А в это время полиция 5-го участка 40-й стрит сбилась с ног, разыскивая недостающую часть тела погибшего владельца фургона. Зато все мясо, бывшее в фургоне, как ни странно, в полной сохранности нашлось на месте катастрофы и стало даже тяжелее, чем по накладным, – от грязи, как показал коэффициент загрязненности.. Когда Джозеф узнал об этом – ему стало нехорошо. «Ты знаешь, кого мы съели?» – спросил он Джулию, не в силах справиться с волнением. «Да, это мой папа, – ответила Джулия и заплакала. – Это был, к несчастью, его мясной фургон. Правда, я получила страховку – пятьдесят тысяч. Может, поедем развеяться в Майами?» «О'кей», – оказал Джозеф, но ещё часа два до самого отлета ему было не по себе.
– Да, – сказал Танцор, дочитав, – конечно, далеко «е самая крутая его вещь. Вот, например, про искусственное сердце или про полтела…
– Молчи, молчи, – замахала руками чрезмерно впечатлительная Стрелка.
Евграфов, зажатый в клещи, вел себя самым наилучшим образом. Впустил в свой компьютер мэйнфрейм Следопыта. И сидел тише воды, ниже травы, покладистей жмурика.
Ну, а уж Следопыт, естественно, вовсю шуровал. Для начала просканировал компьютер Евграфова. Но ничего особо интересного там не обнаружил. Было заранее ясно, что он зарегистрирован не под своей фамилией, а под каким-нибудь помпезным никои. И точно, этот самый Хозяин значился как Воз.
Были сведения о том, сколько бомжей отловлено, сколько прооперировано, какие им выданы паспорта, какие выделены ящики на мэйл.ру, с какими логинами и паролями. За три года через контору прошел 3321 человек.
Следопыт перемножил эту цифру на 600 долларов и на 12 месяцев. Получилось 23 911 200. То есть почти 24 миллиона долларов годового дохода. Цифра ошеломила Следопыта.
Затем он решил прикинуть, сколько же Хозяин тратит на «Нирагонго», где работало три десятка человек. И в среднем они получали по тысяче баксов в месяц. Получилось 360 тысяч. Столько же должно уходить и на накладные расходы.
У Хозяина, таким образом, оставалось 23 лимона.
«Козел!» – охарактеризовал его Следопыт. И после этого стал называть его только так, а не как-либо иначе.
Еще в компьютере лежала переписка Козла с подчиненными. В основном с Вильневым. Из чего Следопыт непонятно почему заключил, что Козел пожалел денег, чтобы купить для конторы хотя бы два компьютера. Хоть это действительно было верное предположение.
– Это упрощает дело! – радостно воскликнул Следопыт, поскольку небезосновательно полагал, что патологически жадные люди слишком умными не бывают.
И, тайком общаясь с Йориком по телефону, в мелочах согласовывая взаимные действия, начал бомбить Козла.
На третий день Козел узнал от Евграфова, что по неизвестным причинам закрылись сто ящиков, которые должны рассылать «письма смерти». Евграфов их восстановил, но они сразу же опять заблокировались. Причину установить не удалось.
«Ну, так выясняй, сучий потрох!» – ответил Козел.
Тогда Евграфов сообщил, что у него есть основания подозревать технические неполадки, которые возникли в компьютере Козла. И порекомендовал пригласить специалиста по харду, чтобы тот протестировал аппаратуру.
Через день Козел ответил, что специалист приходил, ничего не обнаружил и подозревает, что во всем повинна неправильная работа программы.
Евграфов согласился, что в процессе эксплуатации могут теряться кластеры. Поэтому он отправил Козлу файл заведомо исправной программы. И ещё раз проинструктировал, как её нужно инсталлировать.
Козел сделал все, как учили. И два дня программа работала безукоризненно.
Однако на третий день вновь заблокировалось теперь уже сто пятьдесят ящиков.
«Что делать?» – предельно злобно спросил Козел.
Евграфов сказал, что ему надо подключиться к сетевому порту компьютера и протестировать программу.
Козел выдвинул контрпредложение: привезти компьютер в контору, чтобы Евграфов ковырялся с ним там.
Нет, это было невозможно. Поскольку длительное выключение программы могло вызвать необратимые последствия. Непредсказуемые. Не исключался даже вариант срабатывания команды уничтожения всех, как их называли в конторе, доноров.
Козел думал полдня. Оценивал опасность своей идентификации. В конце концов согласился.
И тут Следопыт начал со страшной скоростью перекачивать файлы из компьютера Козла в свой мэйнфрейм.
Евграфов же делал вид, что, не разгибая спины под свистящим бичом Вильнева, бьется над решением невероятно сложной алгоритмической задачи.
Однако сеанс неожиданно быстро прервался.
Козел передумал!
У Козла родилась новая идея: привезти Евграфова к себе домой, чтобы он занялся восстановлением программы на месте.
На первый взгляд это было невероятно. На второй, в этом просматривалась определенная логика. Поскольку Евграфова повезут, как кота в мешке. Глаза развяжут лишь тогда, когда введут в комнату. И обратно отвезут тем же самым макаром. Так что невозможно будет ни узнать адрес Козла, ни увидеть его самого.
А ещё в письме было совершенно непонятное требование выслать фотографию Евграфова.
Следопыт мгновенно связался с ним по телефону.
– Что, он никого из вас не знает? В смысле, не держит банка фотографий?
– Наверно. Кроме, конечно, Вильнева. Да и того наверняка запомнил и стер. Это чтобы в случае чего с ним не было бы никаких пересечений. Ну, понятно?
– Да, понятно. В общем, поеду я, – твердо сказал Следопыт. – Сейчас отсылаю тебе свой гиф, а ты – ему.
– Ты что, совсем озверел? – испугался Йорик. – Тебя заметут, и сразу же меня замочат!
– Не сразу, – черно пошутил Следопыт. – Вначале пытать будут. В общем, действуй, как я сказал. А иначе тебе хана! Ясно? Если финтанешь, то тут же тебя Вильневу заложим. Понял?
Бедному Йорику деваться было некуда.
Это известие вначале сильно озадачило Танцора. Вот ведь, сейчас есть Следопыт. А очень возможно, что Следопыта вскоре не станет. Увезут, расколют и пулю в затылок.
Затем понял, что не так уж это и страшно. Не пуля, конечно, а поездка. И даже очень полезно. Как можно расколоть Следопыта? На профессиональной некомпетентности не расколешь. Вильнев это дело контролировать не будет.
Если, конечно, расспрашивать его о тех, кто работает в «Нирагонго»… Но для этого разговаривать со Следопытом должен Хозяин. Или Козел, как Следопыт вполне удачно перекрестил его. А тот никак не должен показать свою рожу.
Что еще? Забудется и не откликнется на Евграфова или на Йорика? Вряд ли. У Следопыта нервы будут аж звенеть. Так что это исключено.
А они решат свою задачу полностью. Танцор, во-первых, увидит номер тачки, на которой приедут за Следопытом. Во-вторых, сядет на хвост и приедет прямо к дому Козла. И Козел будет идентифицирован. А все остальное – дело техники. То есть дело товарища Калашникова.
