Анатоль Имерманис - САМОЛЕТЫ ПАДАЮТ В ОКЕАН

— Но вы ведь не господь бог… — сказал Мэкхилери.

Мун удивился. Неужели личный секретарь Брэдока способен на хотя бы секундный бунт? Но не тут–то было!

— Вы — мистер Брэдок. Мне и в голову не пришло бы истолковывать вас! — закончил свою фразу Мэкхилери.

Брэдок удовлетворенно хмыкнул и хлопнул Мэкхилери по плечу.

— Не обижайтесь на меня. У вас для этого нет никаких оснований. Есть какие–нибудь вопросы по существу? Нет?

— Есть! — отозвался Мун. — Я бы на вашем месте подумал насчет перехода на мягкий курс. О вас писали, что ваши принципы и ваши самолеты сделаны из одной стали… Не пострадает ли от перемен репутация… ваших самолетов? Это ведь равноценно измене принципам.

Брэдок усмехнулся. Жестом приказав замолчать открывшему было рот Мэкхилери, он энергично сказал:

— Во–первых, это писала субсидируемая мною газета. А самое главное, я и не думаю отказываться от своих принципов. Слова ничего не значат. Завтра их развеет ветер. Афиши, плакаты, предвыборные речи — завтра все это будет лежать в мусорном ящике. А тем временем я получу государственный заказ и спущу с конвейера сотни самолетов… Они–то будут проводить в жизнь мои принципы. Ясно?

Когда Мун выходил из кабинета, Брэдок уже стоял у телевизора и наблюдал, как в монтажном цехе новый самолет получал крылья. Крылья, на которых он когда–нибудь будет проводить жесткий курс мистера Брэдока. Курс на Северный Вьетнам, или Кубу, или Конго, или любую другую точку земного шара, где можно сбрасывать бомбы и воздушные десанты.

— 18-

В комнатах, через которые Муну пришлось пройти на пути к рыцарскому залу, все так же веселились гости. Некоторые были уже в сильном подпитии. Другие, тесно прижавшись друг к другу, танцевали. Третьи тоже танцевали, но более современные танцы. Партнер отрабатывает свои движения в одном углу, а партнерша — в другом. Мун минуточку постоял, недоуменно поглядел на дуэт двух сольных партий и пошел дальше. К счастью, на него не обращали никакого внимания.

Разговор с Брэдоком требовал разрядки. Повстречав на пути слугу, катившего перед собой передвижной бар, Мун немедленно заправился. В течение десяти минут он следовал за заправочной станцией, время от времени пополняя запас горючего. Потом станция исчезла в легком тумане. Мун оказался на совершенно пустой площади, где, кроме него, были только большие рекламные щиты. Мун подошел поближе, чтобы посмотреть, что они рекламируют.

Они рекламировали духовные ценности. Такие, как Шекспир, Спиллейн и Набоков. Впрочем, сейчас до Муна уже дошло, что это не щиты, а стеллажи с книгами. Он находился в библиотеке. Немного протрезвев, Мун стал искать выход. Неизвестно, как и почему он очутился на какой–то лестнице, едва освещенной падавшим через окно светом уличного фонаря. Он был здесь не один. Несколькими ступеньками ниже, на площадке, стояли двое. Мужчина и женщина. Они целовались. В том состоянии, в каком находился Мун, ему казалось совершенно несомненным, что это Дейли и Мэри. Он погрозил им пальцем.

— Смотрите у меня, Дейли, не вздумайте обменять ее на какую–нибудь другую… В этом вашем… Как оно там называется?.. В бюро по обмену… Не то я расскажу вашей жене!

Целующиеся отпрянули друг от друга. Несмотря на опьянение, Мун узнал их: миссис Стивенсон и молодой человек по имени Чарли.

Мун спустился по лестнице и очутился на другом этаже. В полутемной комнате он увидел молодую девушку, удобно устроившуюся на коленях своего кавалера.

— Вы случайно не Дейли? — спросил Мун.

— Случайно — нет. Не случайно — да.

Это действительно был Дейли с секретаршей Брэдока. Они великодушно отказались от интимной беседы, чтобы проводить Муна до ближайшей заправочной станции. На этот раз Мун в целях охлаждения карбюратора залил в себя целое ведро содовой воды. В результате, входя в холл гостиницы, он был уже почти трезв. Здесь он протрезвел окончательно. Причиной явился молодой человек в элегантном белом костюме, поднявшийся ему навстречу.

— Свен? Разве вы не в Сингапуре? — обалдело спросил Мун.

— Что вы! Я уже успел слетать в Стокгольм… Получил новое задание. Меня прикомандировали… к вам.

— Ко мне?! Если в качестве возбуждающего средства, то должен сказать, что в сумасшедший дом я скоро попаду и без вашей помощи.

В дверях показался Дейли.

— Кого я вижу! Свен? Так скоро? Разве вы уже кончили диктовать свой сногсшибательный репортаж?

— Только начинаю. Я предложил главному редактору давать всю вашу историю вплоть до судебного процесса. Каждый день минимум сто строк. Он сразу сообразил, что это находка. Об убийстве с одним трупом и то иногда пишут неделями. А тут налицо уже сто двадцать один.

— Могу предложить вам сто двадцать второго, — сказал Дейли.

— Кто это? Нгуэн? Вы поймали его? Пристрелили?.. Где тут ближайший телефон?

— Я имел в виду вас.

— Я еще жив.

— Посмотрите на мистера Муна. Внимательнее! Разве не видите в его глазах свою грядущую смерть?

— Не вижу ничего, кроме мутного выражения… Насколько мне известно, это не смертельно.

— О господи! — промычал Мун. — Надеюсь, что по крайней мере буду видеть вас только по високосным числам… Где вы остановились?

— Совсем рядом.

— С нашей гостиницей? Этого еще недоставало!

— Нет, с вашей комнатой! — радостно сообщил Свен. — Специально попросил!.. Таких, как вы, всегда удобнее иметь под боком, чтобы не пропустить какой–нибудь интересный момент. Например, если у вас взорвется адская машина…

— Между прочим, вы довольно близки к истине. Пойдемте, мы вам продемонстрируем. На сто строчек, пожалуй, хватит.

Но демонстрацию магнитофонного голоса пришлось отложить. Поднявшись наверх, Мун и Дейли, говоря словами анекдота, догадались, что у них кто–то побывал. Исчез костюм Муна и новый серебряный портсигар Дейли. Как только теперь выяснилось, это был подарок Мэри. Вместе с костюмом и портсигаром вор забрал вещественные доказательства — остаток адской машины и найденный в бунгало Нгуэна кусок идентичного сплава. Они были упакованы в коробку универсального магазина и перевязаны красивой ленточкой с еще более красивым бантом. Можно было допустить, что вор, не имея времени ознакомиться на месте с содержанием коробки, решил, что в ней хранится коллекция бриллиантовых запонок. Однако ни Мун, ни Дейли не сомневались, что костюм и портсигар играли роль яркой ленточки, служащей для отвода глаз. Это был первый удар, нанесенный Джеком Фелано после объявления военных действий. Чувствительный удар! Удар, который мог свести на нет все предыдущие победы, если не удастся арестовать Нгуэна и Хай Куанга. Только их признание могло возместить потерю. К счастью, найденные у хозяина «Желтого Дракона» чертеж и фишка находились у Дейли в нагрудном кармане. Иначе они бы, несомненно, исчезли вместе с адской машиной.