На большом щите, стоявшем возле касс, Аджаташатру мог прочесть, что магазин закрывается в 20 часов по понедельникам, вторникам и средам. Поэтому, увидев, что пластиковые часы «Swatch» на руке корпулентной блондинки показывают 19.45, решил снова вернуться в отдел спален.
Едва он успел, украдкой оглядевшись по сторонам, юркнуть под одну из кроватей, радующих глаз яркими психоделическими цветами, как из громкоговорителей раздался механический женский голос. Индиец подскочил и, несмотря на то что находился в лежачем положении, со всего маху ударился головой о деревянные перекладины основания кровати, на которых лежал матрас. Он никогда раньше не думал, что из горизонтального положения тоже можно подскакивать.
Факир напряг все свои чувства и вообразил, как снайперы, расположившиеся на шкафах, уже направили винтовки с оптическим прицелом в направлении кровати «Birkeland», под которой он прятался, а франко-шведская боевая группа спортивным шагом движется в его сторону, чтобы окружить кровать. Сердце билось у него в груди в ритме музыки к фильмам Болливуда. Он отколол булавку от галстука, расстегнул воротник рубашки, чтобы легче было дышать. Конец его приключения уже не за горами. Но прошло несколько минут, а никто не появлялся, никто его не искал, и он заключил, что голос из громкоговорителя просто объявлял о закрытии магазина.
Факир вздохнул и приготовился ждать.
* * *
Несколькими часами раньше, когда продавец оформлял его заказ, Аджаташатру, у которого сосало под ложечкой, направился в сторону ресторана.
Он не знал, который час. В помещении невозможно определять время по солнцу. Его кузен Пакмаан (произносите: пак-ман) как-то рассказал ему, что в казино Лас-Вегаса нет часов. Таким образом, клиенты теряют представление о времени и тратят больше, чем собирались. Наверное, ИКЕА переняла этот прием, потому что на стенах тоже не было часов, а в тех, которые продавались, отсутствовали батарейки, чтобы обмануть хитрецов. Есть часы или нет, но в любом случае Аджаташатру не мог позволить себе роскошь потратить больше денег, чем собирался.
Индиец стал приглядываться к запястьям покупателей и узнал время по спортивным часам с черным браслетом, которые, по-видимому, принадлежали некоему Патеку Филипу.
Было 14.35.
Не имея в распоряжении других денег, кроме купюры в 100 евро, которую для него напечатал только с одной стороны его кузен Джамлидануп, что, добавь он к ним 15 евро 89 центов наличными, позволило бы купить новую кровать с гвоздями, Аджаташатру направился в ресторан, откуда неслись ароматы вареного мяса и рыбы в лимонном соусе.
Он встал в хвост очереди за блондинкой лет сорока – с длинными волосами, стройной, загорелой и одетой довольно буржуазно. «Прекрасный объект», – подумал Аджаташатру, приближаясь к ней. От нее пахло дорогими духами. Ее руки с ногтями бордового цвета взяли поднос и приборы.
Именно этим моментом и воспользовался индиец, чтобы вытащить из кармана солнечные очки – подделку под марку «Police» – и водрузить их себе на нос. Потом он чуть ближе придвинулся к женщине и тоже взял поднос, нож, которым с виду ничего нельзя было разрезать, и вилку с затупленными зубцами – такие он обычно втыкал себе в язык. Он всем телом вжался в спину женщины и стал считать в уме: «Три, два, один». И в эту минуту, почувствовав, что ее сильно прижали, женщина резко обернулась, толкнув плечом Аджаташатру и сбив с него солнечные очки. Они упали на пол и разлетелись на множество осколков. Бинго!
– MY GOSH! [6] – воскликнул факир, бросая гневные взгляды на очки, потом поставил поднос и опустился на колени, чтобы собрать кусочки.
Не стоит слишком драматизировать ситуацию.
– Ой, простите! – сказала дама, прикрыв рукой рот. Она тоже поставила поднос и наклонилась, чтобы помочь ему.
Аджаташатру грустно посмотрел на шесть осколков дымчатого синеватого стекла, лежащих у него на ладони, а женщина протянула ему золотую оправу:
– Извините, я такая неловкая.
Жулик состроил гримасу и пожал плечами, показывая, что это не имеет значения:
– Never mind. It’s OK. [7]
– Нет-нет, очень даже mind.На самом деле mind. Я хочу вам компенсировать.
Аджаташатру неумело пытался вставить осколки в оправу. Но как только ему удавалось поместить один, второй тут же выпадал из нее.
В это время женщина уже рылась в сумке в поисках кошелька. Он достала купюру в 20 евро и извинилась, что не может дать больше.
