Старый рабочий невольно гордился дочерью.
Если б только он знал, в чем дело!
Все эти проделки – и аттестат зрелости и медицина – были не целью, а лишь средством…
Средством удовлетворить ненасытную страсть к путешествиям и приключениям.
Молодая девушка после долгих размышлений пришла к тому вполне справедливому заключению, что для путешествия необходимы деньги… много денег.
Если же денег нет, а желание рыскать по белу свету есть, то нужно позаботиться о приобретении денежных средств.
Мужчина может получить поручение более или менее научного характера, добиться помощи и поддержки от министерства. В крайнем случае его может отправить в экспедицию какая-нибудь торговая фирма. Наконец, он может наняться матросом, кочегаром.
Главное – забраться, что называется, к черту на кулички.
Но то, что возможно и доступно энергичному и решительному мужчине, немыслимо для молодой девушки.
Поэтому мадемуазель Фрикетта рассудила:
«Когда я добуду себе какое-нибудь звание, например, докторши, когда я к этому званию присоединю солидный научный багаж, тогда главные затруднения – нравственные и материальные – устранятся сами собою. Если я буду женщиной-врачом, то на меня уже нельзя будет смотреть как на авантюристку. Звание врача будет мне всюду пропуском и охраной. С другой стороны, я не невеждою проеду по неизвестным странам… Итак, будем ждать случая».
Случай представился… и так неожиданно, что сама Фрикетта удивилась.
Один из профессоров факультета сильно заинтересовался ею, будучи поражен ее умом и способностями. Молодая девушка откровенно выложила перед ним все свои планы и надежды.
Профессор был очень дружен с редактором-издателем одной большой парижской газеты.
Тогда предвиделась война между Китаем и Японией и требовались корреспонденты в места военных действий.
– Да ведь у меня есть для вас подходящий человек! – воскликнул профессор. – Это молодая девушка… энергичная и решительная. Притом умная, образованная, безупречной нравственности…
– Молодая девушка – и вдруг военный корреспондент!.. Да вы смеетесь, мой друг…
– Нисколько. Что требуется, в сущности, от корреспондента? Уменье смотреть, наблюдать и способность хорошо передавать результаты своих наблюдений – не так ли? Ведь, надеюсь, вы от него не потребуете военных знаний?
– Разумеется, нет.
– Мадемуазель Фрикетта лучше всякого другого будет составлять для вас корреспонденции, которые ведь, в сущности, сводятся лишь к большим репортерским отчетам. Кроме того, ее услуги обойдутся вам гораздо дешевле…
Заговорить с предпринимателем о дешевизне – значит заиграть на его слабой струне.
Редактор-издатель стал слушать внимательнее и спросил:
– Кто же такая мадемуазель Фрикетта?
Профессор рассказал. Его друг начал подаваться.
– Но как же мы прикомандируем ее к штабу японской армии? Не могу же я серьезно облечь ее званием военного корреспондента. Нас на смех поднимут.
– Прикомандируйте ее к Красному Кресту в качестве сестры милосердия.
– Великолепная мысль!
– И легко осуществимая. У меня есть много знакомых японских медиков, моих бывших учеников. По моей рекомендации они окажут мадемуазель Фрикетте радушный прием.
– Прекрасно. На этом и порешим.
Таким образом молодая девушка отправилась на Дальний Восток.
Вначале были, однако, затруднения. Родители ни за что не соглашались отпустить Фрикетту; но молодая девушка всеми силами, всеми правдами и неправдами добилась назначения. Сборы были недолгие. Фрикетта знала, что для далеких путешествий нужно брать с собой как можно меньше багажа. Поэтому она взяла с собой только два небольших чемодана с самым необходимым количеством белья и вещей.
На все потребовалась лишь неделя времени. Редакция газеты снабдила свою молоденькую корреспондентку аккредитивами; Лионская железная дорога выдала ей бесплатный билет до Марселя; пароходное общество «Messageries Maritimes» предоставило ей место на «Эрнест Самонс» и т.д. Одним словом, молодая девушка могла доехать до Йокогамы, почти не раскрывая кошелька.
Прощание с семьей было грустное. Поезд помчался…
Выйдя из Парижа в девять часов утра, он прибыл в Марсель в десять часов вечера. Отдохнув двое суток в гостинице, Фрикетта села на великолепный пароход «Эрнест Самонс» и в три часа дня 25 июня 1894 года покинула берега Франции.
Порт-Саид, Суэц, Аден, Бомбей, Коломбо, Сингапур, Сайгон, Гон-Конг, Шанхай, Кобе, Йокогама…
Фрикетта не помнила себя от восторга, прислушиваясь к столь знакомым ей (из книг) экзотическим названиям. Ей порою не верилось, что это – не сон, а действительность.
Она высадилась 22 июля в Йокогаме, пробыв в плавании ровно тридцать семь суток. С парохода она спорхнула свежая, веселая и проворная, как воробей.
Остальное легко угадать.
Французское посольство сделало для Фрикетты все, что только было возможно, по рекомендации газеты. Военные врачи оказали ей самый радушный прием, а японское военное министерство сейчас же прикомандировало ее к походному госпиталю.
Спустя три недели Фрикетта села в Хиросиме вместе с японской армией на транспортное судно и высадилась в корейском порте Фузане, где сосредоточивались войска.
С первыми шагами Фрикетты на войне читатель уже познакомился.
Душа китайца. – Товарищ в плену. – Детская преданность. – Часовой. – Хитрость Фрикетты. – Бегство. – Тревога. – Преследование. – Рок. – В волнах.
Лживые, мстительные, коварные, а главное свирепые, китайцы всегда опасные враги, хотя в открытом бою их нечего особенно бояться. Один против одного они буквально ничего не стоят. Страшны они лишь полным отсутствием даже намека на великодушие к побежденному врагу. После битвы они хладнокровно добивают раненых, надругаются над убитыми и бессовестно тиранят пленных, – и все это с утонченной жестокостью.
Ничто их не смущает и не волнует. Можно подумать, что в жилах этих людей течет не кровь, а желчь.
Таким образом, Фрикетта, попав к ним в плен, подвергалась очень большой опасности.
Первым делом ее обыскали, обшарив все ее карманы. К несчастью, у нее оказалась записная книжка, в которой она делала заметки для корреспонденций. Бывший начальник Черных Флагов объявил эту книжку вещественным доказательством шпионажа и проговорил своим гнусавым голосом, обращаясь к пленнице:
– Ты – шпионка.
Фрикетта принялась протестовать.
– Это неправда! Я ненавижу войну, между кем бы она ни велась! Я – женщина, я явилась сюда для ухода за ранеными и больными.
Офицер улыбнулся своей злобной, гадкой улыбкой, больше похожей на гримасу, и сказал: