ему показалось, он перешел через дорогу, залез в подъехавший автобус с подходящим маршрутом, и поехал в больницу вслед за своими друзьями.
***
Бартеломью шел по больничному коридору, и его не покидало чувство, чего-то грядущего. Чего-то, что должно скоро случиться. Может, даже не очень хорошего. Возле палаты стоял Бимен.
— Куда это вы запропастились?
— Старую знакомую увидел, расстаться не мог, — отшутился старик. — Давно он там?
— Не очень, минут двадцать, наверное.
— Давай его вытаскивать оттуда, у меня одна идея есть.
Весело постучав в дверь, он вошел внутрь. У кровати Али на стуле сидел, и не сводил с нее красных глаз Максимильен. Он держал ее за руку, и не переставая поглаживал второй рукой. Бартеломью слегка покашлял, давая понять, что свидание окончено.
— Эй, ты! Хорош радоваться, выходи, дело есть.
Поймав на себе недовольный взгляд художника, он вышел в коридор. Через секунду, оттуда выбрался Максимильен.
— Привет, Барти.
— Здорово, Семи.
Искренне улыбнувшись, они крепко обнялись, не прерывая рукопожатия. Затем отстранились, и так же улыбаясь начали друг друга рассматривать.
— Что-то ты сильно постарел! — сделал свое заключение Максимильен. — Я все больше и больше убеждаюсь, что твоя теория про кошек полная чушь.
— Поживем, — увидим.
— Какая теория? — не удержался Бимен.
— Ты ему до сих пор ничего не рассказал? — красные от слез глаза Семи начали вылезать из орбит. — Вот это выдержка!
— Да он молодой еще, не поймет всех тонкостей! — стал оправдываться старик. — Потом, обязательно расскажу. Потом.
— Я уже не молодой, и совсем не глупый. Я достоин, чтобы знать.
— Потом, тебе сказали. Я же тебя никогда не обманывал. Пока.
— Спасибо тебе, Барти, спасибо за все! — казалось Максимильен снова не сдержится и зашмыгает носом. Что бы как-то выразить свои эмоции, он снова обнял тщедушного старика, рискуя убить его в своих объятиях. Тот выскользнул как уж, однако не скрывая, что доволен развитием событий, и хитро улыбнувшись заявил:
— Я предлагаю, устроить Але прогулку. Столько лет в палате. И мы с ней прогуляемся, и ей полезно будет воздухом свежим подышать. Ты, — он обращался к Максимильену. — Можешь организовать все необходимое?
— Ты же знаешь, для нее все, что угодно. Только мне кажется, не надо так торопиться, на кону жизнь дорогого нам человека. Я предлагаю договориться на какой-то определенный день. На завтра там, или на послезавтра. Подготовим все как надо, чтоб без неприятных сюрпризов.
— Давай на послезавтра! — внес свои коррективы Бартеломью. — Завтра может не получиться, а так день в запасе будет.
— Договорились, на послезавтра. Думаю часа в три всех устроит? — Заговорщики дружно кивнули.
На выходе, в вестибюле висел телевизор, и когда троица, состоящая из двух пожилых людей и юноши, проходила мимо, то один из них остановился, и сделал знак остальным. Чтобы другие остановились и замолчали.
Шел экстренный выпуск новостей, в котором говорили об аварии с летальным исходом одного из водителей. Погибла владелица спиритического салона Риа Таббу. Максимильен сказал, что это его соседка по аренде здания. Но он с ней редко виделся. У нее свои клиенты, у него свои клиенты. Да и снимала она второй этаж недавно, где-то всего полгода, наверное.
— Да, в прошлом году ее не было, — подтвердил задумчивый Бартеломью. — Но разве тебе не показалось знакомым имя?
— Нет. А что?
— Зря говорят, что у художников хорошая память. Риа Таббу. Вспоминай! — он сделал паузу, многозначительно глядя на Максимильена. — Много лет назад. В лагере. Две девочки. Ален и…
— Риа Таббу! — оторопев, от собственной памяти, закончил он за старика. — Это что, и правда она?
— Была она.
— Не, ты тоже пойми меня! — Начал оправдываться владелец арт студии. — Глянь, сколько времени ушло? Тогда она совсем еще подростком была. У них же внешность меняется по несколько раз в день. То они волосы покрасят, но брови повыщипывают, а если кроссовки одел, вместо туфлей, то и походка другая. А имя… Это у тебя в глуши нету никого, а через меня знаешь, сколько имен проходит?
— Знаю, максимум два в день. Ты себе цену-то не набивай.
— Насколько я понял из ваших рассказов, — вмешался в разговор, молчавший до этого пчеловод. — Это те самые две ведьмочки. Одна живет возле меня, — от этих слов у Максимильена округлились глаза. — А вторая полгода работала рядом с вами? — И он ткнул указательным пальцем в художника.
— Угу, — промычал задумчивый Бартеломью. — Теперь осталась одна. Слушай! — Он обращался к Бимену. — Ты же поможешь нам послезавтра? Мы без тебя не справимся. Подъезжай к трем.
— Хорошо, я буду.
Они пожали друг другу руки, и попрощавшись у входа разошлись каждый в свою сторону. Бартеломью пошел на автобусную остановку, Бимен двинулся к припаркованному недалеко автомобилю, а Максимильен вернулся обратно в больницу, что бы обговорить со всеми тонкости предстоящего посещения.
