ни слова, подошёл к позорному столбу и позволил себя привязать. Однако не успел палач замахнуться, как вдруг на площадь влетела всадница и звонким голосом крикнула:
– Стойте! Не бейте его! Я нашла овец!
То была Лета, старшая дочь богача. Оказалось, что рано поутру девушка взяла слуг и поехала в горы разыскивать стадо. Они нашли овец в неглубокой лощине и теперь гнали обратно.
– Не наказывай его, отец, – просила Лета, – все овцы целы.
Люди зашевелились и поддержали девушку:
– Что ж наказывать, раз овцы нашлись? Отмени наказание! Инар – хороший пастух, и не по его вине овцы разбежались!
Нахмурился богач, постучал сапогом о землю, но согласился с дочерью и народом. Вернулся Инар в свою хижину целый и невредимый, а наутро опять погнал овец в горы.
День проходит, другой, третий. Пасет Инар стадо и видит, что неподалеку всадник кружит и глаз с пастуха не сводит. Подъехал ближе – и узнал юноша Лету.
– Ну что, Инар, – спросила весело, – не разбежались твои овцы?
– Нет, – улыбнулся пастух, – можешь сосчитать, все на месте.
– А сколько их у тебя?
– Девяносто девять.
– Большое стадо! Да только для круглого счёта одной не хватает!
Так, перешучиваясь и смеясь, разговаривали пастух и Лета, как вдруг заметили, что из узкого ущелья выехал вооружённый отряд. Инар сразу почуял недоброе и сказал девушке:
– Стань рядом со мной.
Та послушалась, спешилась и спряталась за юношу. Приблизились люди, окружили плотным кольцом и, усмехаясь, спросили, кто он и что тут делает, и что за красавица стоит за его спиной.
– Я – пастух, – отвечал Инар. – А это – моя жена.
– Слишком хороша для такого бедняка, – заметил кто-то.
Но Инар обнял девушку одной рукой и прижал к себе.
– Отличные рабы, – пробормотал предводитель, пристально оглядывая их, – молодые, сильные. Их будет легко продать. Взять!
И не успел Инар что-либо сделать, как десяток мужчин набросились на него и на Лету, связали веревками и повели за собой…
– Инар, – шептала Лета, – что с нами будет?
Юноша молчал. Тяжёлый изнурительный труд, мучительное существование – вот что такое жизнь рабов. Но если он, сильный и закалённый, мог работать, то как же – она? Да и, скорее всего, её продадут в какой-либо гарем…
Инар шёл и думал, и глубокая скорбная складка легла меж его бровей.
Ночью, выбрав минуту, он сказал Лете:
– Не признавайся, что мы не муж и жена, иначе тебя продадут. Пока мы вместе, есть надежда на возвращение.
– Не признаюсь, – отвечала она и доверчиво прижалась к нему плечом, а потом тихо попросила: – Тогда обними меня, как и положено мужу.
Дорога была длинной, тяжёлой. Много дней и ночей шли рядом пастух и девушка, помогали друг другу, поддерживали, делились едой и водой. На ночёвках Инар защищал своим телом красавицу Лету от похотливых взглядов работорговцев, спал рядом с ней, но ни разу не прижал к себе крепче, чем можно, помня, что девушка не принадлежит ему, и что женаты они лишь на словах. А Лета скоро поняла, что её единственный защитник в этом суровом и страшном путешествии – бедный пастух, и если раньше она смотрела на него свысока, снисходительно, то сейчас научилась ценить каждое проявление его смиренной и отважной души.
– Мы вернёмся? – спрашивала она. – Как ты думаешь, когда-нибудь мы будем свободны?
Что мог ответить пастух?
– Конечно, мы будем свободны. Только не знаю, когда…
Ярким осенним днём вошёл караван в многолюдный и шумный город. Кроме Инара и Леты, здесь были и другие рабы, пленённые позже, все усталые, голодные, истрёпанные. Их поселили на постоялом дворе и тщательно охраняли. Инара и Лету не разлучали; хозяин, скалясь, сказал:
– Пусть спят вместе, плодятся и размножаются. Беременная рабыня дороже.
И велел всех вымыть и хорошо накормить.
– Лета, – просил Инар девушку, – не отходи от меня. Не хочу, чтобы ты угодила в гарем. Тогда мне тебя не найти, а один возвращаться не хочу.
Лета не отвечала, лишь жалась ближе к нему, а сама с ужасом думала, что её могут продать, оторвать от Инара…
Наутро рабов отвели на площадь и, поставив на помост, начали торги. Инар крепко держал девушку за руку, всем своим видом показывая, что не собирается расставаться с женой. Так их и продали, как женатую пару, и новый хозяин довольно улыбался: каждый год молодая рабыня принесёт ему нового раба!
Они стали жить в большом доме; Лета прислуживала, готовила пищу, Инар работал в саду. Ночевали в каморке, на старом топчане, накрывшись одним одеялом. Каждый вечер ложилась Лета на грудь любимого, обнимала его рукой, но тот и не думал нарушить целомудрие девушки, помня, что никто не отдавал её ему в жёны и что придёт время, когда нужно будет вернуть её отцу. Так и спал рядом с ней, обнимая осторожно и бережно, относясь, как к драгоценности, данной ему на хранение.
Шли месяцы, хозяин присматривался к новой рабыне: не носит ли ребёнка? И очень досадовал, что не оправдываются его надежды получить маленького раба.
Год миновал, другой. И к неволе привыкает человек. Однажды вечером Лета сказала:
– Инар, он злится на меня.
– Злится? За что? Ты всё делаешь хорошо!
– Всё хорошо, – вздохнула девушка, – только детей не рожаю.
Пристально взглянул на неё Инар:
– Ты же понимаешь, я не могу. Мы не женаты.
– Тогда давай поженимся!
Он обнял её:
– Мы с тобой живём, как брат и сестра.
– Не хочу тебя братом!
– А я не хочу тебя сестрой…
Они решили, что назавтра отпросятся в город, якобы за покупками, а сами найдут священника и попросят обвенчать их. С тем и уснули.
Утром, принарядившись, Лета попросила хозяйку отпустить её и мужа в город. Выйдя за пределы дома, оба чуть ли не бегом устремились к знакомому священнику и умолили тихо и тайно обвенчать их. Когда солнце высоко поднялось над городом, Инар и Лета рука об руку шли обратно, и неподдельное счастье светилось в их глазах.
Они миновали самую оживлённую часть города и уже хотели свернуть на узкую улочку, ведущую к особняку хозяев, когда знакомый голос воскликнул:
– Лета!
Она обернулась. Перед нею стоял отец…
Они рассказали ему всё: и как их схватили, и как долго везли неизвестно куда, и как продали вместе, думая, что они женаты. Лета поведала отцу о тех ночах, что провела рядом с Инаром, и как скромно держался он рядом с ней. И о том, что полюбила его, и о том, как они, наконец, решили обвенчаться.