Индиец стал вежливо отказываться, но дама буржуазного вида настаивала, тогда он взял банкноту и положил ее в карман:
– Thank you. It is very kind of you. [8]
– Что вы, все в порядке. Разрешите мне угостить вас обедом.
Аджаташатру положил остатки солнечных очков в карман брюк и снова взял поднос.
Как везет ворам! За несколько секунд он сумел заработать 15 евро и 89 центов, которых не хватало на покупку кровати «Kisifrötsipik», плюс 4 евро 11 центов на карманные расходы. Таким образом, он мог не только досыта наесться (помидоры с паприкой, копченый лосось в кляре с жареной картошкой, банан и кока-кола без газа), но в довершение всего ему выпала честь обедать в этот день не в одиночестве. Поскольку Мари Ривьер (так ее звали) была тоже одна, она предложила ему разделить трапезу – в дополнение к истории с очками.
Жертва и мошенник, антилопа и лев, сидели за одним столом и заливисто смеялись над историями, рассказанными этим странным человеком в костюме и чалме. Если бы кто-то из Кишанйогура увидел эту сцену, то наверняка не поверил бы собственным глазам. Аджаташатру, который дал обет целомудрия и выбрал сбалансированную диету на основе биогвоздей и прочих шурупов, сидел за одним столом с очаровательной европейкой и объедался жареной картошкой и копченым лососем! Попади такая фотография в их деревню, он немедленно лишился бы лицензии факира, возможно, ему даже сбрили бы усы. Не исключено, что до кучи его еще, на всякий случай, приговорили бы к смертной казни.
– Не было бы счастья, да несчастье помогло, – сказала дама, покраснев. – Не разбей я ваших очков, мы бы не познакомились. И тогда я никогда не увидела бы, какие у вас красивые глаза. [9]
Наверное, женщина не должна говорить такое. Наверное, она не должна делать первый шаг. Но она и вправду считала, что у Аджаташатру красивые глаза цвета кока-колы с желтыми искорками на радужке, напоминающими пузырьки знаменитого американского напитка: их так не хватало в стаканах, из которых они сейчас пили. Как ни крути, небольшая толкотня в очереди в ИКЕА иногда может принести больше результата, чем три года подписки на сайте знакомств «Meetic».
Мужчина смущенно улыбнулся. При этом усы у него поползли вверх, как у Эркюля Пуаро, а вместе с ними и вся обойма пирсинга, которая свисала ему на губы. Мари подумала, что эти колечки придают ему очень сексуальный, дикарский вид, этакий взбунтовавшийся подросток – именно то, что привлекало ее в мужчинах. Рубашка у него была безупречной. Хорошая смесь. В стиле «настоящий мужчина» – это так ее возбуждало!
– Вы остановились в Париже? – спросила она, пытаясь обуздать свои желания.
– Можно сказать и так, – ответил раджастанец, не уточняя, что собирается провести ночь в ИКЕА. – Но завтра уезжаю. Я приехал специально купить здесь кое-что.
– Ради чего стоило лететь семь тысяч километров туда и обратно? – резонно заметила прекрасная буржуазка.
Мужчина рассказал, что приехал во Францию с намерением купить последнюю модель кровати с гвоздями, которая только что появилась на рынке. Матрас с гвоздями очень похож на пружинный. Но через какое-то время разбалтывается. То есть кончики гвоздей затупляются, и нужно все менять. Разумеется, он умолчал о том, что у него нет ни гроша и что жители его деревни, свято верящие в его волшебный дар, собрали деньги ему на поездку (выбрав в поисковике в Интернете самое дешевое направление, в данном случае – Париж), чтобы бедняга, купив новую кровать, мог излечиться от ревматизма. Нечто наподобие паломничества, его личный Лурд. [10]
Когда Аджаташатру рассказывал все это, впервые в жизни ему стало неловко за свое вранье. Говорить неправду стало для него совершенно естественным. Но что-то в Мари мешало ему. Француженка казалась ему такой чистой, такой нежной и дружелюбной… У него было впечатление, что он как-то марает ее своей ложью. И себя заодно. Это новое ощущение – смутное чувство вины сбивало его с толку. У Мари было прелестное лицо, невинное и милое. Личико фарфоровой куклы, от которого веяло чем-то настоящим, тем, что сам он подрастерял, выживая во враждебных человеку джунглях.
К тому же ему впервые задавали вопросы, проявляли к нему интерес вовсе не затем, чтобы избавиться от хронического запора или проблем с эрекцией. Он даже пожалел о том, что так подло надул Мари, чтобы получить на халяву самую банальную жратву.
