Подъем был чрезвычайно труден и утомителен: приходилось то взбираться на крутые утесы, то ехать над бездонными пропастями по узким горным тропинкам, часто прерываемым или глубокими трещинами, или быстрыми потоками, сбегавшими вниз с утеса на утес. Кое-где на вершинах гор виднелись небольшие башни, занятые китайскими солдатами, разрушенные деревушки, развалины стен, а внизу, в ущельях и на отдаленных равнинах, крепости и живописные озерки.
К полудню путешественники добрались до вершины цепи и после двухчасового отдыха стали спускаться в долину по чрезвычайно крутому западному склону гор.
Вид, открывавшийся перед ними с этих высот, был великолепен: горы, гордо возносившие к небу свои вершины; под ногами пропасти, вызывавшие головокружение; огромные леса, по всей вероятности девственные, бешеные потоки воды, пруды и озера. Далеко-далеко, на чудном зеленом фоне лугов виднелись раскиданные по долине деревушки и плантации.
Капитан, внимательно осматривавший окрестности, указывая американцу на блестевшие под солнцем желтые крыши домов лежащего внизу города, сказал:
— Это город Мынцзы, тоже, говорят, один из крупных центров.
— Очень кстати, — отвечал американец. — Пойдем туда, поищем мягкую постель и хороший обед
— Обед не стоит того, чтобы рисковать из-за него своей шкурой, Джеймс. У нас есть палатка для отдыха и сна и масса провизии, так что нам незачем туда спускаться.
— А все-таки я бы охотно заехал в Мынцзы.
— Для чего?
— Чтобы достать там котлет, гнезда саланганы и виски. Вот уже два месяца, как мы не опорожнили ни одной бутылки какого бы то ни было напитка.
— В Мынцзы вы не найдете ни гнезд саланганы, ни виски.
— Но мы найдем там говядину.
— Мы можем добыть ее себе охотой.
— На кого же охотиться в этой стране? Разве вы не видите, как все звери бегут от нас? Оно и понятно, ведь все это китайские звери.
— А вы разве забыли про тигров? — спросил поляк.
— Тигры! Тигры! — закричал американец, задетый за живое.
— Да, китайские тигры, от которых, кажется, порядком досталось неустрашимому гражданину свободной Америки, который, говорят, прятался от них на деревьях.
— Молчи, злодей! Ты смеешься надо мной, но, клянусь тебе, если только я встречу еще раз хоть одного тигра…
— Что же вы сделаете?
— Я возьму его живьем, посажу на дерево и поступлю с ним так, как его собратья поступили со мной.
Спуск по западному склону совершился без приключений, и в ту минуту, когда солнце скрывалось за горизонтом, путешественники спустились на равнину, среди которой и выбрали по возможности удобное местечко для ночлега, раскинули палатку, развели около нее костер и, наскоро поужинав, улеглись спать.
Китаец, как и прежде, стал караулить в первую очередь, сидя у огня с заряженным карабином. Вскоре начался обычный ночной концерт: рев, мяуканье, рычание, вой сливались в одну адскую симфонию. Тигры и пантеры бродили вокруг палатки и лошадей, удерживаемые от более решительных действий только огнем костра, ярко горевшего среди ночной темноты.
В полночь произошла смена часовых, и место китайца занял поляк. Казимир, видимо удивленный массой диких зверей, бродивших крутом, подкинул в костер дров, осмотрел карабин, потом уселся под деревом, закурил трубку и стал зорко посматривать в темноту, решив метким выстрелом встретить первого же хищника, который рискнет слишком близко подойти к лагерю.
Так прошло два часа; вдруг послышался продолжительный свист. Часовой быстро выпрямился, озираясь кругом, и увидел в пятистах шагах от палатки тяжелую массу, выходящую из купы деревьев и направляющуюся к болоту.
Скорее удивленный, чем испуганный, он молча поднялся, чтобы лучше наблюдать за этим совершенно незнакомым ему зверем. Странный зверь, переваливаясь, начал ходить взад и вперед, потом накинулся, как сумасшедший, на кусты и тростник, с жадностью пожирая попадающиеся растения, и, наконец, бросился на землю, катаясь на спине и потрясая в воздухе толстыми, как бревна, ногами.
Поляк задумался, а затем немного испугался, когда увидел, что странное животное галопом вернулось назад и в конце концов остановилось всего в двухстах метрах от огня, показывая отвратительную морду с длинным рогом.
— Что нужно этому чудовищу? — подумал поляк, пряча трубку в карман и хватая карабин. — Может быть, оно собирается на нас напасть?
Не зная, как быть, и мало уверенный в том, что одной пули будет достаточно, чтобы повалить эту огромную тушу, он вполз в палатку и разбудил капитана.
— Чего тебе? — спросил тот, протирая глаза.
— Там снаружи стоит огромный, ростом со слона, зверь, который кажется мне взбесившимся.
Капитан поднялся и вышел. В ста шагах от палатки стоял зверь, устремив глаза на огонь и опустив голову, как бы готовясь к нападению.
— Это носорог, — сказал капитан. — Очень и очень опасный сосед, мой мальчик.
— Он хочет броситься на нас? — спросил Казимир.
— Нет, если ты оставишь его в покое. Пока будет гореть огонь, зверь не приблизится. Спокойной ночи, Казимир, карауль хорошенько!
Капитан вернулся в палатку и оставил поляка одного. Тот подбросил еще дров в костер и, чтобы лучше наблюдать за зверем, лег на землю, держа в руках карабин со взведенными курками и положив около себя пистолеты.
— Если только он подойдет поближе, я, право, не выдержу и выстрелю, — прошептал он.
К счастью, носорог держался все время в отдалении и наконец, обойдя раза два или три вокруг лагеря, совсем ушел в болото.
В четыре часа утра поляк разбудил американца, предупредив его о близости носорога. Янки, вместо того чтобы испугаться, весело потирал руки.
— О! Сегодня мы поедим котлет из носорога.
Затем новый часовой, осмотрев карабин и пистолеты, растянулся позади лошадей и стал выжидать удобного случая выпустить меткую пулю в новую дичь.
Носорог продолжал прыгать и кувыркаться в грязной болотной воде, испуская громкий свист и глухое хрюканье. Казалось, он в самом деле взбесился, так как по временам выходил из грязи и яростно бросался на росшие около болота кусты, разнося их вдребезги.
Американец целый час терпеливо ожидал приближения зверя, потом, утомившись ожиданием, покинул лагерь и спрятался за группой деревьев, в нескольких шагах от леса.
Ждать ему пришлось недолго.
Носорог, разнеся в пух и прах тростник и болотные растения, направился к лесу с очевидным намерением убраться в свое логовище, если таковое у него имелось. Американец решительно зарядил карабин и, нимало не думая об опасности, какой подвергал себя, быстро прицелился и, подпустив зверя на сто пятьдесят шагов, выстрелил. Послышался резкий свист. Носорог сначала остановился на минуту, потом, наклонив голову и выставив вперед свой рог, кинулся на охотника.
