— Что? Я британский подданный и требую, чтобы меня вывезли за пределы Египта, — начинал горячиться Гарстанг.
— Требуете? У командующего королевскими военно-морскими силами? — прорычал командующий, лицо которого уже побагровело.
— Это ваш долг, вытащить меня отсюда! — воскликнул Гарстанг, направляя указательный палец на командующего.
Командующий встал и с криками выпроводил друзей из кабинета. Когда они шли к выходу, Гарстанг только и делал, что брюзжал. Линкольн и Геркулес молча наблюдали за ним.
— Как такое возможно? Он обошелся с нами, как невоспитанный грубиян.
— Успокойтесь, господин Гарстанг. Я уверен, что есть иной способ вырваться отсюда, — сказал Линкольн.
— Связь с Турцией порвана. Единственное, что нам остается, это отправиться на египетском корабле в Триполи, даже если это будет рыболовецкое судно. А дальше переправиться в Италию и уже оттуда — в Грецию, — предложил Геркулес.
— Но от этого путешествие очень затянется и может оказаться опасным.
Геркулес пожал плечами. Друзья пересекли большой холл и направились к двери. В это время кто-то обратился к ним хриплым голосом.
— Бог мой! Никогда не думал, что увижу двух старых друзей из Гаваны!
Сказано это было резко и пронзительно на испанском языке, который было почти невозможно понять.
Трое путешественников обернулись и увидели, что к ним решительным шагом направляется офицер. За последние семнадцать лет он прибавил в весе, шел, опираясь на трость, хотя ему и было всего тридцать девять лет. Его когда-то впавшие щеки теперь сильно округлились, но глаза навыкате и лукавый взгляд остались прежними.
— Сэр Уинстон Черчилль, уж кого-кого, а вас-то я никак не ожидал здесь встретить! — воскликнул Геркулес, радостно обнимая англичанина.
— А я никак не ожидал встретить в этой части света именно вас двоих. С тех пор как я уехал из Гаваны в 1898 году, я ничего не знал о ваших передвижениях по свету.
К Черчиллю подошел Линкольн и крепко пожал ему руку.
— Позвольте представить вам господина Гарстанга, — сказал Геркулес, показав на археолога.
— Очень приятно, — проговорил, улыбнувшись, Черчилль.
— Судя по униформе, вы в армии, — высказал догадку Геркулес.
— Да, но моя должность скорее политическая. Я первый лорд Адмиралтейства, — ответил Черчилль низким голосом.
— Большому кораблю большое плавание.
Черчилль скорчил гримасу и, положив руку на плечо Геркулеса, повел их обратно к кабинетам.
— Что вы делаете в Египте? Нуждаетесь в помощи? — забрасывал их вопросами англичанин.
— Причину нашего пребывания в Египте в двух словах не объяснишь. Но мы действительно нуждаемся в помощи, — сказал Геркулес, когда они подошли к кабинету.
Англичанин зажег настольную лампу и пригласил друзей сесть. На улице было светло, а кабинет оставался погруженным в полумрак.
— Извините, но я никак не привыкну к яркому свету этих мест, — пояснил Черчилль, показывая на окно.
— Я вас понимаю, — ответил Геркулес.
— Итак, рассказывайте, — предложил хозяин кабинета, закуривая большую сигару. Потом он подвинул открытую коробку остальным, и запах дорогого табака наполнил помещение.
Единственным, кто принял предложение закурить, был Геркулес. Он закурил гаванскую сигару и откинулся на спинку стула.
— Вы не поверите, если я скажу вам, что многие месяцы был лишен этой прелести.
— Верю, Геркулес. Мне самому было очень трудно достать хотя бы коробку. Война лишает нас маленьких радостей жизни, — посетовал Черчилль, глубоко затягиваясь.
По кабинету поплыли клубы дыма. Гарстанг нетерпеливо смотрел на Геркулеса, но тот не спешил начинать разговор о деле. Потом он вкратце рассказал об освобождении Джамили в Каире, о поездке в Мероэ и о собственном похищении. Поведал он и о камне, но ничего не сказал о его сверхъестественных свойствах.
— Поэтому нам нужно как можно скорее добраться до Афин, — закончил свой рассказ Геркулес.
— Понятно. Мои транспортные средства весьма ограничены. Кроме того, наши отношения с Грецией двусмысленны. Никто не может гарантировать вашей безопасности, как только вы окажетесь там. Наша секретная служба докладывает, что Афины превратились в пристанище турецких и австрийских шпионов. Греческое правительство не желает вступать в вооруженный конфликт с Турцией. Они втайне просили нас помочь им возвратить часть европейской территории Турции. Эти недоумки даже просили у нас Стамбул, но мы отказались исполнить их просьбу, — пояснил Черчилль, откидываясь на спинку стула.
— Не беспокойтесь о нас. В конечном счете двое из нас являются гражданами Испании, один — американцем, одна — подданной Турции, родом из Венгрии, и один — британским профессором.
— Я отдам приказ, и вы отплывете нынешней ночью на корабле британских ВМС «Королева Елизавета». Это наш лучший броненосец. Перед ним стоит задача вести разведку в Адриатическом море. Он встанет на рейде в Афинах двенадцатого или тринадцатого января.
— Превосходно, — проговорил Гарстанг.
— Было очень приятно снова увидеть вас обоих. Но будет лучше, если вы отправитесь в путь. В порту вам нужно быть до двух часов, — пояснил Черчилль, написал письмо и подписал пять охранных свидетельств.
Путешественники встали, а Черчилль, продолжая сидеть, подал им бумаги и выпустил большое облако дыма.
— Письмо отдайте генералу сэру Яну Гамильтону. Он выругает меня за то, что я посылаю ему на корабль пятерых гражданских в разгар военной операции, но ведь должна хоть какому-то доброму делу послужить должность старшего начальника.
— Большое спасибо за вашу помощь, — поблагодарил Геркулес, пожимая Черчиллю руку.
— Мы старые друзья, и это самое малое из того, что мы можем сделать друг для друга. Вы тогда спасли мою шкуру в Гаване. Тогда же я узнал о смерти прекрасного репортера Хелен, — сказал Черчилль и закрыл глаза.
— Спасибо, господин, — сухо поблагодарил Линкольн.
— Если вам понадобится что-нибудь еще или если вы попадете в затруднительное положение, запомните мой служебный псевдоним: Ахиллес. Если вы его произнесете в любом посольстве или какому-либо армейскому офицеру, вас свяжут со мной.
— Еще раз спасибо, — поблагодарил Геркулес, пряча документы.
— Интересное занятие. Хотел бы поехать с вами в это новое путешествие, но долг обязывает, — проговорил Черчилль, вставая.
— Поверьте, в нашей компании место для вас всегда найдется, — заверил его Геркулес.
Первый лорд Адмиралтейства проводил гостей до двери и долго смотрел, как они идут по коридору. Его сознание вернулось на семнадцать лет назад, когда ему, корреспонденту, пришлось писать о гибели «Мэна» и об Испано-американской войне. Ни Геркулес, ни Линкольн почти не изменились, а вот ему пришлось взвалить на свои плечи огромное бремя. Это все из-за его должности: не мог он метаться из стороны в сторону, ударяясь в разного рода авантюры. И он, закрыв дверь, вернулся в полумрак своего кабинета.
