— Видите ли, мальчики, я не стану утверждать, будто вы без меня ничего не стоите. Но какую уйму времени вы потеряете! А Джек и Хейко тем временем окажутся на финише, и нам останется только кусать себе локти.
— Ах, Дон, — проговорил Ал огорченно, — да признай же ты наконец, что здесь нужно прибегнуть к совершенно другим средствам. — Он выхватил «пистолет» из-за пояса Дона и сунул ему под нос. — С помощью таких игрушек ты вознамерился бороться против машин и автоматов, против разума, степень развития которого для тебя пока непостижима?
Дон никогда прежде не видел Ала таким возбужденным.
— Но Джек, — выдавил он из себя, — Джек и Хейко…
— Сядут в лужу, как и мы! Копаются у пультов центрального управления — какая нелепость! Того и гляди, лишат нас последних шансов…
Он вдруг заметил, как изменилось лицо Дона. Быстро повернулся к стене. Но никакой стены не оказалось. Не было ни кольца старинных строений, ни пояса вилл, ни полянок, ни холмов и озер, ни горной гряды, ни горизонта. Перед ними была пумтота. Сияюще-голубое небо без единого облачка. Они стояли на чем-то твердом, очертаниями своими напоминающем диск.
— Это всего лишь оптический обман! — воскликнул Ал после секундного замешательства.
— Видывали мы такое, — поморщился Дон. — Вспомните о мосте.
— Вот и пройди вперед, — предложил ему Рене, — проверь: исчезло ли все вокруг или твердь еще существует?!
Дон сделал шаг вперед, но тотчас отступил, наткнувшись на невысокий вал, ограничивавший диск с одной стороны.
— Боже ты мой! — взмолился Ал. — С чего вдруг мы так переполошились от эффекта искривления световых волн?
— Да?.. Ты думаешь?.. — всхлипнула Катя.
— Проверим, — сказал Рене. — Дайте мне твердый предмет!
Катя протянула ему свой кинжальчик.
Рене приблизился к краю диска и лег на живот. Вытянул руку, постучал по поверхности ножнами кинжальчика. Послышались ровные и глухие звуки: под ними была твердая как камень масса…
И вдруг Катя закричала. Все оглянулись, увидели потянувшиеся в небо черные столбы дыма, словно выраставшие из почбы планеты.
— Кромка движется! — крикнул Рене.
Кромка — оторочка диска — была неровной, слегка колеблющейся. Двадцать сантиметров прирастали, а рядом двадцать отваливались — постоянно, волнообразно.
— Вот еще одно подтверждение, что все это иллюзия, — предположил Ал, лежавший рядом с Рене.
Пульсация стала неравномерной, беспокойной, и вдруг кромка побежала прямо на них и исчезла под их телами…
Твердь осталась позади. Перед ними и под ними — повсюду было небо. И они парили в этом небе, нет, они не парили — они лежали. Лежали на невидимой плотной массе.
И вдруг все стало как прежде — и камни- под ногами, и хитроумные городские строения. Ничто больше не напоминало о пережитом кошмаре. Остались только черные дымы в районе «фабрики».
В той стороне, где была «фабрика», показалась летающая лодка, скрылась за строениями и появилась вновь. Она повисла в воздухе, несколько скособочившись, и вдруг вспорола кормой стеклянную крышу здания. Грохот… две мачты согнулись и медленно повалились набок. Словно плетьми ударили они по крышам, оставив на них глубокие рваные раны. Затем летающая лодка врезалась в стенку и рассыпалась, взметнув к небу фонтан разлетевшихся осколков.
— Весь центр города летит к чертям, — сказал Рене. — Что могло произойти?
— Бежим туда! — воскликнул Ал. — Может, удастся что-то спасти.
На улицах они увидели скопления роботов, суетливо возводивших высоченную стену. Она достигла уже примерно пятнадцатиметровой высоты. Но этого, как видно, было недостаточно, и роботы рушили здания по левую и правую стороны, чтобы нарастить стену.
— Вы только посмотрите! — воскликнул Рене.
Сквозь стеклянную стену было видно, как пузырящаяся зеленая жидкость наполняла цех изнутри.
— Стены прогибаются! Бежим!
Что-то жалобно застонало в воздухе. Стеклянная поверхность стены уже не была прозрачной и гладкой, ее покрывала паутина трещин.
Они бежали изо всех сил и вдруг, свернув за угол, увидели липкую жидкость, залившую всю улицу. Мужчины успели вскочить на балюстраду, тянувшуюся вдоль домов, а Катя, поскользнувшись, упала на спину, и ее начало затягивать в эту зеленую массу медленно, с удручающей неумолимостью. Ал схватил Катю за руки, потянул наверх. Ее тело чуть приподнялось над тягучей массой, но тут же снова ушло в нее уже полностью.
— Черт побери, — крикнул Дон. — Теперь уже ей не поможешь.
Все трое, испытывая внутреннее отвращение, старались уйти подальше от вспухающей массы.
Улица, тянувшаяся вдоль другой стороны здания, была пока свободной. Скоро они обнаружили лестницу и сошли на землю.
Пробираясь между пыхтящими машинами, огибая столбы грибоподобных дымов, которые поднимались откуда-то снизу, они приближались к центру. Затем проникли в переходы холма, и шумы машин слились в неразличимый гул. Вскоре сумерки окутали их, все, что находилось снаружи, казалось далеким и незначительным. Они действовали по плану, искали Джека и Хейко.
Не зная точно, как долго блуждали по переходам, они наконец напали на след соперников. Те стояли возле огромного пульта управления, наугад дергали рычаги, нажимали кнопки. При этом внизу рушились здания, вздымались огни пламени, взрывались машины… Они играли в презанятнейшую игру: «Нажми на кнопку и жди сюрприза!»
— Эй! — крикнул им Ал от двери. — Вы самые настоящие вандалы!
Те обернулись. Хейко помахал им рукой.
— А-а, вот и вы! Мы наблюдали за вашим марш-броском! Где же ваши страшные пугачи?
— Зачем вы разрушаете город? — спросил Ал. — Какой в этом смысл?
— Никакого, — расхохотался Джек. — Просто смешно!
— Ну, а как у вас дела? Добрались до цели? — спросил Дон.
— Почти.
— Послушай, Джек, возьми меня в свою группу! Так сказать, в обмен на Рене.
Джек втянул воздух носом.
— Хо-хо, ну и скор же ты на поворотах! Ладно, будь по-твоему.
Дои снова обрел самоуверенность. Повернулся к Алу и Рене.
— Вам лучше всего поскорее убраться отсюда. Чересчур вы мягкотелые создания. Сколько моих задумок вы загубили своим нытьем?
Ал смерил его взглядом, потом с презрением отвернулся и сказал Джеку:
— Мы с Рене сдаемся. Оставляем победу за тобой. Но ставим одно условие: ты должен рассказать обо всем, что обнаружил до сих пор.
Джек удивленно поднял брови:
— Значит, если нам удастся все же установить, как они выглядели, и выставить их изображение в нашем музее — планета будет названа нашими именами?
