Но однажды он попытался, как в первые дни, предсказать свое будущее. Прошло время — предсказание не сбылось. Он кинулся узнавать, в чем дело. Ему объяснили, что действительно появились новые модели с большим количеством степеней свободы, поэтому ему теперь труднее учитывать их действия, а следовательно, и рассчитывать собственные координаты в общем движении.
— Но, позвольте, это же хаос! — воскликнул несчастный.
— Не хаос, а закон природы, — холодно возразили ему.
С этого дня он начал думать о путях развития своего счетно-решающего общества. «Куда нас приведет технический прогресс?» — вот кажой вопрос сделал его постоянным подписчиком журнала «Кибернетика и робот» Мысли текли, время — тоже, а лучшие системы появлялись и появлялись… И вот, наконец, сочли, что опекать детей — большее, на что он способен.
Старик еще раз бросил взгляд на подопечных. Было ясно, что их напряжение на пределе: с матовой поверхности юнцов, шелестя, стекали электрические заряды.
— Ну, дети, через час быть в оборе. Летим на Землю, на экскурсию, — этой фразой ветеран прервал паузу.
Нужно ли описывать небольшое путешествие роботов из детского сада с их планеты на Землю? Все обстояло так, как в стандартных космических путешествиях, зафиксированных многочисленными фантастическими рассказами. Ревели ли ракетные двигатели их корабля? Да, ревели. Кричал ли впередсмотрящий, подобно матросу Колумба, «Земля!» при ее появлении? Да, кричал. А траектория движения? Она рассчитывалась автоматически? Да, да, да!
Путешествие было предпринято для традиционного ознакомления молодежи с местом изобретения первого робота, с местом, где было начато их массовое производство.
Старик водил группу по старинным городам, показывал океан, тропики. Океан, как всегда, вылизывал языком волн берега, в джунглях рычал лев. И только города молчали.
Старик мог показать все что угодно, но только не человека.
Он хотел что-то сказать, но где-то внутри нервно дрогнула электронная линия; чтобы успокоиться, пришлйсь выждать. История исчезновения людей была больным местом роботов всех систем.
— А теперь всем настроиться на «внимание»! — Это было уже повелением.
Дисциплинированно щелкнули тумблеры, все переключились на одну волну. И к молодым путешественникам, превратившимся во внимание, пришли слова о человеке, печальные и далекие, как весть с неведомой звезды.
— Давно-давно на этой планете жили удивительные существа — люди. Нас, роботов, еще не было. Люди были изобретательны, темпераментны и предприимчивы. Поговаривают — хотите верьте, хотите нет, — что их предком была обезьяна. Они-то и придумали нас, чтобы поставить за станки, за пульты автоматических линий, посадить за руль автомобилей. Для нас не было большей радости, чем угодить человеку. Но однажды утром, когда толпы роботов шумными ватагами устремились к подпиточным станциям, обнаружилось, что люди исчезли. Все до одного! — голос старика дрогнул, из каждой глазницы выкатилась крупная капля смазки. Это воспоминание было на порядок тяжелее остальных.
Молодые роботы запыхтели: любовь к человеку, вложенная в них как информация № 1, давала себя знать.
— Некоторый свет на загадку пролила вот эта бумажка. Из нее явствует, что им надоело наше общество! — латаный динамик старика звякнул. — Слушайте, что здесь написано:
«Дорогая Мари! Утром улетаем. Куда? Еще неизвестно. Ты спросишь, почему? Впоследствии многие будут гадать, почему мы исчезли. А дело-то все в этих несносных роботах. Они не дают пошевелиться. Мы заложили в них слишком сильную любовь к человеку, надеясь, что она будет лучшим стимулом для их самовоспроизводства. И, конечно, они видят теперь цель своего существования в избавлении человека от всех трудностей.
Нас освободили от труда. Так исчезло наслаждение от творческого процесса, самое сильное из наших наслаждений* Только возникает мало-мальски человеческое желание — и, пожалуйста, оно уже исполнено. Они угадывают любое наше намерение. Наша активность постепенно сводится к нулю. Еще немного — и мозг начнет атрофироваться. Нужно начинать новую жизнь. Наши космические плантации беспрёдельны. Но улететь нужно так, чтобы они не пронюхали, куда мы стремимся. Бери с собой только предметы первой необходимости: зубную щетку, полотенце, генератор невесомости, не тот, большой, семейный, а портативный, и электробатарейку на тысячу киловатт-дней. Решение принято Высшим Советом два часа тому назад.
Дорогая Мари…»
На этом строчки письма обрывались. Старик аккуратно свернул листок.
На полу образовалась масляная лужа: роботы плакали. Наставник подбежал к одному из них, вытащил щуп указателя масла. От смазки почти ничего не осталось. Покрутив вертушку телефона, расположенного на затылке, старик набрал нужный номер. Срочно вызвал цистерну со смазкой. Чтобы прекратить дальнейшее истечение ценного продукта, нажал каждому на кнопку генерации хорошего настроения. Промедление могло привести к травме молодых, неокрепших механизмов. И когда прибывшая цистерна закачала каждому добрую порцию смазки, старик с облегчением перевел свои реостаты в сторону меньших токов.
— Началась эра раскрытия наших потенциальных возможностей. Появлялись все новые технические проекты, один фантастичнее другого. Иногда такое слышать приходилось, что искры из глаз сыпались. В воздухе бродили идеи. Кстати, о воздухе. Этот едкий продукт доставлял нам массу хлопот. Он вызывал ржавчину наших металлических частей и со временем разлагал пластики. А если где что распаяется, изволь перед пайкой мажься канифолью. Тогда- то и состоялось великое переселение на ту планету, где вы родились, планету, атмосфера которой состоит из одного нейтрального аргона.
Казалось бы, теперь только и жить. Но выяснилось, что это не так-то просто, жить. Да, мы столкнулись с проблемой смерти. Новые образцы роботов, периодически появлявшиеся в лабораториях, делали ремонт более ранних образцов бессмысленным делом. Старики хлынули на свалку. Тут мы в первый раз по-настоящему позавидовали людям. Они-то уже давно познали секрет вечной молодости. Эта несправедливость и навела одного из нас на смелое решение: если мы хотим жить сколько угодно, необходимо одну из моделей изготовить в виде человека! Новая идея сверкнула как молния. По каждому роботу прошел такой ток, будто он схватился за линию высокого напряжения. Аргонный ветер в тот день казался удивительно свежим…
