила перед эльфом миску с традиционной для этих мест тыквенной похлебкой, весело улыбнулась и упорхнула на кухню. В корчме ощутимо пахло спелыми яблоками, сладкими, чуть с кислинкой, из которых к вечеру напекут румяных пирогов — уже слышно было, как за стенкой повариха замешивала тесто, прикрикивая на своих помощниц: «Еще муки сыпь, не жалей!», «А яйца где? Давай сюда, да поживее!», «Чего ты там возишься, глупая девка? Неужто так сложно дрожжи отмерить?».
Чей-то смех со стороны дальнего угла заглушил звуки с кухни. Со звоном столкнулись кружки, басом раскатилось по залу «Ну, за встречу!», разносчица снова высунулась, обеими руками держа большой поднос, и с громким стуком захлопнула дверь. Привычная для всех, кто много путешествует, оживленная атмосфера корчмы ничуть не отвлекала Дьюара от поглощения горячего супа, пока стул напротив не отодвинули с резким скрипом. Эльф опустил ложку.
— Позвольте, господин маг?
Подняв взгляд на обладателя густого баритона и отличительного знака гильдии писчих на груди, Дьюар рассмотрел солидного мужчину с аккуратной бородкой и внимательными глазами, что, не дожидаясь ответа, уже устроился за столом. Верно, удивление эльфа было написано у него на лице, потому что незнакомец быстро заговорил, словно отвечая на невысказанный вопрос.
— Я помощник бургомистра, Самин Равво. Нам рассказали, что в поместье графа Тэрлина пребывает некий маг определенной специализации, но мы не успели перехватить его до отъезда. По описанию, полагаю, это вы.
— Допустим… — Дьюар осторожно глянул на дверь, не подкарауливают ли там присланные по его душу стражники, но не заметил никого. — Я помог графу справиться с его проблемой. Разве в этом краю запрещено заниматься некромантией?
— Нет, вовсе нет, я разыскивал вас исключительно из деловых соображений. Видите ли, у бургомистра есть еще одно дело, требующее вмешательства специалиста вашей профессии.
Самин отвлекся, чтобы взять у подбежавшей официантки большую глиняную кружку с шапкой густой пены и осторожно промочить горло.
— Это касается того, что происходит на городском кладбище. Кто-то оскверняет могилы честных горожан, выкапывает останки… — он понизил голос почти до шепота, стараясь, чтобы никто из посетителей не расслышал:
— Смотритель сбежал на днях, утверждая, что видел тварь, которая поедает трупы. Бургомистр готов хорошо заплатить за ее упокоение.
— Похоже на мертвеца, которого подняло из могилы какое-то проклятие — гуля, если по-простому, — задумчиво помешивая ложкой остывающую похлебку, произнес Дьюар. — Где ваше кладбище, покажете?
Самин согласно кивнул и вновь отхлебнул эля, словно желая отметить соглашение. Однако идея прогуляться до беспокойных могил ему не понравилась.
— Езжайте по левой дороге, не заблудитесь. Там недалеко: если верхом, то вдвое быстрее, чем от графа к нам, доберетесь.
Руки у него слегка подрагивали, и Дьюар не стал настаивать. В самом деле, и без того напуганный человек ничем не поможет, а только спутает все карты, если пойдет с ним.
— Что насчет платы? — деловито поинтересовался маг. Глаза у него были холодные, в них не находилось места слепому сочувствию. Служака нахмурился едва заметно, но спорить не стал, вытащил из-за пазухи небольшой кошель.
— Бургомистр велел передать это в качестве задатка, если вы согласитесь. Еще столько же он заплатит после — сам.
Кошель тихо звякнул, опускаясь на столешницу. Дьюар развязал его, заглянул и удовлетворенно кивнул. По крайней мере в ближайшее время беспокоиться о еде не придется, даже если он так и не сможет продать графского коня.
— Думаю, мы договорились.
***
Ездить на ассийцах ему не приходилось и в лучшие времена, когда у Дьюара была собственная лошадь — обычная чалая кобылка, ничем не примечательная ни с виду, ни талантами. Этот жеребец в сравнении с ней был совершенно особым, и свое превосходство он, казалось, полностью осознавал. На окружающих, в том числе и на случайного хозяина, он взирал с почти человеческим пренебрежением, как на досадную помеху.
Дьюар принял поводья у хмурого конюшего, бросив ему мелкую монету за то, что позаботился о Шиморке и подготовил его к дороге, но мальчишка, даже не посмотрев, спрятал ее в карман и тут же скрылся. Пожав плечами, некромант двинулся прочь из города, к главным воротам, сейчас почти пустым. Гомон базара остался далеко позади, на узкой, огибающей ремесленный квартал, улочке встретилось лишь двое бродяг, слоняющихся без дела, а стражники проводили путника абсолютно равнодушными взглядами, даже не подумав остановить.
Полуденное солнце светило прямо в спину, расчерчивая дорогу длинными тенями кустов. Путь лежал мимо городской стены, сплошь затянутой сетями плюща, пестрящими бело-розовыми цветками, покуда не показалась развилка. Указатель встретил путника печальным скрипом надломленного столба, а доска с надписями и вовсе выглядывала из зарослей терновника, заброшенная туда небрежной рукой. Но и без того отыскать единственную дорогу, сильно отличающуюся от основного тракта шириной и количеством ям да ухабин, оказалось проще простого — на нее Дьюар и свернул, руководствуясь мнением, что именно путь к кладбищу должен быть менее всего протоптанным. Ступив на эту дорогу, некромант задержался и наконец-то взобрался в седло. Каким же блаженством было ощущать под собой мускулистую спину быстроногого жеребца после стольких пройденных пешком дорог! При хорошей погоде и благостном расположении духа предстоящая поездка обещала стать всего лишь легкой прогулкой. С этого момента жизнь как будто начала налаживаться.
Дьюар легонько тронул бока коня пятками, пуская его шагом — Шиморк остался стоять на месте. Еще не понимая, в чем дело, Дьюар нажал сильнее — жеребец лишь переступил ногами, но не сдвинулся вперед ни на шаг.
— Но, пошел! — прикрикнул эльф, высматривая на дороге то, что могло смутить животное.
Конь повернул голову, покосился темным глазом на своего наездника. Впервые Дьюар видел подобное выражение на лошадиной морде, но мог бы поклясться, что это была самая настоящая ухмылка. Стоило ему вынуть одну ногу из стремени, чтобы спешиться, как Шиморк сейчас же взял с места в галоп.
