Только одна маленькая лампочка, наполненная керосином и надетая на высокую бамбуковую трость, освещала эту общую спальню, разделенную надвое занавеской из полотнищ той же палатки.
Все мирно спали в продолжение нескольких часов. Вдруг Поль Редон, спавший в глубине пещеры, внезапно пробудился от жуткого кошмара. Какая-то страшная тяжесть налегла ему на грудь и сдавила его. Он чувствовал, как кто-то перекатывает его с боку на бок и топнет ногами, хотел закричать и не мог. В висках у него застучало, сердце усиленно забилось, наконец он сделал страшное усилие и открыл глаза.
Невероятное зрелище представилось ему при свете маленькой лампочки и вызвало из груди страшный хрип: его кошмар оказался действительностью; дикая, смертельная опасность грозила ему и всем его друзьям.
Серый медведь. — Прерванный сон. — Выстрел. — Жан и Леон. — Редон неподвижен. — Героиня. — Самообладание. — Свойство керосина. — Необычайная смерть гризли.
Без сомнения, это был серый медведь, или гризли — страшное, самое громадное, самое сильное и свирепое животное из всех диких обитателей дремучих лесов Нового Света. Несмотря на свои колоссальные размеры, он проворен и ловок, как пантера, сильнее, чем бизон, и всегда пребывает в ярости, всегда готов с остервенением накинуться на любое препятствие и всюду оставляет за собою смерть и разрушение. Средней величины гризли имеет в длину сажень и двенадцать вершков и весит около 40 пудов, притом отличается необычайной живучестью. Были примеры, что пробитый несколькими пулями медведь, из которого кровь лилась, как вино из бочки, нагонял коня, пущенного вскачь, ударом своей могучей лапы переламывал ему хребет, сбрасывал всадника и, растоптав его ногами, раздирал в клочья и коня, и человека.
Облаченный почти непроницаемой бронею из мускулов, жира и толстой, плотной шкуры, он почти неуязвим; не только холодное оружие, но даже пули редко могут достичь главных жизненных органов этого огромного зверя. Чтобы уложить его, пуля должна пройти ему в глаз, в ухо или прямо в сердце.
Вот почему ожерелье из когтей серого медведя считается самым славным и драгоценным украшением у индейского воина, как явное доказательство несомненного мужества, ловкости и силы. К счастью, эти дикие звери встречаются редко, но зато там, где они появляются, они наводят ужас на целую округу.
Благодаря трагической случайности пещера, открытая Жаном, оказалась берлогой пары таких страшных зверей. Находясь в состоянии полуспячки, эти медведи, вероятно, недавно поселились в одном из темных ходов, выходящих в среднюю круглую залу пещеры. Зимняя спячка у некоторых медведей довольно слабая, и они очень легко пробуждаются от нее, а под влиянием приятной теплоты, распространяемой печкой, и вкусного запаха жареного мяса и совсем пробудились. Кроме того, быть может, гризли, отличающиеся вообще чрезвычайно тонким обонянием, почуяли и присутствие человека. Так как они весьма лакомы до человеческого мяса, то не мудрено, что один из них, пробудившись и руководствуясь присущим ему инстинктом, отправился прямо туда, где наши друзья так безмятежно расположились на ночлег.
В первый момент этот обитатель полярных стран остановился, удивленный зрелищем стольких непривычных ему предметов, новой и дикой для него обстановки, видом лежащих на земле неподвижных фигур. Поднявшись на задние лапы, медведь как будто размышлял; нечто похожее на зверскую усмешку исказило на мгновение его громадную пасть. Но любопытство взяло верх, и он стал оглядывать все. Вот, опустившись на все четыре лапы, страшный зверь осторожно подкрался к ближайшему от него меховому мешку, где лежал укутанный в меха Поль Редон.
— Медведь! Медведь! Помогите! — закричал не своим голосом несчастный, как только успел прийти в себя.
Одним прыжком Леон выскочил из своего мешка и стал озираться кругом, отыскивая оружие. Жан сделал то же. Крик ужаса невольно вырвался у них при виде смертельной опасности, грозившей их другу.
От этого крика пробудились и обе девушки. Не понимая, что случилось, они растерянно засуетились, опрокидывая кое-какие вещи на своем пути, и произведенный ими переполох смутил на мгновение нежданного гостя. Тем временем Жан схватил свое ружье, а у Леона очутился в руках нож; между тем зверь при виде врагов с яростным ревом встал на задние лапы.
