В течение каких-нибудь трех часов фрау Маргарет сумела продемонстрировать нам:
самый маленький в мире трехэтажный дом с одной дверью и двумя окнами;
самый большой в мире внутрискальный гараж — в обнаруженных спелеологами и расширенных затем путем взрывов пустотах могло разместиться одновременно свыше полутора тысяч машин;
единственный в мире концертный зал, сценой которого служило средневековое ристалище, где много веков назад конные рыцари насмерть дрались на турнирах;
церковные склепы, где в ячейках наподобие пчелиных сот покоились бренные останки десятков поколений монахов;
храм с чудотворной иконой божьей матери, гарантированно исцелявший больных женщин; мужчинам святая Мария почему-то отказывала в такой милости…
Через два часа у меня уже стали гудеть ноги. Еще через час они начали подкашиваться, и я взмолился:
— Фрау Маргарет, а нет ли поблизости какого-нибудь кафе времен древних римлян с прохладительными напитками?
— Нет, нет, нет, только не здесь! Сейчас по плану экскурсии предстоит подняться в крепость.
Я, задрав голову, в полном отчаянии посмотрел на отвесную скалу. Неужели нам под предводительством фрау Маргарет придется брать штурмом эту неприступную твердыню, которая не покорилась еще ни одному воинству мира?
К моему счастью, штурмовать не пришлось. Наверх вела зубчатая железная дорога с двумя вагончиками: один полз по скале вверх, другой в это время опускался.
В крепости, помимо затхлых казарм, капониров и бастионов, оказался еще и очаровательный летний ресторанчик с террасой. Пока Инга под руководством фрау Маргарет любовалась великолепным видом, который открывался отсюда на город и окружавшие его высоты, я в буквальном смысле слова упивался холодным оранжадом, восстанавливая утерянные организмом запасы влаги.
— Все, все, все! — захлопала в ладоши фрау Маргарет, прерывая мое наслаждение. — Господин профессор, машина уже ждет нас внизу…
Карл жалостливо качнул головой, когда я с негромким стоном повалился на пружинистое сиденье его «форда». Я дотащился до машины один. Фрау Маргарет с Ингой забежали по дороге еще в какую-то церковь.
— Досталось, господин профессор?
— Ох, не спрашивайте, Карл! Где вы выкопали такое бесценное сокровище?
— Вот уж не знаю. По-моему, она была гидом, когда я еще не появился на свет божий.
— И английская королева тоже прошла сквозь все это? Как же Англия не объявила вам войны?
Появилась фрау Маргарет и сразу приняла на себя верховное главнокомандование:
— Карл, в Гелльбрунн! Скорей!.. Влево! Вправо!..
Гелльбрунн, увеселительная летняя резиденция прежних зальцбургских правителей, находится километрах в двадцати от города. Его главная достопримечательность — водяные игры. В гротах, в беседках, возле многочисленных статуй — повсюду скрыты ловушки, откуда на вас в любой момент может брызнуть вовсе не безобидная струя. Это весело — особенно для тех, кого не облило. Но и промокшим тоже не остается ничего другого, как смеяться вместе со всеми.
Говорят, самое веселье начиналось тогда, когда власть имущий усаживался обедать на вольном воздухе. Он милостиво приглашал за стол своих приближенных, а в самый разгар пира поворачивал потайной рычажок. Сразу же из многочисленных отверстий в сиденьях начинали хлестать сильные холодные струи. Подняться же и отбежать никто не смел. Первым встать из-за стола мог только правитель.
То-то было весело!..
— В здешнем ресторане для господ предусмотрен обед! — громогласно объявила фрау Маргарет.
Для господ…
У Инги сузились глаза. Это было плохим предзнаменованием, и я уже стал опасаться повторения вчерашнего инцидента из-за Карла.
Фрау Маргарет отвела меня в сторону:
— Господин профессор не будет возражать, если я припишу ему в счет лишнюю порцию? — спросила она заговорщицким шепотом.
— То есть?
— Ну, как будто вы съели за обедом не один шницель, а два… Все дело в том, — тут же пояснила наш гид, — что в счете мне предоставлено право указать только троих. А Карл…
— Да ради бога!
Пусть в муниципальной бухгалтерии позавидуют аппетиту советского профессора истории!
Во время обеда неутомимая фрау Маргарет объявила дальнейшую программу. Еще с пяток церквей, два музея, три дома, где жили знаменитости, парки, колодцы и кладбища.
Это уже слишком. Пора просить пощады.
— К сожалению, я не смогу.
— Что такое? — Фрау Маргарет вскинула голову наподобие строгой учительницы. — Почему?
— Мне нужно написать несколько неотложных деловых писем.
— Ах так!
Против этого она никак не могла возразить. Дело для каждого человека — главное в жизни.
Инга смотрела на меня с легкой иронией. Она-то уж кое-что знала про мои деловые письма! Но промолчала, не сказала ничего. И на том, как говорится, спасибо!
На обратном пути мы сделали небольшой крюк. Фрау Маргарет решила показать нам церковь, построенную в архисовременном стиле. Она, конечно, уловила повышенный интерес Инги к церквам и, истолковав его по-своему, пыталась поддержать этот душеспасительный порыв советской девушки.
Но ее ждал конфуз.
На двери странного, построенного в виде шатра здания с непомерно высоким цементным столбом колокольни на отлете висела табличка с надписью: «Ввиду непотребных действий с 11 до 17 церковь закрыта».
Конечно же, Инга немедленно потребовала объяснений:
— Что за «непотребные действия»? Фрау Маргарет, я что-то не очень понимаю.
— Ну… это… как сказать? — мучилась наш бедный гид. — Всякие невоспитанные юноши и девушки…
— Что? Что? — не унималась безжалостная Инга.
— Целуются в церкви… Очень редко, разумеется… Но все-таки… Так неприятно…
Карл усмехнулся:
— Я бы не сказал!
Она тотчас же обрушила на него звуковой удар:
— Карл!
И весь оставшийся путь ворчала по поводу распоясавшейся молодежи, совершенно забывшей и честь, и стыд, и самого господа бога.
Мы высадили женщин возле старинного моста через злую, вспененную Зальцах, за которым начиналась пешеходная зона.
— Вот, господин профессор, теперь вы на своем собственном опыте можете оценить все достоинства нашего славного гида. — Карл смотрел на меня с веселым сочувствием. — Прикажете доставить в гостиницу?
— Если можно, провезите немного по городу. Скажем, в район новостроек.
— Как будет угодно, господин профессор. Только, если разрешите, сначала придется заехать на заправку.
— Горючее кончается?
— Не то чтобы кончается. Просто я люблю с запасом. А тут провозился на мусорке и не успел.
