такое выговоры, когда их тебе делает любимый босс, когда ты слышишь не ругательство от него, а восхищение.
Девушка не могла теперь работать, когда Ваня был рядом. Всё он тут, он её обязательно заметит, он обязательно обратит на неё внимания. Ваня будет её отчитывать её, но, пока ещё по-детски. Но, девушка уверена, что вскоре это закончиться, что скоро он пригласит её в кабинет, чтобы больше не ходить вокруг да около. Но, пока Ваня ещё не готов идти выше. Как думала Луиза, он не готов пока продвигать их «отношения». Пока он не может понять, что она нужна ему.
Именно так считала Луиза, когда Ваня отчитывал её за внешний вид. Но, она не слышала его ругательства, не слышала его угрозы об увольнении, она слышала только одно. Сквозь ругательства, можно было услышать только одно: «Как тебе не стыдно, Луиза! Сейчас же в мой кабинет! И, лучше бы, до моего прихода, Вам бы снять с себя всё это, и ждать наказание, ждать его на моём столе! Сбрости всё! Снимите с себя всё! И ждите! Я приду! Я накажу Вас! Иначе, мне придётся снять всё это с Вас силой! Но, тогда, моё наказание к Вам, к тебе, Луиза, будет ещё сильнее!»
– Так, – Ваня обвёл своих подчинённых взглядом. – Есть, что-нибудь новенькое, что-нибудь выяснилось по делу?
– Почти, адмирал, – отозвался один из сотрудников, опередив Луизу, которая уже встала на ноги и поправляла свой топ, и даже ещё не успела произнести ни слова.
Девушка гневно посмотрела на своего коллегу. Это был молодой человек, который занимал очень хорошее место у Вани. Этого молодого человека звали Кевин. Он был одет, как обычный ботаник, которого ни в школе, ни в колледже, ни в институте не любили.
Кевин был одет в лёгкую белую рубашку, в чёрные брюки и чёрные туфли. Казалось, что молодой человек придерживается какому-то дресс-коду, которого, в их организации «нет». Хотя, его не существовало только для Луизы. Другие же коллеги имели менее откровенный гардероб для работы.
– Мы обнаружили сигнал.
– Сигнал?! – С интересом спросил Ваня. – Откуда?
– Мы точно не можем его отследить, – признался молодой человек. – Сигнал слабый, но он смешанный.
– В каком смысле, смешанный?
– Сигналов пять. Мы не можем сказать, что это, поскольку, два из них принадлежат животным, один – ребёнку, другие два – уже взрослым особям человеческого характера.
– Сначала, – прервала своего коллегу Луиза. – Мы думали, что это животные, но теперь в этом не уверены.
Новость о сигналах заставила Ваню насторожиться.
– Кевин, ты можешь уверить, что твоя теория правдива? – Ваня решил воспользоваться шансом, который ему предоставила судьба.
– С 50% точностью, капитан. Если в канализации и есть кто-то, похожий на человека, то это точно те, кого мы ищем.
– 50% в нашем деле не мало, – сказал Ваня, немного подумав. – Кевин координаты мне на стол, завтра я пойду просить разрешение на обследование канализации.
Ваня развернулся и ушёл.
Глава 16
Купание в канализации
Вы, когда-нибудь делали то, что кажется безумным, например, может быть, Вы купались в канализации? Или мечтали искупаться там? Нет, плохой пример, согласен, но если Вы это делали, тогда не могли бы Вы поделиться со мной этими впечатлениями.
Наверняка, Вы бы хотели прыгнуть с парашютом, или искупаться в бассейне с акулами. Нет, так нет. Тогда скажите мне, пожалуйста, было ли у Вас, что Вы хотели искупаться в канализации.
Сейчас Вы, наверняка, скажите, что я выжил из ума, какое купание в канализации?! Но, я Вам могу одно сказать, что двое влюблённых всегда останутся влюблёнными, даже, через много лет разлуки. И, так, давайте снова спустимся к Саши, Каррику, Егору и Ренго, и узнаем, что же у них сейчас происходит.
Мы покинули наших путешественников на том, что Каррик проснулся и задал родителям очень хороший вопрос. Мальчик спросил у родителей то, на какой вопрос ни Егор, ни Саша не могли ответить однозначно, смогут ли они выбраться из канализации.
Мальчик проснулся уже не от того, что ему хотелось спать, а, от того, что он выспался. Каррик лежал между мамой и папой. Родители обнимали сына. Их руки были сплетены. Он чувствовал их любовь и заботу, чувствовал то, как сильно он их любит, даже несмотря на то, что Каррик знает отца несколько дней.
Каррик тихо вылез из объятий родителей и осмотрелся. Что ему делать, пока его родители спят? Да, ничего. Ему остаётся только скучать.
Его тихие движения не остались без внимания. Ренго, который лежал у ног Саши, поднял морду и посмотрел на маленького хозяина. Он хотел залаять на него, но Каррик, умоляюще, посмотрел на своего любимца, выпрашивая у него только одно, чтобы тот не поднял шум.
Ренго вскочил на лапы и подбежал к маленькому хозяину. Он нежно тёрся у его ног, выпрашивая у Каррика кусочек ласки. Пёс просил, чтобы мальчик погладил его за ушком, чтобы тот приласкал его.
Мальчик сел на корточки и стал чесать своего любимца за ухом. Ренго, от удовольствия, закрыл глаза и стал вилять хвостиком. Даже тут, в такой ситуации, он был всё таким же псом, игривым и озорным. Каррик так и запомнит своего любимца, по его игровым повадкам.
Он нежно гладил любимца, думая, что их ждёт сегодня, будут ли они продолжать идти дальше, или останутся на месте? Если, они пойдут дальше, что их ждёт? Опять бесконечные, тёмные лабиринты канализации. А, если они останутся стоять на месте, что тогда? Они никогда не выберутся отсюда? Мальчик теперь никогда не увидит солнышко? Не обнимет свою любимую игрушку? Мама не будет по вечерам лежать рядом с ним и читать ему сказку? Неужели, всё это кончилось, теперь их жизнь станет другой?
Каррик думал об этом. Он не мог понять, почему капитан так с ними поступил. Почему, из тысячи мальчишек и девчонок, он выбрал именно его. Почему так произошло? Разве они чем-то его обидели? Каррик уверен, что его мама никого не обижала, что это была какая-то ошибка.
Мальчик хотел домой. Ему хотелось снова лечь в свою кроватку, накрыться своим одеялком и крепко, и сладко спать. Каррику хотелось снова увидеть своих подружек, хотелось с ними поговорить, но, наверное, он сделает это не скоро.
Никто из них не знает, сколько им ещё придётся «гулять» по этому лабиринту канализации. Может быть, это займёт у них целую вечность, а может быть и ещё больше. Хотя, что может быть больше, чем вечность?
