Алексей Котов - Передайте в Центр (сборник)

– Но что значит теория без практики? – продолжил Константин Иванович. – Вы когда-нибудь пробовали забраться вверх по лестнице, у которой нет двух третей ступенек?

– Значит, эксперименты нужны? – спросил генерал Кошкин.

– Нужны. Но у нас в институте, как я уже говорил, нет ни гроша для разработки тем Миши Голубева.

– Спасибо, Константин Иванович, – Кошкин протянул гостю руку. – Вы можете идти. Только прошу вас, никому ни слова о нашем разговоре.

– Я понимаю… – Уже у двери Константин Иванович оглянулся. – Вы знаете, Николай Александрович, есть ученые, которые готовы на многое лишь бы… – он запнулся. – Впрочем, если вы читали «Фауста» Гете, вы меня поймете.

Дверь закрылась.

Майор Дубов не читал Фауста. Он смотрел на генерала Кошкина и ждал приказа на арест Михаила Голубева. Кошкин рассматривал ветви старой березы за окном и молчал.

«Фауст, Фауст… – ломал голову Дубов. – Вообще-то, на кликуху похоже – Фауст. Почти фашист… А еще немцы во время войны фауст-патроны придумали против наших танков. В общем, неприятное это имечко».

Мишка курил в постели. Джоан лежала рядом и ласково гладила ладошкой по его широкой груди.

– В последнее время ты стал слишком мрачным, милый, – нежно сказала она.

– К черту все!.. – Коля ткнул сигарету в пепельницу и повернулся к женщине спиной. – Ответ из своего Центра получила?

– Да, дорогой. Они просят срочно выслать последнюю часть проекта «Елка», – Джоан нежно прильнула к спине Коли. – Ты сможешь?..

– Да. Через две недели.

– Центр торопит.

– Подождут.

Коля сел и потянулся к бутылке водки на ночном столике. Горлышко бутылки нервно звякнуло о край стакана.

Рассматривая спину Михаила, Джоан презрительно улыбнулась. Она взглянула на часы – стрелки показывали половину девятого.

– Может быть, ты останешься у меня? – осторожно спросила Джоан.

– Меня жена дома ждет, – буркнул Коля.

– Как ты думаешь, она уже догадывается?

– О чем?

– О нас с тобой.

Мишка допил водку и со стуком поставил стакан на ночной столик.

– Отстань, «Куколка», – бросил он через плечо. – И так тошно.

…Возвращаясь домой, Мишка нашел в почтовом ящике повестку. На небольшом листке ему сразу бросились в глаза три большие буквы – ФСБ. Мишку шатнуло. Он долго стоял у почтового ящика и только через минуту стал медленно, как смертельно уставший человек, подниматься к двери своей квартиры.

Галя сидела на кухне. На столе стояли три тарелки с давно остывшим ужином.

– Есть будешь? – не глядя на мужа, спросила она.

– Нет…

Мишка вдруг понял, что страстно хочет только одного – еще выпить. Страх жег изнутри как раскаленные угли.

– Водка в холодильнике, – тихо сказала Галя.

Мишка открыл дверцу холодильника и взял бутылку. Отпив прямо из горлышка, он показал Гале повестку в ФСБ.

Та только пожала плечами.

– Ну, мало ли что? – спросила она. – Миша, ты же работаешь в секретном институте.

– Да пусть провалится он, этот институт, елки-палки! – вдруг взорвался Мишка. Он крикнул еще что-то, но злость быстро кончилась, и Мишка осел на стул. – Господи, как же мне плохо!..

– Тошнит? – спросила Галя.

У нее было удивительно спокойное лицо, которое казалось от этого еще более красивым.

«И что я, дурак в Джоан нашел? – подумал Мишка. – Я осел, кретин и идиот!»

– Спать буду один, – сказал он вслух.

Мишка отхлебнул из булки еще и пошел в спальню. Как только дверь за ним закрылась, Галя сняла телефонную трубку и набрала номер.

– Я могу поговорить с капитаном Решетниковым? – твердо спросила она.

– Да, конечно, я слушаю, – голос в трубке казался довольно приятным. – Простите, а кто вы?

– Галя Голубева.

– Да, да, мне уже говорили о вас.

Гале стало немного легче.

– Скажите, пожалуйста… – она, конечно же, хотела спросить о Мишке.

– Простите, но наш разговор будет очень коротким, – оборвал ее голос в телефонной трубке. – Приходите завтра, в двенадцать часов в парк Горького. К вам подойдет наш человек и передаст привет от Николая Александровича.

– От какого Николая Александровича? – удивилась Галя.

– От нашего общего знакомого. Не так давно вы сидели с ним на лавочке. Он кормил голубей, а вы плакали. До свидания.

Голос в трубке исчез.

«Как шпионы говорили», – вдруг подумала Галя.

Она грустно улыбнулась.

Старший лейтенант Коля Никитин дежурил в аэропорту «Шереметьево» уже шесть часов. Заняв самую удобную позицию в кресле у таможни, он рассматривал лица пассажиров из-под надвинутой на глаза шляпы. Лиц было очень много… Они шли то сплошным потоком, то поодиночке.

«Нас интересует только один человек – Фил Андерсен, – вспомнил Коля приказ капитана Решетникова. – Он может прилететь в Москву, откуда угодно и под любым именем».

«Ну, и сколько мне тут сидеть? – с грустью подумал Коля. – И так Маринка пилит, что дома почти не бываю».

За то время, что он был в аэропорту, Коля успел заметить несколько лиц знакомых ему по спецкартотеке. Одним из гостей, прибывших а Москву, был знаменитый Альфред Миллс по кличке «Цезарь». Коля позвонил Решетникову, но тот не придал сообщению никакого значения.

– Им без тебя займутся, – сухо сказал капитан. – Жди Фила Андерсена.

Коля вздохнул и выключил телефон. Альфред Миллс был знаменит тем, что его арестовывали в России шесть раз, при чем трижды с перестрелкой и погоней. Иметь дело с таким шпионом было просто и интересно, как с хорошо знакомой компьютерной игрой.

Коля снова скользнул взглядом по лицам пассажиров.

– Господина Фила Фредерика Андерсена, потерявшего паспорт, просим срочно обратиться в справочное бюро, – громко объявило радио. – Повторяю…

Сообщение повторялось каждые три минуты. Разумеется, никакого паспорта в справочном бюро не было – сообщение звучало по просьбе старшего лейтенанта Никитина.

«Бесполезно!» – в конце концов, решил Коля.

Он встал и неторопливо направился на улицу.

…Фил Андерсен прилетел из Афин. В самолете он с интересом рассматривал Москву. С высоты город казался огромным, но среди тысяч домов было мало небоскребов.

«Впрочем, пока мало, – решил Фил. – Русские торопятся».

Москва никогда не нравилась Андерсену. Это город всегда был чужим и слишком холодным и неуютным для ухоженного европейца.

Уже в аэропорту его позабавило сообщение о том, что он, Фил Фредерик Андерсен, потерял свой паспорт.

«Генерал Кошкин, наверное, прислал в аэропорт, какого-нибудь засидевшегося без дела лейтенанта, – решил он. – Боже, как глупо!»