— Не стреляйте! — крикнула Жанна, к которой вернулось все ее обычное самообладание.
Но было поздно. Раздался выстрел — и густое облако дыма застлало на минуту все кругом. Жанна подкрутила лампу как можно ярче, чтобы борющиеся не поранили друг друга. Выстрел раздробил зверю челюсть, но это только сделало его еще более опасным. Он конвульсивно замотал головою, дикий рев огласил пещеру, кровь ручьем полилась из страшной раны, но чудовище продолжало стоять на задних лапах и как будто топтало что-то ногами.
Боже правый! Да ведь это Леон, кинувшийся с ножом на медведя, Леон, который одной рукой вцепился в косматую шерсть зверя, а другой наносил ему бешеные удары ножом в грудную полость и живот! Сам того не подозревая, отважный молодой человек повторил в данном случае прием индейцев-охотников, решающихся вступить в рукопашный бой с могучим гризли. Помертвев от страха, бледная, как саван, Марта, полагая, что Леон безвозвратно погиб, отчаянно протянула к нему руки и с душераздирающим воплем грохнулась навзничь, лишившись чувств. Жанна подхватила ее, брызнула ей в лицо водой, не успевшей еще замерзнуть после ужина, и стала тереть виски, с замиранием сердца следя за ходом борьбы. Вдруг среди наступившей минуты затишья, когда слышалось лишь тяжелое дыхание борющихся, раздался прерывающийся сдавленный голос:
— Черт возьми, господа! Я никак не могу выбраться из своего мешка… Пощадите, вы совсем растоптали меня, превратив в поле битвы!
Это был голос Поля Редона, принужденного лежать неподвижно, в полном бездействии, так как он не мог шевельнуться, не только что подняться: гигантский медведь и оба борца топтали его ногами. Все это сразу стало ясно его товарищам. Жан сделал второй выстрел; на этот раз пуля снесла половину морды и глаз, но все-таки не проникла в мозг, и потому чудовище все еще осталось на ногах, хотя, по-видимому, уже не надолго.
Тогда, почти задыхаясь под тяжестью громадного зверя, Леон всадил нож по самую рукоятку в живот медведя. Зверь разжал свои лапы, пошатнулся и опрокинулся навзничь. Все было кончено. Опасность миновала; теперь можно было свободно вздохнуть. Жан, бросив ружье, поспешил на помощь Леону, пытавшемуся вызволить Поля Редона, наполовину раздавленного тяжестью топтавшего его медведя. Вдруг из глубины пещеры появился другой медведь, еще больших размеров. Одним прыжком свирепое животное бросилось на золотоискателей — и вся пещера огласилась невероятным ревом. Трое мужчин, которым все еще приходилось бороться с издыхающим врагом, не могли прийти на помощь двум бедным девушкам, а на них-то и шел теперь второй медведь. При виде грозящей ей неминуемой гибели Марта, непривычная к такого рода ужасам, снова лишилась чувств. Жанна же, более сильная, находчивая и энергичная, не найдя под рукою оружия и видя опасность, схватила висевшую над печкой салфетку, смочила ее керосином. Затем, обмотав ею бамбуковую палку с железным отверстием, служившую для установки палаток и валявшуюся теперь без употребления, воспользовалась моментом, когда косматый зверь с громким рычанием, широко раскрыв пасть, двинулся на Марту, всу нула ему в пасть по самую глотку этот импровизированный горящий фитиль, который она успела зажечь от лампочки. Смоченная горючим веществом салфетка мигом воспламенилась и, подобно факелу, внезапно озарила всю внутренность пещеры. Смущенный в первый момент видом столь высокого пламени медведь на минуту приостановился, но затем рассвирепел еще сильнее. Тогда мужественная девушка, собрав все свои силы, стала толкать шест как можно глубже. Мгновенно шерсть на морде зверя опалилась, язык, небо, гортань и бронхи, в которые проникло горючее вещество, столь сильно воспламеняющееся, что горит даже в воде, — все было охвачено огнем, опалено и сожжено. Несчастное животное опрокинулось, забарахталось, сжимая передними лапами обгорелую морду, затем началась ужасная, мучительная агония, длившаяся, впрочем, всего несколько минут, после чего страшное чудовище затихло.
