Единственными пассажирами в салоне, кроме нее самой, были София и Чейз. Казалось, туристы, заполнявшие половину самолета, успели потратить все деньги на африканское сафари и уже не могли себе позволить выложить несколько тысяч долларов, чтобы лететь первым классом. Для АМН такие суммы тоже были расточительством. Обычно до Ботсваны оплачивался только эконом-класс. О повышенной комфортности позаботилась София. Один звонок из квартиры Нины днем ранее, и через несколько часов курьер доставил ей восстановленную черную карту «Американ экспресс». Очевидно, Юэнь не подумал аннулировать кредитки жены.
Нина была признательна за этот жест — в просторном кресле с откидной спинкой работалось намного удобнее, чем в эконом-классе. Но само присутствие Софии ее раздражало. Особенно когда она тайком бросала взгляд через салон. Чейз и София уселись вместе, разговаривали тихо и непринужденно. Судя по долетавшим обрывкам фраз, болтали они о прошлой совместной жизни.
О том, о чем Чейз не дал себе труда рассказать Нине… Она стиснула зубы и отвернулась так, чтобы не видеть их, но при этом сохранить приличия и не сидеть к ним спиной. Нужно было еще раз перечитать текст на древнегреческом.
Чейз, сидевший у противоположного окна, взглянул мимо Софии и заметил, что Нина обижается. Великолепно. Он откинулся на спинку и вздохнул.
— Нина? — спросила София.
— Да. Черт, какая-то хрень!
— Я во всем виновата, извини.
Чейз сделал медленный выдох.
— Нет, не ты. У нас были проблемы и раньше.
— Какие проблемы?
— Те же, что у нас с тобой, — признался Эдди.
София взглянула на него озадаченно:
— Что ты имеешь в виду?
— Понимаешь, у нее научная степень, она исследователь и интеллектуал. Знает все об искусстве и литературе. Кроссворды в «Нью-Йорк таймс» решает за двадцать минут. А я с трудом разгадываю простенький кроссворде «Сан»!
— Может, тебе лучше переключиться на судоку? — улыбнулась София.
— Она не такая, как я. Совсем другая. У нас разное происхождение, разная работа, нам нравятся разная музыка, разные фильмы и телепередачи. Да что там говорить, мы даже родились в разных странах!
— А мы в одной.
— Видимо, этого было недостаточно. — Чейз посмотрел на океан под крылом самолета. — Все повторяется! Я появился как спаситель, как белый рыцарь, который стреляет в плохих ребят и помогает красавицам. А потом, лучше узнав, какой я на самом деле, Нина поняла, что я не рыцарь и не супергерой. Я простой парень из Йоркшира. Я умею обращаться с оружием и махать кулаками. И больше ничего.
София промолчала. Чейз подождал и продолжил:
— Ну, вот что я думаю. Тебе потребовалось какое-то время, чтобы это понять, а твой папаша просек все с самого начала. Он меня не выносил. Считал меня эдаким простачком, который испортил жизнь дочке.
— Это несправедливо, — произнесла София.
— Нет? Тогда почему за все время, пока мы были вместе, он почти не общался с тобой? Не слушал тебя, даже когда заболел?
— А когда стал прислушиваться, было слишком поздно, — пробормотала София.
— Не только для него, но и для нас с тобой, согласись. А ты не теряла времени, нашла себе этого гнусного альфонса из Сити и…
София схватила его за руку:
— Эдди, пожалуйста, перестань. Просто я… я так злилась — на тебя, на себя, на отца… Я вышла из себя. Мне хотелось кому-нибудь причинить боль. А ты оказался человеком, которого легче всего обидеть. Я очень теперь об этом жалею!
Чейз не двигался, боясь даже посмотреть на нее.
— Скажи… Зачем ты мне лгала, что у тебя связь с Джейсоном Старкменом?
— Ты о чем?
— Я знаю, что вы никогда не были близки. Он сам мне признался.
София удивилась:
— Когда?
— Не важно. Он мертв. Но успел рассказать, что между вами ничего не было, и я ему верю. — Эдди изучал бывшую жену взглядом. — Зачем ты лгала, София? Я знал, что ты мне изменила. Зачем ты придумала еще насчет Джейсона? Потому что он был моим лучшим другом?
София убрала ладонь с руки Эдди и сцепила пальцы на коленях.
— Повторяю, — начала она слабым голосом, — мне хотелось обидеть тебя. Джейсон к тому времени сбежал или как там это правильно назвать. Он не мог возразить. И тогда я обманула тебя. Лучше бы я этого не делала. Мне в самом деле очень жаль.
Чейз не знал, что сказать. На лице его не проявилось ни одной эмоции, кроме печали в глазах. Затем он отвернулся и стал возиться с рычагом, чтобы опустить спинку кресла.
— Знаешь, я выжат как лимон, — произнес он. — За последние несколько дней слишком много перелетов. Сбил биоритм. До посадки еще четыре часа. Я, пожалуй, вздремну.
Эдди повернулся к ней спиной и опустил штору на иллюминаторе.
— Хорошо, — тихо отозвалась София. — Поспи немного.
Она встала и пошла в заднюю часть салона.
Сидевшая на другом ряду Нина взглянула на нее через плечо, не понимая, что произошло и как к этому относиться.
Десять минут спустя Нина удивилась повторно, когда София вернулась, держа два стакана в руках, и села рядом с ней в свободное кресло.
— Тоник, — объяснила София, протягивая один стаканчик. — Я подумала, что алкоголь может помешать работать.
— Спасибо, — машинально сказала Нина, принимая напиток.
София кивнула на скоросшиватель:
— Удалось найти что-нибудь новенькое?
— Ничего, кроме карты, а от нее мало проку, пока мы не найдем остальные страницы. Хотя в тексте есть фразы, и я уверена, что это подсказки, пока не могу сообразить, как ими пользоваться.
— Моя помощь не нужна?
На лице Нины отразилось сомнение.
— Ты читаешь на древнегреческом?
— Как я сказала на приеме, это не моя специальность, — ответила София с легкой улыбкой. — Но древняя история — мое увлечение. Во всем виноват Индиана Джонс. Когда я была моложе, заставила отца оплатить мне поездки по древним местам во всем мире, начиная от копей Соломона и заканчивая Эдемским садом!
— Для меня это не хобби, — произнесла Нина, стараясь не обидеть собеседницу. — Это моя профессия, и моих родителей тоже. Я пошла по их стопам.
— Понятно. Но я немного разбираюсь в теме. Когда я училась в Кембридже, нас даже заставляли читать диалоги Платона.
— Конечно, — пробормотала Нина.
— Вообще-то у меня захватывает дух от возможности почитать диалог, который никто раньше не видел. Так что ты обнаружила?
Нина неохотно нашла нужную страницу.
— Фраза, которую я считаю важной, находится здесь. Критий разговаривает с Гермократом. Раньше шел абзац, где Критий упоминает гробницу Геркулеса и дает подсказку, как обнаружить карту: нужно повернуть чистую страницу к свету солнца. А здесь другая фраза — «Словами этими описываем мы подвиги Геракла; и все же как чудесное краснеющее египетское стекло показывает мир в поразительной новой форме, так и слова друга нашего Гермократа пусть помогут открыть скрытое внутри, и да покажет он таким образом путь по Преисподней». Сама по себе фраза ничего необычного не представляет, но как часть абзаца совсем не вписывается. Тот факт, что Платон заставляет Крития особо упомянуть о гробнице как раз перед этой фразой, заставляет меня думать, что это еще один ключ.
